Большая жара.
Глава ордена Юньмэн Цзян мучительно стирает пот с лица, проклиная это время года. Занятия учеников отменяются; если их вывести под солнце, то все поголовно подхватывали хворь — не могли держать мечи в руках, падали без сил и вырывали. Цзян Чэн в детстве тоже страдал от этой солнечной болезни, приятного в этом мало. Еще, как на зло, Цзинь Гуанъяо решил, что это удачное время для того, чтобы отправить Цзинь Лина в пристань Лотоса. Не хватало еще и этого мальца ловить по всему ордену, когда и так столько младших учеников снуют без дела.
Еще как в насмешку над ним он привез с собой собаку-оборотня — подарок младшего дяди. Пока он сомневался, нужна ли мальчику собака, сможет ли он справиться с это ответственностью, этот Гуанъяо взял и подарил. Все просто.
Это злило его, но как он мог это показать, когда приехавший племянник подносит ему щенка и доверчиво спрашивает:
— Дядя, как мне ее назвать?
Он смотрит на этот маленький комочек шерсти, на эту детскую мордочку, и на его языке вертятся сотни хороших вариантов, но, взглянув в эти глаза, он увидел в них больше мудрости и силы, чем в глазенках мальчишки.
— Феечка. Ей подойдет.
— Ф… Феечка? — недоверчиво он переспрашивает.
— Сейчас, когда она щенок, она Феечка, когда она будет взрослой сукой, она станет Феей. — Мальчик кивает, но все еще с легкой осторожностью. Цзян Чэн не понимает, почему все так реагируют на его выбор имени.
Имя для собаки он и правда подобрал самое подходящее; Феечка действительно была умной собакой: на столы не лазила во время трапезы, нос лишний раз никуда не совала, по ночам не лаяла, так еще умела приносить палки обратно. Удивительно, ее этому даже никто не обучал. Он точно выбрал ей самое лучшее имя.
Но самое главное, щенок нравился другим детям.
Цзян Ваньинь знал большую проблему: его племянник не смог сдружиться с детьми в Ланьлине. По правде говоря, он не умел взаимодействовать с любыми детьми.
Солнце постепенно уходило. Мальчик бегал по длинными мостам вместе с собакой, не смотря на остальных. Но Феечку привлек один из учеников Юньмэн Цзян, она отбежала от маленького хозяина, заинтересовавшись новым пахнущим человеком. Ученик Юньмэна засмеялся, когда собака доверчиво заластилась под его руку.
Но это до обиды задело Цзинь Лина:
— Не трогай мою Феечку! — закричал мальчик, он хлопнул по протянутой ладошке и схватил щенка за шерсть, из-за чего она жалобно заскулила.
— Я просто хотел с ней поиграть.
— Нельзя! Она моя! — Для убедительности он еще сильнее к себе прижал щенка.
Ученик покрутил пальцем и убежал к своим.
Цзян Чэн, наблюдавший за этой сценой со стороны, тяжело вздохнул. Плохо, очень плохо.
Цзинь Гуанъяо в письме рассказал, как плохо ладит их племянник с детьми, и именно поэтому он подарил ему первого четвероногого друга. Друга, которого теперь мальчик не хочет делить. Ревность и обида кипели в этом маленьком мальчике, и эти чувства были так знакомы главе Цзян.
Он все еще помнит этот запах детской ревности. Мужчина держит на руках крохотное и боязливое тельце. Отец дарит внимание другому, не сыну, а подкидышу. Отец уносит щенят. Отец подселяет в его комнату мальчика. Отец гладит по растрепанным волосам, хваля за первые достижения, не замечая сыновьей прилежной прически.
Хотелось кричать: «Папа, вот, я здесь! Посмотри на меня!»
Только вот Цзян Чэн знал, что он потерял — внимание и заботу отца.
Цзинь Лин в это время даже на минуту этим не владел: ни любовью матери, ни вниманием отца, ни весельем с друзьями. Поэтому племяннику намного труднее понять, почему его собака-оборотень должна дружить с кем-то другим, кроме него. У мальчика есть только Феечка, почему же у Феечки должен быть кто-то другой.
Мальчик смотрел, как ученик в пурпурных одеждах убегает в толпу одногодок, сливаясь в одну большую точку. Дети перешептывались и неодобрительно поглядывали на Цзиня, а после разразились смехом. Цзинь Лин раскраснелся от злости и унижения, досадно хлопнул по перилам, ему так хотелось найти тут гравий и бросаться, как он делал это в Ланьлине, но среди деревянных мостов камешки не найдешь. Мальчик гневно затопал в свою спальню, попутно стирая горячие слезы с щек.
По-настоящему Цзян Чэн освободился только после ужина и решил провести это время с племянником. У двери в его павильон жалобно скулила Феечка, видно, получившая наказание. Он постучал.
— А-Лин? — позвал он, приоткрывая дверь. Племянник обнаружился на кровати, но он не подавал никакой активности. Думая, что мальчик спит, мужчина осторожным шагом прошел внутрь, а вмести с ним проскользнула собака. Ему сразу бросилась в глаза нетронутый ужин.
Подойдя к кровати, он обнаружил, что мальчик-то и не скрывал свое бодрствующее состояние, а просто не отвечал.
— И кому ты хуже сделаешь своей голодовкой? — строго начал Цзян Чэн.
— Я не хочу.
— А-Лин, обижаясь и ругаясь с людьми, ты друзей не заведешь. — А-Лин смотрит на него со своими краснеющими глазами и вспухшими щечками, и у Цзян Чэна колет в груди: как же он похож на него самого.
— Я не стану никому отдавать свое.
— Ты и не должен, друзей так не заводят.
— Тогда почему все тянут руки к тому, что не принадлежит им? — Цзян Чэн тяжело вздохнул.
— А-Лин, другим детям нравится Феечка, но это твое право запрещать другим завлекать ее к себе. Однако ты мог бы играть с ней и с другими ребятами. — Мальчик недоверчиво смотрит на него. — Никто не отберет у тебя собаку, А-Лин, я обещаю.
Я обещаю, что никто не поступит с тобой также как со мной. Никто не отберет у Цзинь Лина его собаку-оборотня, не отошлет, не отдаст другим.
Мальчик сонно пожал плечами. Цзян Чэн нежно погладил его по сгорбленной спинке, из-за чего тот сразу выпрямился, и это позабавило его.
— Отужинай и ложись спать, завтра я устрою тебе и младшим ученикам тренировку. Не утром, утром пекло. — Он хотел поцеловать растрепанные локоны так, как делала в детстве его мама, но засмущался.
Тренировка на мечах началась в час петуха, когда солнце перестало так сильно печь и потихоньку уходило. Цзинь Лин маячит среди пурпурных одежд — слуги предлагали ему надеть ученические одежды, но мальчик предпочел остаться в своем. Цзян Чэну удобно, племянник всегда будет на виду. Они раз за разом отрабатывали движения меча. Суйхуа — тяжелый меч, но мальчик впивался как клещ в вещи родителей, и никто с этим ничего не сделает. Как бы трудно ни было, как бы ни был тяжел для его рук этот меч, Цзинь Лин все равно упорно старается, не останавливаясь на полпути.
Окончить тренировку Цзян Чэн не смог — пришлось срочно уйти из-за появившихся проблем.
Тренировочный павильон наполнился гулом: мальчики собирали свои вещи.
— На Фуху уже отцвели первые лотосы.
— Там коробочки еще совсем пустые. Рано для семян.
— На Фуху невкусные семена, нужно подождать, когда они в Пристани отцветут. Тогда и погрызем от души, — мечтательно произнес ученик.
Тут уже возмутился Цзинь Лин.
— Все лотосы, цветущие на территории Пристани Лотоса, принадлежат моему дяде, — возмутился мальчик. Все покосились на него, не понимая его.
— Глава ордена разрешает, правда, сначала пригрозит Цзыдянем, но если успеешь удрать, то тебе ничего не будет.
— А если не успеешь, то тоже ничего не будет. Покричит только если, но это глупости.
Цзинь Лин удивленно хлопал глазками.
— Но это не правильно! Это не ваши лотосы.
— Боишься собственного дядю, — ученики загоготали вокруг него.
— Что? Нет!
— Посмотрим, что ты скажешь, когда появятся семена. Не сможешь даже коробочку оторвать, — усмехнулся над ним ровесник.
Это глупо, очень глупо, когда он рассказывает дяде — у того задрожала бровь от возмущения. Наверно, думал Цзинь Лин, возмущен поведением своих учеников. Но мысли дяди были совсем другими.
Будет же ужасно глупо сказать мальчику: «А-Лин, побудь проказником хотя бы пять минут и побегай с детьми, а я сделаю вид, что не вижу ваших наполненных семенами мешочков». От этого теряется весь азарт.
Возможно, он когда-нибудь пожалеет о том, что научил своего племянника непослушанию. Когда этот мальчишка превратится в молодого юношу и будет рваться в опасные авантюры первым. Но это проблемы будущего, а сейчас он будет учить А-Лина проказничать: прыгать вместе с собакой в озера, срывать с чужих территорий лотосы и бегать по теплым мостам в неподобающем виде. Может быть, даже сможет выпрашивать у молоденьких дам пару локв, но это уже точно будет не его кровь.