«Блядь, Кашио красивая», — думает Сэл, когда видит ее в толпе на Аукционе. Такая красивая, что хочется весь воздух из ее легких выцеловать, пока эта сука не сдохнет.
Сэл все еще смотрит на Кашио глазами влюбленной наивной девчонки, не хлебнувшей ядовитых испарений Деррика. Сэл ненавидит Кашио за это. Она ее убьет. Не потому, что этого хочет Адмиралтейство, не потому, что Кашио — паразит на и без того досуха высосанном теле Хаварии, а потому что Сэл это нужно.
Она делает шаг вперед, забывая о существах вокруг, о вооруженной до зубов охране электробаронов, о миссии. Пресвятая ошну, она даже имени своего сейчас не вспомнит, окей? Только Кашио-Кашио-Кашио. Когда-то Сэл могла жрать землю, которой коснулась нога Кашио. Сейчас готова зубами выгрызть Кашио могилу.
Еще шаг, рукояти кинжалов привычно ощущаются в руках — Сэл похоронит свой самый любимый кошмар через минуту. Но сзади трещит Консерва и дергает опрометчиво высунувшуюся Сэл обратно в тень. Умная автопсина, Сэл еще ни разу не пожалела, что купила ее, а не навороченного тупорылого электробаронского дога. С глаз спадает пелена, и разум постепенно проясняется, напоминая о деле. Хорошо, что дело связано со смертью Кашио, требуется только терпение.
Кашио уходит после того, как забирает единственный нужный ей лот, Сэл не вникает что та купила. Жадно смотрит, как Кашио отмахивается от охраны, окидывает внимательным взглядом шумный зал и, не найдя ничего подозрительного, спешит в сторону подсобных помещений, выходящих к пустым докам. Глупая красивая Кашио — Сэл качает головой, — раньше она была осторожнее. Размякла, перестала бояться, превратилась в такую легкую добычу, что Сэл даже немного стыдно идти за ней.
В подсобке холодно от открытых настежь шлюзов в сторону моря и тяжело пахнет топливом для танкеров и ботов. Сэл нравится настрой, создающийся обстановкой: безжалостный, острый, как их с Кашио отношения. Та стоит спиной к дверям около ящиков без каких-либо пометок, роется в них — непредусмотрительно. Сэл проверяет припасы: оглушающая граната, липучки на кончиках пальцев для лучшего сцепления с кинжалами, инъекции. Убедившись, что все идеально, громко кричит:
— Кашио!
Консерва вторит ее голосу агрессивным шипением старой кофеварки. Кашио оборачивается.
Блядь, Сэл впервые за пятнадцать лет так близко к ней. Блядь. Великий Хеш и его трижды ебанные жрецы! Кашио красивая. Кашио улыбается. И если она скажет хоть что-то хорошее, назовет Сэл своей девочкой, скажет неискреннее «прости», то Сэл… Нет, Сэл не простит, но то восторженное и больное на голову существо внутри, которое одержимо Кашио, — запросто.
За одно слово Сэл снова станет преданнее автопса, по одной вскользь брошенной просьбе Кашио устроит геноцид среди членов Адмиралтейства, искупает Кутеж в их же крови, а Культ заставит сменить божество.
А потом сядет Кашио на лицо и удавит бедрами.
Любовь Сэл — это одержимость. Любовь Сэл — это заведомая смерть.
Кашио в курсе. Поэтому она не говорит ничего из того, что так желает услышать Сэл.
— Сэл Ик-Деррик, — тянет и даже не путается, тварь. Будто она любила Сэл Фэллон, а эта побитая рабством Ик-Деррик лишь незнакомка. Отчасти так и есть.
Отчасти, ведь Сэл все еще жаждет Кашио.
— Зачем ты здесь? — Кашио окидывает костюм Сэл оценивающим взглядом, морщится. — Ты теперь адмиралтейская псина? И откуда Ооло выделяет больше слизи — изо рта, или…
Сэл прерывает ее атакой, и Кашио довольно скалится. Сука всегда уверена в своей победе. Только еще не понимает, как сильно изменил Сэл Деррик…
Когда все кончено, Сэл подходит к распростертому на бетоне еще теплому телу и встает над ним на колени, Консерва прихрамывает за ней — почти вырубившаяся, с оторванной задней лапой, а все хочет быть рядом с Сэл. Дышать трудно. Мертвое лицо Кашио кажется умиротворенным и радостным. И как Хеш допустил, что она подохла счастливой?
Сэл знает, почему Кашио ее предала — трогает мягкую кожу на голове и знает. Потому что любовь Сэл — это смерть. Кашио боялась ее, любила и боялась, что когда-нибудь у Сэл сорвет имплант, и тогда Кашио уже не спасется от этой ублюдской привязанности.
Правда зря она выбрала разорвать связь. Сэл нужно было наоборот приковать. Толстенной цепью где-нибудь в подвале, где Кашио могла бы изредка ее навещать и кормить одержимость Сэл своим видом. И все были бы счастливы.
И живы.
Сэл в последний раз проводит по липкой от крови щеке Кашио — та даже в посмертии несправедливо красива, и поднимается. Хочется уже вернуться в Грог-дог, рассказать Фшш о смерти Кашио и, возможно, тихонько сдохнуть следом.
И их история, наконец, закончится.