Прости-прощай, мой друг родной,

И боль теперь не управляет мной.

      Я сидела на сцене у озера, свесив с неё ноги. Холод пробирал до дрожи, а сквозь ткань джинсовых штанов я чувствовала ледяную деревянную укладку. Хотелось плакать, но я понимала, что если всё-таки заплачу, то слёзы превратятся в сосульки, да и самих слёз, в общем-то, не было. Все уже выплакалось пару часов назад.

      Мороз помогал мне думать, а потому именно здесь я находилась сейчас.

      Он настолько тихо сел рядом со мной, что я не сразу заметила его присутствие. В последнее время мы стали ещё реже видеться, и на то была очень значимая причина. И хоть теперь я перестала зависеть от наших встреч, научившись жить дальше, я была чертовски рада Его видеть.

      — Ты знала, что когда-нибудь всё закончится именно этим, — мягко сказал Он.

      Я еле заметно кивнула, но этого было достаточно, чтобы он понял, что прав.

      — Послушай, я всё равно дорожу ей. Я злюсь: сейчас, если она напишет, мне хочется послать её, куда подальше, нецензурными словами, но всё же. Она подруга. По крайней мере, была ею, — я уставилась в свои ладони и начала разминать пальцы, одновременно хрустя ими. Обычно я так делала, когда хотела подумать или волновалась. В данный момент было и первое, и второе.

      — Я понимаю. Это так похоже на тебя… — Он улыбнулся, коснувшись моего плеча.

      — Это плохо? — я посмотрела Ему в глаза, подсознательно надеясь увидеть ответы на все свои вопросы.

      Но там их не было.

      И никогда не будет.

      — Нет, совсем нет, что ты, — продолжал тепло улыбаться, рассматривая меня. — Это очень хорошо. Я всегда поражался твоему умению прощать и раскрывать свои объятия обидевшим тебя людям, — Его взгляд поднялся в небо, сплошь затянутое тучами. — Что ты чувствуешь?

      — Боль, — сухо и безэмоционально констатировала я очевидные факты. — Я скучаю. Я уже по ней скучаю. Предсказуемо, да? — я грустно усмехнулась, смотря на него, а Он всё продолжал рассматривать ночной небосвод.

      — Я рад, что это так. Твоё сердце не почернело с годами, и я… — тут впервые за все наши встречи и диалоги запнулся, будто подбирал правильные слова, хотя всегда знал, что нужно сказать в той или иной ситуации. — Я горжусь тобой.

      — Правда?

      — Всегда гордился.

      На моём лице появилась горькая ухмылка.

      — И всё равно тебя нет рядом, — с досадой проговорила я.

      — Неправда, я всегда часть тебя. И всегда с тобой, — уверенно ответил он.

      — Тогда почему я всё реже вижу тебя? — мой голос надломился. Ещё немного, и он бы сорвался.

      — Потому что ты идёшь дальше. Потому что ты всё меньше нуждаешься в призраке прошлого, и всё больше готова идти вперёд. Ты уже идёшь вперёд, — причины звучали резонно, но я всё равно не была согласна с тем, что Он мне больше не нужен.

      — Но послушай… Ты… я нуждаюсь в тебе, — я посмотрела на него с надеждой, что он никогда от меня не уйдёт.

      Но Он был прав. Слишком много уже пронянчился со мной и после своей смерти.

      Однако это не значит, что я останусь одна. Совсем нет.

      Это осознание пришло внезапно легко. Будто оно уже во мне сидело и только сейчас проявилось.

      Он крепко обнял меня, легко поцеловал в лоб, встал и, спустившись со сцены, пошёл к озеру. Оказавшись у берега, он развернулся ко мне и, улыбнувшись, помахал рукой. У меня впервые не было желания сорваться и сломя голову броситься за ним.

      Я отпустила.

***

Ты навечно останешься в моём сердце, я это знаю.

А сейчас… пора просыпаться и жить дальше.

Прощай.