Мои глаза широко распахнулись. И я приняла сидячие положение почти машинально, временно задыхаясь и кашляя. По лбу катились капельки пота, а в памяти до сих пор мерцали останки сна, вызывая подозрение, что в скором времени они меня не покинут. Пару минут меня преследовала тяжелая отдышка, но в скором времени всё сменилось на сушняк в горле и на неутолимое желание узнать о том чудаке по больше.

Сбросив с себя одеяло, я одела мягкие тапочки и прокралась в кухню, которая была почти в два раза больше моей комнаты. Налив из голубого графина воды в чистый стакан, я почти сразу же опустошила его. Наверное, было бы все так отлично, если бы не постоянное чувство и подозрение, что за спиной кто-то стоит, но когда я оборачивалась то никого. Это страшное чувство постоянно и везде преследовало меня. Это давало мне понять то, что я окончательно сошла с ума, или за мной реально следят.

Леденящий кожу ужас застыл в голове. Сон, который снился мне сегодня, был на много страшнее всех вместе взятых ужастиков. В нём был тот человек, или вовсе не человек, в черно-белом шарфе и темной одежде, а ещё в маске.

Сначала все было отлично, я шла как и вчера с работы уставшая, вымотанная и взбешенная, потому-что какой-то клиент разлил на меня виски, после чего пытался оттереть их с моей рубашки. Я остановилась где-то в середине парка и уловила движение около низкого и старого дома. Без какого-либо размышления и страха я пошла туда, нашла вход и дверь с отпечатками чих-то огромных порезов, словно по ней прошлись когтями. Дальше я зашла в одну из комнат, а точнее, я зашла в ту, которая не была заперта. Это была детская, а в ней была розовая, пыльная кровать, огромное зеркало в рост, столик со стульями, перевернутый к чертям собачьим и кукла. Хозяйки этой игрушки уже давно нет. Как жаль. Наверное было трудно, но я не сразу заметила четыре тела подвешенных над землей. Крик застыл в горле. Кинувшись к ним, я стала пытаться освободить их, снять, утверждая, что они ещё живы. Горькие слезы катились по моему лицу, а самая начала всхлипывать. Руки тряслись от каждого прикосновения с их телами. Я отчетливо помню, что это была Дэни, Уил и Шонна. Треск или скорее топот, подавляющий собой скрип половиц послышался позади. Сил повернуться не было, этого и не нужно было. Тот, чьих рук это дело стоял у меня за спиной и перекинул веревку мне через голову, потянув её к себе, от чего я не только начала задыхаться и истощенно завизжала, но и прижалась к убийце в плотную. Зеркало, в которое я посмотрела, отражало ужас. Этот черно-белый душил меня. Дальше я вскакиваю.

Я села за компьютер и не весело хмыкнув открыла гугл. «Человек в черно-белой одежде, — первое, что я набрала, но ничего нужного не последовало, лишь костюмы на Хэллоуин.», «Человек в черно-белой маске — за этим предложением последовали фильмы и маски Гая Фокса.», «Парень в черно-белом шарфе и маске — господи, да как же объяснить этому гуглу что мне нужно???», «Убийца в черно-белой маске и шарфе — первая и десятая фотография точно копировала того парня, или он эту картинку, ибо живого фото человека нету.»

Дальше я провела почти бессонную ночь в поисках капнуть дальше, но так и застыла на том моменте, что это вымышленный персонаж из КрипиПасты и он демон. Ещё о нем я узнала то, что он любит вино и разговоры, но самой истории «вымышленного» маньяка не было, что оказалось подозрительно странным. По этим персонажам из КрипиПасты пишут фанфики и посвящают им стихи. Теперь остался лишь один вопрос, — «А вымышлен ли он?»

***

— Это лишь твои отговорки! Я просила тебе неделю назад, а ты что мне ответила? Что мне теперь делать, а, Лорд? — холодным и пленящим взглядом одарила меня Дэни за завтраком, когда я упрямо пыталась выгородить себя за не принесенные учебники и рабочие тетради, которые заказала сестра. Я так её подвела. — Бездарность...

Она махнула рукой и тряхнула головой так, что пара молочно-пепельных прядей легли ей на плечо, а она продолжила пить свое остывшее кофе. Её тарелка с яичницей была пуста, а вот моя... Я сидела и ковыляла вилкой в пожаренных помидорах и сухарях вместе с яйцом. Мне до того было стыдно, что кусок в горло не лез, вызывал у меня тошноту. Но сознаваться я тоже не могла.

— Я не успевала все. Эта работа забрала у меня массу свободного времени и все соки из меня выжала, — говорю я правду, делая глоток чая с лимоном. Голубо-зелёные глаза внимательно следили за каждым моим движением, разглядывая каждую деталь словно алмаз. — Прости меня. Я правда забыла. Может я схожу за ними прямо сейчас? Как раз у меня выходной.

— У тебя время до обеда. Ты знаешь, что в школе я бываю после двенадцати, а до этого я преподаю математику одному мальчику. Успеешь принести, считай прощена. Если не успеешь, то на тебе готовка всю неделю и уборка. Ладно, — на этот раз во взгляде я не увидела столько злобы и обиды, наоборот, она смотрела на меня понимающе и тепло, а её веселая улыбка пробудила меня к жизни. — Доешь — помоешь посуду, сходишь за учебниками, потом в магазин и приготовишь ужин. — проговорила она список моих заданий, положив грязную тарелку в раковину и сполоснув кружку.

Потрепав меня рукой по макушке она ушла к себе в комнату собираться, а я лениво достала телефон из кармана и зашла в соц. сеть. Холодные пальцы случайно нажали не на ту переписку и я увидела сообщение от одного из моих друзей, — «Как спалось?» Вопрос простой и заботливый, так спрашивают обычно только самые близкие люди, но точно не незнакомцы с подписками на неприличные сайты. Желания отвечать ему у меня не было, потому что спалось мне сегодня худо и похоже весь оставшийся день я буду временно засыпать при возможности. Ещё пару раз перечитав это предложение без какого-либо влечения я закрыла его и посмотрела на ещё два не прочитанных сообщения. «Перезвони мне. Я волнуюсь» Два предложения определенно вызвали у меня улыбку и даже подняли настроение, поэтому не обращая внимания на уже холодный завтрак я набрала выученный на зубок номер парня и стала ждать когда он возьмет трубку. Гудок. Ещё один. Коленки снова затряслись словно я впервые буду разговаривать с ним по телефону. Мобильник «пикнул» и до меня донесся сонный голос моего бой-френда, чтобы младшая сестра замолкла.

— Привет, я... Да, я знаю... Нет, все хорошо... Почему? Что-то случилось?.. Да, я знаю, Ник, послушай... Хорошо... Сегодня в семь?.. Не знаю... Если получиться... Ник, зачем? Ещё чего! Все, пока! — начав на «сбросить трубку», я обиженно выдохнула. Ник волновался за меня потому-что вчера ночью я скинула трубку и по его словам он упорно пытался дозвониться, но никто больше после инцидента в парке не звонил мне, да и пропущенных нет так же как и в журнале звонков его «попыток дозвониться.» Потом Ник приглашал меня прогуляться в парке, но у меня нет настроения на его эти нежности. Вообще, услышав всякие «зайки-киски-солнышки и конфетки» я готова вмазать ему по морде. Просто тошнит от всего этого...

Из своей комнаты вышла моя сестра одетая в джинсы, туфли на плоской подошве, серо-белую рубашку и теперь ещё в кожаную куртку. Она взяла толстую сумку и выкрикнула что-то типа «Пока», а после исчезла за входной дверью. Я слышала как закрылась дверь и прозвучали два щелчка. Дома я одна. Сразу же меня охватила какая-то опустошенность и одиночество, но не дав себе раскиснуть я вспомнила, что нужно помыть посуду и пойти на почту за учебниками для восьмых и девятых классов. Но одной мне их не до тащит, нужна машина, а ещё лучше пара крепких рук. Да, именно это!

Быстро скинув посуду в раковину, с этакими мыслями как помою потом, я помчалась в свою комнату и распахнула дверцы большого шкафа. Яркая одежда заиграла перед глазами, так и прося «Надень меня!» Но сегодня я одену белую майку и светлые шорты с красным ремнем. Сейчас осень и сезон дождей, и да, я не чокнутая. Просто до почты бежать несколько улиц. И мне кажется что сегодня будет солнышко. Что сегодня будет теплее чем в те дни.

Перед тем как побежать к назначенному месту встречи, я позвонила другу моей Дэни. Хотя, у них вроде как был роман в школе, но девчонка выросла, чувства угасли, а у парня вроде до сих пор крышу сносит от неё. Хотя я не знаю. Возможно это мне так кажется. Потому что он слишком часто ошивается вокруг неё. Возможно это просто привязанность или чувство долга. Или они реально стали лучшими друзьями. Но я не верю во всю эту чушь между бывшими. И вот когда я была уже около почты, где работает старая женщина, — Джорджина Стилл, я встретила грустного мальчика, стоящего около синего «рено.» Кожаная курточка с золотистым мехом придавала ему большую степень солидности. И не сказать, что вот этот вот мальчик добился всего сам.

— Пит! — радостно крикнула я, помахав ему рукой. Парень повернул голову ко мне, оценивающе осмотрел с ног до головы и улыбнулся. Он сделала несколько шагов ко мне и обнял, после чего внимательно осмотрел и спросил:

— Эни придет? — кратко и просто отозвался тот. Его грубый, но в то же время осторожный голос давил мне на голову. Отрицательно помотав головой, он выдавил уже следующие. — Я не на долго. Лишь помогу отвезти и отнести.

Соглашаясь я лишь кивнула, и не стала тратить время попусту, сразу начала действовать. Учебники доставили в почту, я договорилась со старушкой ещё давно, а она не была против. Поэтому проблем с вы грузом печатных тетрадей и остальной хламины не доставило нам труда. Питер все время пытался рассказать какой-нибудь анекдот, но мне было не до этого. Кажется я медленно сходила с ума. Мне мерещился силуэт в черно-белом шарфе. Он стоял на крыше дома когда я клала очередную стопку в багажник. Он наклонял голову на бок и улыбался когда я видела его около подъезда. И не меня одну это беспокоило. Пит начал жаловаться, что я постоянно куда-то смотрю, и даже приговариваю. Но за собой я не наблюдала ничего подобного. Неужели меня гипнотизирует галлюцинация?

Так же и всю дорогу. Меня душило ужасное чувство преследования. Будто за мной наблюдают, завистно смотрят в душу, представляют как меня расчленяют. Все это нагоняло на меня агонию. Галлюцинация или нет? Схожу с ума или это все на самом деле? Какого черта именно я? Может эти галлюцинации развились у меня на нервной почве? Как никак недавно случилось ужасное зрелище, которое я видела своими глазами. И наверное, тот инцидент на площади спровоцировал не только кажущуюся мне фигуру, но и плохо сон. На моих глазах всё-таки прикончили человека. Нет. Застрелили. Подло и безжалостно. Ужасно.

— Маленький Лорд, простите меня, что я отвлекаю вас от столь важного дела, но не соизволите ли вы поднять свою тазовую кость и выйти из машины, хоть на двух, хоть на четвереньках, — продолжил издеваться молодой врач, стоя около дверцы машины, с той стороны, от куда должна была вылазить я. Но заместо того чтобы вылезти из салона автомобиля, и расстаться с печкой, которая согрела мою тушку и едким запахом цитруса, я лишь вычерчивала на запотевшем окошке непонятные узоры, облачки и сердечки. Проигнорировав его глупую шутку и язвительность, которой он любит подсолить, особенно мне, я отстегнула ремень безопасности и вышла из «рено», попутно захлопывая дверцу. Запах мятной жвачки, которую парень закинул себе в рот несколько секунд назад, заставлял вспомнить о том, что я ещё нечего не поела, и начать вырабатывать слюну.

— Эта кровопийца будет здесь через пару минут, — без особого интереса сообщила я, скукожилась от прохлады и запаха сырости, после чего достала красненькую тележечку с поводкой из багажника, и стала аккуратно складывать туда стопки с книжками. Ну как «аккуратно» — скидывать туда все поочередно, лишь бы не упало. Брюнет внимательно пронаблюдал за моими действиями, поправляю мех на курточке и потирая шею, пару раз вздохнул, будто я его непутевая дочь, и в скором времени взялся за железную ручку, за которую повел эту «тележку с подарками.» Достав последние четыре учебника, которые не влазили в красную повозку, то огорченно прижала их к себе и закрыла багажник. Послышался писк машины, после чего мы направились в школу.

Эта школа не новая, ей больше двадцати пяти лет. Это трехэтажное светло-серое здание прямоугольной формы. Младшие классы учатся на первом и втором этаже, а старшеклассники в основном на втором и третьем. Классные комнаты в моей школе просторные светлые, с большими окнами и удобными партами. Их стены украшены цветами, картинами, таблицами и портретами выдающихся ученых. К главному входу ведет высокое крыльцо с колоннами и множеством ступенек. С этого крыльца каждый год осенью и весной с Первым и Последним звонком учеников поздравляет директор, завучи и разные гости. По этому поводу крыльцо украшают цветами и воздушными шарами. На первом этаже находится большой просторный холл, в котором висит расписание занятий, стенгазеты, объявления. А самая большая его гордость — огромные горшки с высокими цветами — пальмами, комнатными розами, геранями и другими. За ними заботливо ухаживает технический персонал школы и даже сами ученики. Еще в нашей школе есть актовый зал, два спортзала, а в школьном дворе — большой стадион. В классе информатики стоят новые компьютеры, и каждый школьник с нетерпением ждет, когда этот предмет появится в их расписании. А еще в большинстве классов есть проекторы. На первом этаже находится библиотека и читальный зал со множеством интересных книг, а также столовая, где пекут вкусные булочки и откуда всегда аппетитно пахнет. В этой школе я была не однократно, и почти каждый второй из работающих здесь знает меня и мою интеллигентную семью, и это не потому, что моя двоюродная сестра работает здесь завучем, хоть и совсем недавно. Но ещё потому, что здесь учился мой младший брат, но к сожалению, он так и не доучился.

— Сколько школоты, — прозвучали мысли в слух, серьёзного и уже недовольного Питера. Я никогда не вдавалась в его жизни и отношение ко всему окружающему, в принципе для меня это не такая уж и ценная информация, но он зачастую может ляпнуть свой взгляд на происходящие, и не важно, обидит ли это кого-нибудь, или нет. — Коридоры кишат этими маленькими монстрами.

— Туда, — указываю я, на белую арку, которая находится рядом с лестницей, ступени которых слишком большие для младших классов. Когда мы перешли белоснежную оградку с двумя дверями, постоянно открытыми, то попали в маленький коридор с коричневыми полками, которые были у правой стены со всякими кубками и наградами, а так же грамотами, рядом с ними был кабинет директора, и чуть по дальше кабинет двух завучей. С левой стороны стоял кожаный диван цвета кофе и оливок, с двумя подушками, у которых из ушек торчали ниточки., а так же там был кабинет школьного психолога, который проводил отдельные занятия после уроков. Словно за своей хозяйкой, Пит поплелся за мной, по пути обсуждая эту школу и её учеников. Наверное, такой человек и его общение определенно должны доставлять мне радость, так-как я полная противоположность (я не о поле), но мне почему-то наоборот хочется заткнуть ему рот, да хотя бы вон той тряпкой для окон, которая лежит на столе из светлого дерева.

— Эни, черт! — слышу я уже возбужденный и торжествующий голос брюнета, от чего меня так и тянет нацепить на него поводок и держать по дальше от моей сестры. Нет, не то чтобы я ревную, просто мне неприятно видеть её в обнимку с кем-то, или то, как она целуется. — Моя дорогая Эни!!! Он бежит к ней, чуть ли не в при прыжку, отпуская красную повозку, и случайно опрокидывая её. Но никто из тех двоих не замечает рухнувшей Эйфелевой башки, составленной из учебников по Химии. Два голубка снова встретились. Я чувствую на себе не понимающий взгляд Дэни.

— Я попросила его помочь. — тут же оправдываюсь я, виновато пряча глаза под растрепанными волосами, и сажусь на колени чтобы собрать погром, который начудил бывший бой-френд моей пикантной блондиночки. Всё хорошо, но когда я кидаю мимолетный взгляд на окна, за ними меня приветствует знакомая улыбка, которая тут же испаряется. Моя жизнь катиться к черту...

***

Сегодняшний день выдался не таким уж и загруженным, даже при том, что после того как я отвезла заказанные книжки в школу, и потом брюнет довез меня домой, и все из-за того, что моя сестра попросила его об этом, хоть я и отнекивалась, то дома меня ещё ждала гора посуды, готовка и мытье полов. Но все это на много лучше, чем постоянные заказы и приставания пьяных мужчин. Конечно, я ненавижу общаться с Питом, этим высокомерным индюком с замечательным чувством юмора и приколы не в самый нужный момент, но лучше бы я просидела бы весь день с ним, в замкнутом пространстве, чем снова ощутила на себе варварские руки. Это омерзительно.

И пусть сегодняшний день уже приблизился к концу, и я не успела на встречу к моему парня, надеюсь он меня поймет, то я ужасно устала и жажду по скорее лечь в постель и окунуться в Царство Морфея. И поэтому, сразу же после того как я отужинала в одиночестве, потому что моя старшая сестра ушла к себе и решила сегодня поесть там, за просмотром сериальчика, то помыв посуду я принялась отмывать свою шкурку. И думаю, два часа проведенные в ванне с пеной были утрачены не зря, потому что от меня за км. несет апельсином. Все так же протяжно и неохотно, я смыла с себя пену и одела белый халатик и махровые тапочки, перед этим укутав свои волосы в полотенце. перед сном нашей семье не обязательно заглядывать в комнаты и произносить какую-нибудь речь, будто перед смертью, поэтому из ванны я сразу же направилась к себе.

В принципе, каждый мой вечер проходил подобно этому. Я убиралась дома, иногда вместе с сестрой, но большую часть одна, дальше я готовила ужин и принимала ванну с пенкой. После всего этого, как и сейчас я захожу в свою комнату и закрываю дверь. Подхожу к большому шкафу и раскрываю его, при этом скидывая халат со своих плеч. На огромной дверце, где висит зеркало отражается мое тело, не такое уж и идеальное, и я бы сказала полненькое. Дальше, по привычке я ищу ночнушку, белую, висящую на мне словно сарафан, с рукавами колокольчиками и голубыми колокольчиками. Так же я смерила взглядом свои синие трусы, презрительно хмыкнула и начала рыться в одежде, ища подходящую под тон вещь. Но мой спокойный и тихий вечер прервало то, что я никак не ожидала.

— Здравствуй. — я слышу тихий, но грубый голос. Пару секунд я просто стою, ошарашенная, и пытаюсь вспомнить чей это голос, но потом до меня доходит: «а» — у меня нет знакомых с таким хриплым и грубым голосом, «б» — кто-то пробрался в мою комнату, при том, что дверь закрыта, так же как и окна, то есть ОНО появилось из неоткуда, «в» — я стою полуобнаженная уже секунд десять и ОНО точно разглядывает меня.

Первое, что я делаю, начинаю кричать, случайно поскальзываясь на халате от страха, падая в шкаф и зарывая себя в одежде, которая упала вместе со мной и на меня. «Полуголая девушка падает в шкафу, в присутствий кого-то неизвестного, при этом случайно разбивает себе голову...» — как нелепо.