Просидеть весь день в большой комнате, полной измученных взрослых, было изнурительной задачей, и девятилетнему Райнхарду скучно было до смерти. Неизвестное количество знатных мужчин и женщин фактически выстраивалось перед ним в очереди, надеясь заслужить его расположение мирскими похвалами или дорогими подарками.

Ведь иметь в кармане гипотетического сильнейшего человека в мире не повредит? Использование твоего влияния для формирования его легко податливого ума, для его наивного юношеского ума вполне естественно. Либо так, либо пусть ваш соперник вырвет приз и выиграет игру.

Райнхард не был впечатлен, он не был впечатлен, когда ему было пять лет, и он сомневался, что когда-нибудь будет. Он знал, что все они сами за себя, и не мог их винить. Объективно это был лучший способ сохранить их семейный статус. Они боролись, чтобы защитить свой образ жизни, обеспечить социальную защиту своих детей и сохранить свое преимущество подальше от враждебно настроенных дворян.

Тем не менее, сидеть часами на стуле (который был слишком высоким для его маленьких ножек), чтобы позволить незнакомцам кормить его сладкой ложью, было рутиной. Особенно с его отцом, стоящим прямо за ним, нависшим над ним и наблюдающим за ним, как ястреб. Он слышал, как отец закатывает глаза каждый раз, когда ему делают комплименты. Райнхарду не нужно было видеть лицо отца, чтобы почувствовать его гнев. «Раздраженный» был обычным для его отца состоянием, Райнхард давно научился не спрашивать, что он сделал, чтобы разозлить отца. Его отец не отвечал, но причина была очевидна: Райнхард, будучи Райнхардом, был единственным нужным объяснением.

Райнхард, будучи Райнхард, уже был самым большим оскорблением в глазах его отца.

- Достаточно.

Был уже полдень, этот маскарад длится уже 4 часа, и Хейнкелю хватило.

Схватив его сына за руку, они бесцеремонно вышли из конференц-зала. Райнхард не сопротивлялся и позволил отцу утащить себя, как тряпичную куклу. Его запястье болело, но это не имело значения, он мог легко остановить отца, но это тоже не имело значения. У него не было сил говорить и не было права.

Райнхард, будучи Райнхардом, — достаточный повод для грубого обращения.

Бросив сына в спальню, Хейнкель закрыл за собой дверь, не оглядываясь. Он не был уверен, что это комната его сына, и ему было все равно. Их добрые хозяева в столице так отчаянно пытались угодить, что действовали так, как могли. Выйдя из загородного особняка, Хейнкель отправился в ближайшую питейную точку.

Боже, ему нужно было выпить.

Этот маскарад вызывал тошноту, видеть никчемных благородных людей, развлекающихся перед маленьким королем… было утомительно. Его сын все равно почти не отреагировал, не позволив своей вежливой улыбке стать светлее. Кто может продолжать улыбаться 4 часа подряд? Райнхард мог, и если бы ему было сказано, он бы продолжал делать это часами и даже днями. Было очевидно, что этот ребенок не может устать или ошибиться, и Хейнкель задавался вопросом, может ли он вообще чувствовать.

Райнхард ни разу не спросил о своей матери после того, как она провалилась в глубокий сон. Райнхард не пролил ни единой слезы после смерти своей бабушки, нет, после того, как украл ее жизнь. Райнхард не сказал ни единого жалкого слова после того, как почти до смерти избил своего отца учебным мечом. Ему тогда было пять лет.

Райнхард, будучи Райнхардом, был проклятием для его семьи.

Боже, ему нужно было выпить.

***

Райнхард тихо сидел в углу комнаты. Это не была его комната, это даже не спальня, а скорее кабинет антиквариата. Картины, скульптуры, причудливые изделия из чужих земель. Вчера вечером хозяева показали ему именно эту комнату, чтобы показать его богатство и показать, насколько он утонченный и культурный. Райнхард вспомнил, как они говорили о часах, которым четыреста лет, которые были сделаны во времена трех великих героев. Они либо лгали, либо их одурачил недобросовестный торговец, ведь этим часам было не больше ста лет. Райнхард, конечно, придержал язык, осознав, что это только вызовет смущение для его добрых хозяев.

Райнхард устроился в кабинете, чтоб быть как можно меньше, не желая нарушать общее настроение комнаты.

После более чем часа абсолютной тишины он услышал странный звук, исходящий из окна. Он видел сквозь нее тень человека. Кто-то, должно быть, пытается проверить, нет ли в комнате жизни, скорее всего, войдет и украдет пару старинных часов.

Райнхард спрятался под большим деревянным столом, его уже не было видно из окна, но он хотел оставаться скрытым от воров даже после того, как они войдут.

— Он пуст уже полчаса. Давай, не тяни! — он услышал шепот молодой девушки из-за окна. — Они до сих пор ругаются внизу из-за чего-то. У нас есть время впереди, пошли!

Раздался мягкий щелчок. Вор, нет, воры, похоже, умели взламывать замки.

Он увидел, как в комнату вошла маленькая блондинка, не издавая ни звука, она выглядела довольно молодой и озорной. Вскоре за ней последовал мальчик чуть постарше с более грубым лицом.

Ладно, с его растрепанными черными волосами и злобными глазами он выглядел как карманный бандит.

— Эти часы выглядят дорогими! — сказал мальчик.

— Нет, это не так. Это чистый мусор. — ответила девочка.

Не позволив комментарию удержать его, грубый мальчик оглядел шкаф, надевая пару больших перчаток.

— Ты все еще пользуешься этими перчатками? Они бесполезны. Ты все еще можешь оставить отпечатки рук! Даже с ними!

— А как насчет отпечатков пальцев? Почему никто из вас никогда не думает об отпечатках пальцев?!

— Заткнись насчет своих «отпечатков пальцев» уже! А теперь посмотри, что в комоде.

— Как пожелаете, принцесса.

Двое малолетних преступников методично обыскивают всю комнату, не создавая лишнего шума. Райнхард сдержал смех, они изо всех сил старались шуметь еще меньше, чем мыши, но их уже поймали с поличным. К несчастью для них, даже если бы он находился не в этой самой комнате, а на другой стороне особняка, он все равно услышал бы их вход.

Поскольку они оба были поглощены своими проступками, оба повернулись к нему спиной, Райнхард покинул свое крошечное логово и встал прямо за ними. Он даже не понимал, почему так беспокоится, в конце концов, он должен либо задержать их, либо отпустить.

Но легкая улыбка появилась на его собственном лице, когда он почувствовал, как внутри него поднимается веселая потребность играть. Он никогда не был из тех, кто играл, но, честно говоря, у него никогда не было возможности играть. А маленькие воришки выглядели такими очаровательными и безобидными, что они заслуживали хорошего испуга, но чтобы их не бросили в ржавую тюрьму.

Вытянув оба указательных пальца, Райнхард осторожно ткнул их в шею сзади.

— Бу!

Маленькая девочка резко повернулась к Райнхарду, вытащив из-за пояса нож и направив его ему в горло. Ее сообщник тяжело вздохнул, затем обернулся, выглядя совершенно подавленным. Девушка предпочла драться, а мальчик решил… сдаться?

— Знаешь, опасно приставлять нож к горлу. Вот как вы совершаете смертельные ошибки.

— Убирайся, красавчик! Тебе не понравится, если я разозлюсь! — Она была очаровательна, она извергала угрозы, которые едва могла понять. Интересно, откуда она это слышала? На этот раз Райнхард не выдержал и… рассмеялся ей в лицо.

— Пойдем, Фельт! Не надо драться! Все равно здесь все бесполезно… — Мальчик взял Фельт за руку и бросился к окну.

Наблюдая за их выходом, Райнхард задумался. Эта встреча была ужасно короткой. Он искренне надеялся на большее.

Поэтому он пустился в погоню. И снова это было бессмысленно. Но все равно он это сделал. Он прыгнул в окно и позволил одной из своих божественных защит пузыриться внутри себя. Он инстинктивно знал, куда они пошли, хотя улицы были ему незнакомы. Через несколько минут бега он нашел на обочине дороги повозку. Они прятались за несколькими коробками с товарами, они, должно быть, заметили, что Райнхард начал следовать за ними.

Райнхард медленно шел к карете, как кошка, подкрадывающаяся к паре мышей, не издавая ни звука. Затем он сдвинул одну из ящиков, которые использовали, чтобы спрятать маленьких воров с дороги.

— Бу!

Будучи обнаруженными, несмотря на безупречное убежище, они оба застыли на месте.

— Хорошо, что ты хочешь? сказал мальчик. Он вел беседу. Девочка по имени Фельт потеряла всю свою смелость, в конце концов, она еще мала.

— Я не знаю. — ответил Райнхард. Он не лгал, он действительно не знал.

— Перестань быть таким странным. — мальчику это не понравилось. — Чего ты хочешь?

— Я не знаю… Чего ты хочешь?

Быстро это не продвигалось. Трое детей долго смотрели друг на друга (по крайней мере, для их юных умов). Было очевидно, что любые боевые действия быстро утихли на фоне общей нечеткости ситуации.

И Фельт перешла от страха к тому, что ей стало скучно.

И мальчик начал задумываться.

И Райнхарду оставалось только сомневаться в причинах его собственных действий.

— Тааааак. Чем ты зарабатываешь себе на жизнь? - Фельт нарушила тишину. Что за странный вопрос? Или, вернее, как странно сейчас это спрашивать? Ее маленький разум быстро перескакивал с одной темы на другую, как будто она забыла, что ее только что арестовали во время ограбления.

Райнхард пожал плечами.

— Скууучно! - Фельт выбралась из своего укрытия, чтобы прыгнуть к Райнхарду. — Что ж, я лучший фрилансер в городе!»

— Мммм. - Райнхард кивнул. — Ясно, фрилансер… — он задумался. — В таком случае я тоже фрилансер!

Это не совсем ложь. Если вор — фрилансер, то и Святой Меча тоже. Они берут «комиссионные за воровство», он — «комиссионные за героя».

Мальчик последовал, встав рядом с Фельт.

— Я работаю у Мадалины. — Мальчик остановился на секунду. — Она моя смотрительница… У нее таверна в центре города. В основном я помогаю на кухне и убираю после клиентов. — Мальчик не выглядел взволнованным.

Райнхард нахмурился: он просто помогал или работал там полный рабочий день?

— Я знаю, что должен работать, чтобы платить за еду и комнату… но я бы предпочел быть где-нибудь еще! Так что иногда я помогаю Фельт!

— Я думаю, тебе стоит идти, а то Мадалина взбесится. Она вобьет тебе немного «здравого смысла»! Тогда ты снова будешь плакать у нашего порога!

Мальчик нахмурился, затем закатил глаза. Засунув руки в карманы, он встал рядом с Райнхардом.

— Не хочу. Не собираюсь. — мальчик посмотрел на Райнхарда. — У меня есть дела поважнее! — он схватил другого мальчика за руку. — Нравится проводить время с нашим новым другом! Ты на нас не стучал и не собираешься, дааааааа? Значит, теперь мы друзья, ага? — Мальчик застенчиво улыбнулся.

— Да! - Фельт взяла Райнхарда за свободную руку. — Теперь мы друзья! Так что НИКАКОГО СТУКАЧЕСТВА!

— НИКАКОГО СТУКАЧЕСТВА! — повторил мальчик. — А теперь давайте покажем нашему новому другу наше собственное королевство!

— Да! Покажем ему СОБСТВЕННОЕ королевство!

Райнхард позволил двум детям руководить собой. Он знал, что девочку звали Фельт, но все еще не знал имени мальчика. Ситуация была такой потрясающей. Он не только почти ничего не знал о своих новых «друзьях», но даже не понимал их доводов.

Они хотели его подкупить? Неужели они просто хотели задеть его сердце своей «дружеской риторикой»?

Если они боялись, что он собирался обличить их, зачем показывать ему их убежище?

Райнхард чувствовал себя потерянным, но он не мог отрицать, что возбужден.

***

Их маленькое «Королевство» было… обыкновенным. Два стула в лачуге посреди городских трущоб. Тем не менее, они настояли на том, чтобы показать Райнхарду каждую его часть, так же как вчера он был вынужден пройти через «небольшую экскурсию по кабинету антиквариата». Хижина была в две тысячи раз более бедной, чем кабинет, но ему она нравилась больше.

— Пора признаться! Как тебя зовут? Я Фельт, просто Фельт! Но, полагаю, вы можете называть меня Мастером! — она высунула язык.

— Я Нацуки СУБАРУ! — мальчик с гордостью выкрикнул его имя. — Да, это иностранное, — добавил он нормальным голосом, прежде чем возобновить свой крик — НО ВЫ МОЖЕТЕ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ СУБАРУ! Кстати, мне восемь с половиной лет. Хотя Фельт еще ребенок, ей семь лет.

— Говорит плакса. - Фельт засмеялась.

Райнхард замолчал на секунду. Должен ли он сказать свое имя, свое настоящее имя? Узнают ли они его вообще?

Он не хотел, чтобы это случилось. Он не хотел, чтобы это случилось. Боже, помоги ему. Он не хотел, чтобы его узнали. Он чувствовал, как его сердце сжимается от этой мысли. Он знал, что это был бы конец его маленького приключения, если бы они узнали.

Они бы испугались? Попытались бы они завоевать его расположение? Увидят ли они в нем чудовище, которым он был, и что он… Будут ли они его ненавидеть?

Он не мог этого допустить. Он этого не допустит.

Он знал, что был эгоистом. Он знал. И все же…

— Я Тристан, мне почти десять… и я из Фландрии, города земных драконов. — Ложь, правда и ложь. — Я навещаю свою семью.

— Что ты делал в том богатом доме? — спросил Субару.

— Думаю, у моего отца и господина Валдаха есть дела. — Снова ложь, его отец не заботился ни о господине Валдахе, ни о своем сыне в этом отношении.

— И они оставили тебя киснуть в той странной комнате?

— Да. — правда… по крайней мере, ему не пришлось лгать от А до Я.

— У тебя есть фамилия? Моя — НАЦУКИ!!! И мое имя СУБАРУ!!!

— Да, ты говорил. - Райнхард прикусил язык, не время для нежелательного сарказма, ведь он шел по тонкой линии лжи. — Я Тристан Брандт.

Райнхард вспомнил аристократа по имени Маркус Брандт, который сказал ему, что если ему что-то понадобится, он должен без колебаний спросить. Поэтому Райнхард позаимствовал его фамилию. Он не просил разрешения, но был уверен, что старый добрый Маркус Брандт не рассердится на него. А если бы рассердился, он бы ничего не сказал.

— Окей, круто.

И вот так Субару и Фельт познакомили Райнхарда с правилами своего королевства. В них не было никакого смысла, но это было не важно. За ними было нетрудно уследить, поэтому он продолжил:

Что найдено, то найдено.

Стукачи получают по заслугам.

Вы должны сражаться за свое королевство. До смерти! (Райнхард не был так уверен в этом.)

Когда мы играем в охранников и прогуливателей, воскрешение не допускается.

Достаточно скоро они начали большую дискуссию о том, в какую игру играть. Фельт и Субару обычно играют только друг с другом, поэтому привыкли только к играм вдвоем.

— Такое ощущение, что ты хочешь сыграть в групповую игру со всеми своими друзьями, но у тебя есть только один контроллер. Это так несправедливо!!!

Райнхард посмотрел на Фельт, чтобы прояснить ситуацию, это была не первая чушь, исходившая из уст Субару. Фельт казалась спокойным. Понимала ли она аналогию или потеряла чувствительность к его странностям?

— Моя мама посоветовала мне использовать воображение, когда это произойдет.

— Я думал, у тебя нет матери. — Райнхард попытался сдержать свое слово. Он сделал ошибку по неосторожности.

— Когда я это сказал? — Субару не казался обиженным или грустным. — У меня дома есть мама и отец, и они лучшие из лучших! Мой папа самый сильный, и моя мама тоже самая сильная!!!

— Как два «сильнейших» сделали такого плаксу, как ты??? — добавила Фельт.

— Заткнись, я не плакса!!!

— Разрешите прервать. Но откуда вы? - Райнхард был, мягко говоря, заинтригован.

Субару посмотрел на землю с болезненным выражением лица, затем прошептал что-то так тихо, что никакая божественная защита не могло помочь Райнхарду услышать это. После нескольких секунд молчания Субару заговорил громче.

— Я из Японии…

— Повтори? — сказала Фельт.

— Я ИЗ ЯПОНИИ! — Затем Субару надулся, скрестив руки на груди.

Закрыв глаза, Райнхард визуализировал карту континента. Он запомнил гигантскую карту из тронного зала… на всякий случай. Она была достаточно большой, чтобы на ней могла появиться каждая деревня с населением более 1000 человек. Поразмыслив, Райнхард поделился своим выводом.

— Так ты из маленькой иностранной деревни, верно? — это был скорее риторический вопрос, чем что-либо еще.

— НЕТ! — снова закричал Субару. — Она не маленькая, она большая, большая, БОЛЬШАЯ! Больше, чем весь этот город. Больше, чем вся эта СТРАНА!

— Разве ты не понимаешь, Тристан? Он родом из мифической страны Лала-лэнд!

— Молчи! Молчи! Молчи!

— Я просто говорю ему правду!

— Молчи! Я не вру! Клянусь, я из Японии! Я-я просто… — Субару глубоко вздохнул. — Я ПРОСТО ПОТЕРЯЛСЯ!!! Я скоро найду дорогу домой! Я просто заблудился! Я просто заблудился… — он заплакал.

— Вот он! Плакса! — Фельт была в восторге.

Субару просто кричал. С одной стороны, Фельт была права, Субару снова говорил ерунду, с другой — было очевидно, что ему больно. Райнхард предпочел держать язык за зубами, Субару действительно несколько раз просил Фельт заткнуться, поэтому его просьба должна относиться и к нему. Поэтому он наблюдал, как восьмилетний мальчик плакал, бормоча что-то о своих матери и отце. Было больно быть свидетелем, он знал, что должен что-то сделать, но что?

Как он мог быть таким бессильным?

***

Меньше чем через десять минут, пока Фельт играла одна, а Райнхард ничего не делал, кроме как стоял и смотрел, Субару вытер слезы. Райнхард чувствовал себя неудачником, если Фельт была слишком маленькой, чтобы понимать, то Райнхард — нет. Он думал, что Субару обвинит его или по праву разозлится на него, но это было не так.

Слегка фыркнув, Субару подошел к Фельт и Райнхарду.

— Итак, мы все еще не знаем, в какую игру играть. — он все еще хотел с ними поиграть? Он уже забыл, что Фельт заставила его плакать всего несколько минут назад?

— Может, сыграем в бирки? — Фельт сделала предложение, игнорируя тот факт, что у Субару все еще текли сопли из носа.

— Нет

— Почему нет? Я уверена, Трист…

— Нет

Фельт закатила глаза, но не стала настаивать, казалось, она привыкла к тому, что друг ей отказывает.

— Я знаю! Теперь, когда нас трое, мы можем сыграть в «Путешествие трех героев»!!! — сказал Субару.

— Ооооо, это хорошая идея! Я буду Волканикой, я буду Волканикой! Чертовым Волканикой! — Фельт прыгала от волнения. Затем она посмотрела на Райнхарда, желая узнать, каким героем он хочет быть.

— Я никогда не играл в эту игру… — болезненное признание. Он тоже никогда не играл в бирки, но, по крайней мере, он был знаком с правилами игры.

— Это легко! Ты можешь быть божественным драконом, Святым Меча или мудрецом, тогда мы сразимся с ведьмой зависти! ЛЕГКО! Нас трое, поэтому мы все можем выбрать героя. Что ж… Ты можешь выбирать между Святым Меча или мудрецом — закружилась она от волнения.

— Понятно, но хотя. С кем мы будем драться? Разве нам не нужен кто-то вроде ведьмы Зависти?

Райнхард не хотел проливать дождь на их парад, но эта игра его сильно беспокоила. Играть в Святого Меча он хотел меньше всего… и он подозревал, что Субару тоже не захочет быть Святым Меча. Назовите это интуицией, но Райнхард видел, как загорались его глаза, когда Фельт говорила о Мудреце.

— Не бойтесь, Субару здесь! Тогда я буду Сателлой! ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ МОЕЙ СИЛЫ!

Как только Субару объявил о своем выборе, Фельт занял боевую стойку. Игра началась.

— Отойди, уродливая ведьма! Я, великий дракон ВОЛКАНИКА, прикончу тебя!

Фельт повернулась к Райнхарду, очевидно ожидая, что он представится. Так он и сделал.

— Будь сильным, великий дракон! - Райнхард резко вдохнул. — Я, мудрый Мудрец, не подведу! Ведьма обречена!

— Как хочешь! Я, Сателла, ведьма зависти, симпатичная полуэльфийка, самая голодная из ведьм, злейший враг Салема, самый жуткий монстр Хэллоуина, невидимый ха… — Фельт не позволила Субару закончить свое представление и начала преследовать его, ревя всем ее сердцем.

Бегать по трущобам, бросать друг в друга случайные предметы, кричать, кричать, ломать все на своем пути — Фельт и Субару были маленькими ужасами. Райнхард последовал за ним, но через несколько минут начал действовать.

И снова он шел по своей тонкой линии лжи. Он мог поймать Субару менее чем за секунду, прижать к земле и одержать абсолютную победу. Но это было бы не весело, правда? Он действительно был паршивым товарищем по игре… Более того, Субару был захвачен Фельт несколько раз, и все же игра не закончилась, это действительно не имело смысла. Так что Райнхард бежал так же быстро, как Субару, позволяя ему уйти.

Как ни странно, даже с такими ограничениями игра была интересной. Похоже, смех был заразительным. Кричать чушь в ответ на тарабарщину Субару было любимой частью Райнхарда, но и принимать «угрожающие» позы с Фельт тоже было круто.

— РРРРРРРРР! Синий огонь! Красный огонь! Белый огонь! Радужный огонь! Ультра-священный божественный огонь дракона!

Фельт использовала свой ультра-священный огонь божественного дракона, ведьма была почти мертва.

***

Субару, Фельт и Райнхард сидели в хижине под большим потускневшим куском ткани. Они хотели рассказывать друг другу страшные истории, но было еще слишком рано. Поэтому они коллективно решили спрятаться под достаточно толстой тканью, чтобы имитировать «атмосферу безлунной ночи».

— Итак, Тристан, так как ты новичок, ты начинаешь со страшных историй, хорошо? — Сказала Фельт. — Не беспокойся о Субару, он может плакать, но он может справиться с некоторыми очень жуткими вещами! — Субару надулся, сказав себе под нос «я не плакса».

Райнхарду не следовало соглашаться, он не знал таких историй. Он попытался подумать о том, что напугало его меньше всего, но ничего не вышло. Никакие чудовища или легенды не пугали его по-настоящему, даже если бы призраки существовали, он был уверен, что легко справится с ними. Он начал думать о том, что другие люди находят пугающим, но понятия не имел. Единственное, в чем он был уверен, это то, что отец его боялся. На самом деле было много таких людей.

Но ведь он же не мог просто рассказывать истории о себе, верно?

У него не было другого выхода. Итак, он приготовился.

— Что ты знаешь о «Святом Меча»? — мягко спросил Райнхард.

— Что у него был большой меч, и он дружил с Мудрецом и Божественным драконом! — Субару ответил гордо.

— А что насчет нынешнего?

— Нынешний? — повторил Субару, не понимая нюанса между двумя вопросами.

— Глупый Субару! Позволь мне объяснить! — Фельт воспользовалась шансом заговорить. — Рейд был первым Святым Меча, но когда он умер, кто-то из его семьи стал следующим! Прямо как королевская семья, только круче!

Это было не так просто… но Райнхард позволил этому произойти.

— Я слышал, что нынешнему всего три года! — добавил Фельт.

— Кто даст меч трехлетнему ребенку? Звучит опасно.

— Не спрашивайте меня! Может, Тристан знает!

Райнхард недоверчиво моргнул. По крайней мере, шансы быть обнаруженным были очень малы.

— Ему не три года, но… — сглотнул Райнхард, — Технически он еще ребенок. Но что еще более важно, только королевская семья и королевский совет знают о нем ужасную правду.

Фельт и Субару смотрели на него, в их глазах сияли звезды ожиданий.

— Он может быть ребенком, но он не человек. Он чудовище.

Аудитория ахнула.

— Но разве Святой Меча не большой хороший парень, защищающий короля? Как он мог быть монстром? — Фельт не собиралась поверить в такую ​​наглую ложь!

— Тот, кто сражается с монстрами, должен следить за тем, чтобы сам не стал монстром… когда долго вглядываешься в бездну, бездна тоже смотрит в тебя или что-то в этом роде… я полагаю.

— Что за чертовщина, Субару? — сказала Фельт.

— Я слышал это в кино!

— Что за чертовщина, Субару? — сказала Фельт.

— Папа сказал, что я слишком маленький для этого фильма, но я не плаксивый ребенок, поэтому все равно посмотрел его в интернете!

— Что за чертовщина, Субару? — на этот раз заговорил Райнхард. От него ждали странных цитат, но что такое «фильм» или «интернет»?

По правде говоря, Райнхард предпочел бы сосредоточиться на уникальном словарном запасе Субару, чем на том, что он только что сказал. Эти разговоры о бездне и монстрах удручали. Он так сильно сожалел о своем выборе, но было уже слишком поздно.

— Вы знаете, как ведьма зависти съела и уничтожила полмира? Новый Святой Меча тоже такой, он поглощает все, к чему прикасается.

— Что ты имеешь в виду?

— Во-первых, он поглощает всю ману вокруг себя, независимо от того, насколько она нужна другим людям, - Райнхард рукой показал номер один, — Во-вторых, он в мгновение ока лишил свою бабушку жизни, — он поморщился, — В-третьих, он высасывает всю радость и счастье вокруг себя. Никто не в безопасности. Даже его собственная семья.

— Так он похож на дементора? — спросил Субару.

— Да, как дементор. — Он не знал, что такое дементор, но название казалось подходящим.

— Но разве он плохой парень? — спросила Фельт. Райнхард отвел глаза.

— Как… как ты думаешь? — он никогда раньше не заикался.

— Не знаю, это твоя история, а не моя! — она надула губы, ей не хотелось, чтобы ей задавали вопросы, на которые она не знала ответа.

Он замолчал, не мог ответить. В глубине души он знал жестокую правду, единственную правду. Его разум кричал ему в ухо ответ, он не раз пытался прикрыть их, прикрыть себя, но это было тщетным усилием. Даже когда ему удавалось успокоить свой разум, остальной мир знал, что нужно часто напоминать ему о его ужасающей природе.

— Даже Ктулху нужна любовь! Может, ему просто нужна серьезная «сила дружбы»! — Субару резко встал, снимая темную ткань с себя и с другого в процессе. — Если он Ужасающий Цербер из Лугуники, то я собираюсь показать ему мое мастерство похлопывания по голове!!!

— Что за чертовщина, Субару?