С поездки в Лос-Анджелес прошло уже три месяца, а период субдепрессии у Феликса даже близко не кончился. Впервые в жизни он длился так долго.
Первый месяц Феликс вообще не разговаривал. Последней сказанной фразой было брошенное "всем пока" за секунду до входа в отель, после этого он не говорил ни с кем, отвечал, дай Бог, взглядами и жестами, и первой, с кем он заговорил, была преподавательница по социологии.
-Здравствуйте, госпожа Шин, можно к вам?
-Ой! - преподавательница буквально подпрыгнула и быстро обернулась. - Феликс, ради всего сущего, я твой голос уже забыла. Проходи конечно, садись, будешь чай?
-Как хотите.
Пройдя в узкую лаборантскую и закрыв за собой дверь, Феликс сел за столик, смотря в глубину наполненной чаем кружки. Госпожа Шин ему была чуть ли не как старшая сестра, он много чего ей рассказывал.
-Госпожа Шин.
-Да?
-Вам когда-нибудь разбивали сердце, но при этом не разбивали? Типа, он сказал, что скоро избавится от работы, что вернётся, но блять лучше бы он меня отшил, а не первый признавался. Какого хера я вообще пошёл гулять той ночью? Госпожа Юн говорила, что не надо ходить никуда ночью, вот и не надо было, а на приёме я бы в его сторону даже не посмотрел, потому что меня вообще не ебёт он как бизнесмен.
-Ну, разное у меня в молодости было, но сердце мне просто разбивали, без таких изворотов.
-Да кто вообще даёт надежду в таких случаях?!
-Либо те, кому на тебя всё равно, либо те, кто сильно любит.
-Вы щас лучше не сделали. Я не знаю, что у него там на уме, но я так сильно скучаю, это такое ужасное ощущение.
Отодвинув кружку, Феликс положил руки на стол, а потом лёг на них подбородком, молча смотря в пустоту.
-Я совсем ничего не могу делать из-за того, что постоянно вспоминаю о нём. Спасибо, что выслушали.
Поднявшись из-за стола, Феликс слабо вежливо поклонился и ушёл из лаборантской дальше на пары.
С этого разговора прошло уже два месяца, Феликс начал по минимуму говорить с друзьями, с Чанхи, который так удобно учился в практически соседнем корпусе и часто тусил с ними, а доклады рассказывал чисто механически, без обычного свойственного ему желания развести из любого слова дискуссию. Вероятно, про него бы даже совсем забыли, если бы не по-прежнему экстравагантный образ и уже крепкая репутация.
И то, даже образ Феликс не смог сразу восстановить, на одежду и макияж по началу не хватало сил. Но постепенно желание красиво одеваться переместилось из ранга "не хватило сил" в ранг "чем больше отчаяние, тем лучше внешний вид", так что в итоге Феликс заявился в универ в чёрной водолазке, бежевом длинном пиджаке, таких же бежевых широких штанах и с потрясающим набором косметики на глазах.
-Итак, следующий социолог - Эмиль Дюркгейм. У кого по нему доклад?
Феликс встал из-за стола и пошёл к кафедре.
-Презентация есть?
-Ага, сейчас выведу.
Разобравшись с презентацией, он принялся рассказывать про то, что Дюркгейм обосновал социальный реализм, про разделение труда и механическую и органическую солидарность.
-Также существует анормальное разделение труда, напрямую с которым связана аномия. Сама аномия являет собой рассогласованность ценностного мира, рас... - случайно бросив взгляд в сторону двери, Феликс споткнулся в идеально выученном докладе, увидев на подоконнике в коридора с интересом наблюдающего Хёнджина, - ...шатывание базовых норм, ценностей и идеалов, смешение законного и незаконного. Аномия приводит к рассогласованности элементов общественных структур, конфликтами между социальными группами, девиантному поведению индивидов, утрате их воли к жизни, - насильно постаравшись себя успокоить, Феликс выдохнул и вернул взгляд в аудиторию, краем глаза видя, как госпожа Шин медленно спускается из конца аудитории с целью посмотреть, что там такое за дверью. - Аномия, как патология, может быть вызвана упомянутым ранее анормальным разделением труда, а также теоретически может поддаваться "лечению".
Увидев Хёнджина, госпожа Шин взглянула на Феликса и поднялась обратно к пятому ряду, собирая и забирая его сумку. Снова спустившись, она выставила сумку в коридор и по кафедре осторожно подтолкнула в сторону Феликса ключи от лаборантской.
-Одним из проявлений аномии является самоубийство, которое, по версии Дюркгейма, подразделяется на четыре типа: аномическое, эгоистическое, альтруистическое и фаталистическое. Аномический тип возникает тогда, когда возникает аномия. Эгоистический тип обусловлен разрывом социальных связей у индивида, - Феликс сжал в руке ключи и выпрямился, отталкиваясь от кафедры чуть ли не на низкий старт. - Альтруистический тип, напротив, обусловлен сильным поглощением индивида социальной группой. И фаталистический тип возникает, когда со стороны социальной группы происходит избыточный контроль, давление, регламентация личной жизни человека, он совершает самоубийство, чтобы стать свободным.
-Большое спасибо за доклад, про типологию самоубийств мы подробнее поговорим чуть позже. Далее у нас Чикагская школа социологии, чей доклад? Феликс, свободен.
Быстро спрыгнув с кафедры, Феликс подобрал в коридоре свою сумку и дошёл до лаборантской, открывая дверь для Хёнджина. Пока неизвестна цель его прихода, поэтому Феликс избегал его касаться, хоть и буквально трясло. Закрыв за ними дверь, Феликс скинул сумку на пол и не двинулся с места, даже не поднимая взгляд на Хёнджина.
-Ты сказал приходить, когда избавлюсь и если не разлюблю. Избавился. Не разлюбил. Теперь у меня просто есть деньги и хуева туча свободного времени.
-Ты смог просто слить куда-то дохера ресторанов и до сих пор получать деньги?
-Ну типа. Будешь допытываться?
-Нет, мне всё равно, как ты это устроил.
-В любом случае, никаких встреч и созвонов.
-Ты уверен?
-Больше, чем в том, что меня зовут Хёнджин.
-Тогда надеюсь, что тебя зовут Алехандро.
-Алехандро Хван, ну, звучит.
Феликс усмехнулся и поднял взгляд, сталкиваясь с глазами Хёнджина. На удивление, они были какими-то печальными и тёплыми, а ещё честными.
-Почему ты грустный?
-Мне слегка больно от того, что ты мне не веришь. Но я понимаю, что у тебя есть травмирующий опыт, но тогда мне становится больно от того, что тебе когда-то было больно, ля-ля-ля, всё такое, в общем, вот.
-За всё время нашего знакомства я реву из-за тебя конкретно уже третий раз.
-И это ужасно, но слёзы людям помогают.
-Врач из тебя хуёвийший.
-На то я и не врач.
Ну и действительно. Не врач, не бизнесмен, никто, просто Хёнджин, парень, которого Феликс встретил на крыше, поэтому Феликс просто отпустил напряжённый, как сжатая пружина, организм и врезался Хёнджину в объятия, кладя подбородок на плечо, чтобы не запачкать чужую одежду.
-Я скучал.
-Я тоже.
Всё, он на месте.
-У меня есть две вещи, которые я хочу тебе отдать. Только закрой глаза.
-Ого, а меня ослепит? - Феликс послушно закрыл глаза и немного отстранился, чтобы Хёнджин мог достать и сделать что он там хотел.
-Возможно-возможно. Радиация обычно светится же.
-О, так это радиация? Так мило!
Когда Хёнджин повесил ему что-то на шею и перешёл к левой руке, чтобы снять кольцо из мюзле, Феликс рефлекторно почти сжал пальцы, ведь снимать это нагромождение проволоки он не позволял даже себе.
-Всё, можешь открывать, в принципе. Теперь у тебя от радиации светится кожа.
-Ав-в-в.
Открыв глаза, Феликс первым делом глянул на висящий на груди кулон и увидел ровно такой же маленький подсолнух, какой вытащил из-под рубашки Хёнджина на встрече в Лос-Анджелесе. Улыбнувшись, он переместил взгляд на руку, что увидел тонкое, серебряное, инкрустированное посередине рядом маленьких камней кольцо.
-Там, конечно, было ещё чёрное, но я решил, что такое подойдёт больше. И купил специально в таком месте, чтобы ты до цены не доебался.
-Я не так часто до цен доёбываюсь, - засмеялся Феликс, рассматривая кольцо на свету. - Мне расценивать его так же, как и кольцо из проволоки?
-Воронёнок, я в душе не знаю, как ты его расценивал, но, во-первых, такое же кольцо есть у меня, - Хёнджин продемонстрировал свою руку. - Во-вторых, я говорил, что кольцом из фольги надо сделать предложение, но однополые браки в Корее запрещены, а американского гражданства нет ни у одного из нас, так что пока так.
-Пока так, - отозвался Феликс. - Вот чёрт.
Единственное, что останавливало его от счастливого писка, - факт того, что этот писк будет очень даже слышно снаружи. Немного себя осадив, Феликс просто поцеловал Хёнджина и пошёл открывать дверь.
-Идём-ка на улицу, тут темно и душно.
-Охо, а только ли в этом дело?
-Ой, помолчи, умник. Пара через несколько минут кончится, и лучше бы тебе быть подальше от Чанхи.
-Он меня уже убил, чего мне бояться?
-Он тебя убил за то, что случилось тогда ночью, видимо. А за то, что я месяц не произносил ни звука, потом два месяца еле жил, у меня впервые в жизни был такой долгий депрессивный период, вот за это всё он тебя ещё не убивал. По крайней мере, лицо у тебя всё ещё на месте.
-Мне пока ещё дорого моё лицо, - нервно сообщил Хёнджин, оглядываясь назад на коридор с отдаляющейся аудиторией.
-Да ну, зачем?
-Эу! Вообще, я не боюсь Чанхи.
Раздалась мелодия звонка, и Хёнджин неиронично шуганулся, вызывая у Феликса смех.
-Совсем не боишься, мой герой.
-Да блять, он реально может мне лицо отрезать!
-Вообще, ты заслужил, но тебе повезло, что мне твоё лицо пока тоже дорого.
-Какая радость.
-Не слышу радости.
-Какая радость!
-Так-то лучше.
Кинув сумку на лавочку, Феликс уселся на стол, опираясь руками на колени. Период субдепрессии сошёл на нет, поэтому сейчас и солнце засияло ярче, и деревья стали зеленее, и жизнь веселее, Феликс просто закрыл глаза и принялся наслаждаться прохладным ветром, облегчающим головную боль после слёз.
-Ликс!
Феликс распахнул глаза и тут же чуть не рухнул на стол, снесённый тремя своими друзьями.
-Ауч, чувствую у себя уже три новых синяка!
-Мы уже честно собирались тебя хоронить.
-Погребение заживо приравнивается к смертной казни, а смертная казнь у нас в стране запрещена.
-Вот, слышал, Чхве Чанхи?! Смертная казнь запрещена!
-Вообще срать!
Протолкавшись обратно в сидячее положение, Феликс увидел Хёнджина, гоняющегося вокруг стола от Чанхи и искренне пытающегося его уверить в том, что его жизнь ещё очень ему нужна. Весело за этим понаблюдав, Феликс поймал проносящегося мимо Чанхи за талию и прижал к себе, чтобы не вырвался. Вырываться Чанхи и не стал, но всё равно пригрозил Хёнджину так, что тот на всякий случай ещё немного отошёл.
-У тебя тушь по всему лицу, - переключился он на Феликса.
-Знаю, это образ и акционизм.
-В честь чего?
-В честь сортировки мусора и разрушения понятия гендера.
-Тогда ясно. Пусти, я не буду никого убивать.
-Что-то я тебе не верю. Чонин, подержи плиз.
Феликс передал Чанхи Чонину.
-Мы уже можем твои сто сорок семь тетрадей с SCP Хёнджину перевезти или? - поинтересовался Джисон.
-Оу, - Феликс засмеялся. - Не знаю, домом Хёнджина я пока не распоряжаюсь.
-Можете, - со своего безопасного от Чанхи расстояния кивнул Хёнджин.
-Вот, значит, можете.
-Потрясающе, наконец у нас мозги от тебя однохнут.
-Ой, не заливай, вы любите моё мозгоёбство. Иначе, вы б меня сейчас так не облепили.
-Выбираем отношения на расстоянии, так что давай по телефону и по расписанию.
-Потом согласуем.
Спрыгнув со стола, Феликс притащил Хёнджина к столу и, вместо друзей, повис на нём.
-Фанаты твои просто ебанутся, - вздохнул Сынмин.
-Надеюсь! - счастливо улыбнулся Феликс.