Ньюарк* встречает его привычным шумом, потоком прибывших и гомонов со всех сторон и направлений, с задержками рейсов из-за начавшегося снегопада и транзитом на другие перелеты. Но он уже здесь и суета, шумного украшенного к Рождеству, аэропорта Джеку пофигу. Он, хорошо зная куда идти, перекидывает свой рюкзак на левое плечо и пробивается к выходу из терминала.

Позавчера вечером он поставил Джейми перед фактом — улетаю обратно. «И нет, не к дядям. Нет, даже не вздумай им писать! Сам сообщу. Да, к Питчу. Нет, у них и тем более жить не буду, даже если устроят скандал и потребуют. И нет, я не изменю своего решения!»

Джек, как ему самому казалось, был достаточно понятен в своей точки зрения, и Джейми что-то по началу даже хотел возразить, но после как-то резко заткнулся, поморщился и выдал нечто вроде — съебывай и тип удачи. Джеку же… не то, чтобы не понравилось, скорее он всё же ожидал от друга более позитивных реакций? Хотя Баннетту вообще ни до чего в последнее время. Он усиленно избегает Астера, сдает пробники… Короче, заваливший несколько раз тесты, раздраженный, не вывозящий завязавшиеся отношения с президентом, Джейми был противный, озлобленный и постоянно огрызающийся, но Фрост старался не обращать внимания.

Просто медленно продвигаясь к своей цели, парень отсчитывал дни и всё продумывал, как сможет вновь принять этот чертов роящийся улей. Сможет ли там себя нормально чувствовать? Жить? Не будет ли ему вновь хуже? Хотя...

Уже неважно. У него теперь есть к чему стремиться. А потому Джек расправляет плечи и удачно минует какую-то пухлую семейку, опаздывающую на рейс, и наконец выходит в большой зал ожиданий, дальше к выходу.

Люди мелькают перед ним, все нервные, растрепанные, с гомоном и руганью из-за рейсов, и ещё все эти дети непослушные. И каждый второй в этих странных рождественских свитерах, в чем-то несуразно ярком... Но вот на всём этом предпраздничном пестрящем фоне Джек вылавливает лишь один единственный кусок тьмы. Да, он стоит во всем черном, строгом, такой… Фрост жадно сглатывает, на секунды засматриваясь, и счастливо сразу же улыбается, сокращая наконец последнее расстояние, но не порывается обнять, хотя так хочется, почти до безумия, ведь он просто не успевает. Блэк сразу и без церемоний приветствий утаскивает его к выходу, так и не сказав и слова, и крепко держа за руку. А снаружи, под мокрыми хлопьями снега, меж желтых такси стоит равно черное блестящее пятно, и эта машина, по цвету и по статусу, явно отличается от всей остальной вереницы прибывающих и уезжающих желтых шашек.

Но нормально оглядеться и прийти в себя ему равно не разрешают: парнишку быстро заталкивают на заднее сидение, садятся следом, и машина, с личным водителем, трогается, пытаясь выбраться из этого хаоса.

И Джек уже хочет сказать, даже возмутиться спешке, но ему и вымолвить не дают: Питч просто резко разворачивает его голову к себе и жадно целует, сразу на похуй обнимая, прижимая даже сквозь одежду насколько можно ближе и запуская пятерню в мягкие волосы, почти со злобным рыком на тихий всхлип мальчишки.

— Снежный… — долгожданно, любимо, пока Джек сумасводяще тихо стонет, чутка отстраняясь и прижимаясь своим лбом к его.

— Ты… ты это, блядь… — Фрост сам офигевает от такого напора, и только сейчас понимает, что машина в лучших традициях дорогих такси разделена перегородкой, усмехается, и сам теперь несдержанно порывается вновь, целуя, дергая на себя с нетерпеливым рыком. Как же, твою мать, он соскучился!

Они целуются долго, жадно, до исступления и желания к чертям скинуть ненужные тряпки. И если б, блядь, не планы на весь ебаный день... Питч ухмыляется, зная, что вот вчера ещё говорили, обсуждали всё, но уже настолько по нему наскучался, хотя оно и понятно — не виделись они с того последнего раза целых два с половиной месяца. И это дает о себе знать.

— Любимый… Мой!.. — в перерывах меж поцелуями шепчет заветно Джек, а по-хорошему нужно остановиться. Но блядь нет! Парень не хочет даже на сантиметр отдаляться от этого циника.

— Твой… — уже по традиции подтверждая, наблюдая такую довольную улыбку на губах мальчишки, но заново целуя его, долго и глубоко, позволяя тихо застонать.

Однако проклятое время медленно уходит, и Блэк наконец позволяет своему мальчишке нехотя, но всё же отстраниться. И парень, тряхнув головой, явно приходя в себя, наконец скидывает рюкзак с плеча.

— Как и обговаривали? — уточняет на всякий случай мужчина, все же зная какой Джек может быть упертый.

— Угу, — кивает все ещё неловко Фрост, — Взял только самое нужное. И все же…

Но Блэк не дает продолжить то из-за чего пять недель назад они поругались. Да, они как два заклятых врага до матов, ора и последующего злобного игнора на всю неделю, обзывая друг друга вовсе нелицеприятными словами вызверились знатно, и причем оба. А дело ведь было за таким, сука, малым… И потому-то сейчас Питч просто вновь разворачивает к себе мальчишку, отвлекающе прикусывает его за нижнюю губу, едва отстраняет так же удерживая за подбородок и довольно серьезно повторяет недавние свои слова:

— Привыкай. И уясни, что так будет всю жизнь. Даже если будешь самостоятельнее меня, Снежный… Я не позволю тебе в этом распоряжаться самому.

— Но… Это странно… — Джек не хочет отводить взгляд, но все равно чутка дергается, неловко ёрзая на сидении; и даже хорошо, что мальчишка сам не видит, как у не на скулах пробивается едва заметный румянец. Глупый ребенок.

— Это нормально, Фрост. Это то, что я хочу и буду делать для тебя.

— Но…

— Никаких но, Снежный. Учитывая, что мы итак из-за этой темы цапались целую неделю. Потому прими, как свершившийся факт и забудь навсегда. И переводя тему, ты голодный?

— Нет, — парень наконец более расслаблено мотает головой, расстёгивая первые две пуговицы на своей куртке, — Перекусил в самолете и до этого тоже поел.

— Хорошо, значит сразу поедем. У нас до завтра просто дохуя дел.

— Но ты же не празднуешь Рождество?

— Нет, зато я хочу нормально отпраздновать твой приезд и главное то, что ты переехал ко мне навсегда, — Питч растрепывает слегка намокшие от оттаявшего снега волосы Джека, позволяя себе намек на улыбку.

— Но... Подожди. Если мы будем мотаться по городу весь день, учитывая какие сейчас пробки и сколько, блядь, кипиша на улицах, то вечером нихрена приготовить не успеем, или ты про заказ, или...

— Снежный? — Питч задерживает взгляд Джека на себе, — Вечером, как только ты решишь, что нужно нормально поужинать, ты просто говоришь это мне и мы нормально ужинаем в ресторане или заказываем домой.

—  Я кажется затупил, — Фрост цыкает, напоминая себе, что как бы это элементарно, хотя эта вся спешка и спонтанность его до сих пор вводят в тот ещё ахер, чем, впрочем, он и делиться: — И ты не говорил до последнего, что когда я приеду, то будет настолько…

— Ебануто? — подсказывает мужчина, однако скрывает во взгляде какое сейчас умиление у него вызывает этот растерянный и немного забавно-озадаченный Джек.

— Что-то вроде этого.

— Просто хочу всё сделать сегодня, ведь завтра нам будет некогда.

— Ну да Рождество ведь.

Глупый и наивный, хотя по мозгам и не скажешь. Питч не может теперь сдержать хитрую усмешку, и посмотрев прямо в голубые глаза парня дает еще одну подсказку, и ведь явно это не из-за долбаных праздников:

— И послезавтра…

По фразе и этому голодному взгляду до Джека теперь доходит к чему это Питч, и он нервно сглатывает, ощущая, как незаконно все внутри сворачивается в тугой узел, и, блять, хоть прям здесь, хоть сейчас!..

Однако парень не может не оценить какой Питч стратег, ведь если бы они поехали сразу домой, то всё бы закрутилось и ни черта не успели, как только пересекли порог. Джек бы сам не сдержался, накидываясь с поцелуями и умоляя себя отодр… Парень резко осекает себя, меняет мысли, и откидывается на кожаную спинку, медленно проводя языком по пересохшим губам. Тот еще денек будет, без возможности реально осуществить все что в мыслях.

— Ты предупредил её? — дабы хоть как-то переключить себя на отвлеченную тему, спрашивает Фрост, мельком взглянув на мужчину.

— Естественно. Эта стерва конечно прихуела, но отпустила пораньше, — Блэк недовольно цыкает, хотя по настоящему и не злится, скорее больше удивляется, — Докатился, перед Заместителем отпрашиваюсь. Хотя есть и плюс, Туф предупредила, что к нам не сможет заглянуть, а с тобой познакомится уже после отпуска.

— И куда это она?

— В свою любимую Венецию, на две недели.

— Круто! Ни разу в Европе не бывал. Особенно в Венеции, — как-то задумчиво проговаривает Джек, впрочем он не акцентируется на этом.

— Сейчас сезон дождей, наводнений, ну нахер. Нужно ехать к сентябрю туда. Фейрис просто королева драмы порой и ее тянет на все дождливое и слезливо мерзкое. Вот и пусть пиздует. Мне же сейчас стоически будет не до ее истерик.

— А до чего будет?

— До тебя, Снежный, и до того, чтобы ты нормально обжился здесь.

И вовсе же верно. Потаскать мальчишку по бутикам и магазинам с брендовой одеждой, правильно рассудив, чтобы он оставил все в Портленде, все вплоть до домашней одежды. Нехуй. Прошлое должно быть в прошлом, и даже психологически отсекая снежному все пути назад, давая ему шанс на новую жизнь. Ему не сложно ни в финансовом, ни тем более в другом плане. Даже наоборот, и идея одеть мальчишку как-то греет. Правда, сколько он вытерпел, наслушавшись истерик Джека... Джека, которому это в новинку, Джека который шугается фразы о покупках, и его непонимание зачем все это, на отрез не понимая слово забота, блядь.

Джек, который не понимает до сих пор, потому что для него это дикость и недолжное отношение, потому что сам может всё сделать и на него не должны тратить деньги и время в таком количестве. Будто у Питча нет ни того, ни другого... Ага. Как же. Хотя бы так часть отложенного и пополняющегося счета в банке скинет. Ибо заебало в рейтингах самых обеспеченных быть.

Да вообще бы съебаться с радаров некоторых масс медиа и влиятельных мира сего. Чтобы спокойнее быть. Снять где-нибудь домик, скажем в той же Венеции или Швеции, утащить туда Джека, и жить спокойно в свое удовольствие.

Питч думает об этом возможном перспективном будущем, предполагая варианты и развития событий, пока гладит по волосам пригревшегося возле него Снежного. Он отвлеченно целует мальчика в висок, обнимает осторожно, пока сам Джек, как котеныш, трется щекой о его черное пальто.

— Может поспишь пока что? Судя по всему до места мы доедем только через полчаса, минимум, ебаные рождественских пробки, блядь...

— Если только вот так… — уже мало обращая внимание на слова мужчины и его недовольство, тихо проговаривает Джек и только жмется ближе, наскучавшись, а сейчас сморённый теплом и этим долгожданным для него чувством защищенности и крепких объятий вовсе расслабленный. Ему даже плевать на сигналящие отовсюду машины, шум города и некоторых рядом с тротуарами орущих людей из-за столпотворения в магазинах.

— Ребенок, — совсем тихо произносит Блэк, косясь на мальчишку, но не возражая от слова совсем, скорее наоборот довольный, что Фрост наконец рядом и может отдохнуть. Вот и нехер, пусть поспит хотя бы чутка, учитывая, что он всё же не спал всю ночь с этим блядским перелётом.

***

Питч привозит его домой только под ночь, когда херачит крупный снегопад, больше половина людей схлынула с улиц по домам и в гости к друг другу, но шума от музыки и веселья стало намного больше. А с ресторана до квартала, где находится квартира Блэка они добираются пешком, решившись прогуляться по новогоднему снежному Нью-Йорку, но это чисто инициатива расслабленного и полностью удовлетворенного днем уставшего мальчишки, который вызвался привыкнуть к городу, и просто ему до жути нравятся снегопады и все новогоднее, как бы он это не скрывал. И еще раз то же самое что и в машине — ребенок, блядь.

Джек, раскрасневшийся едва ли, но довольный, смеётся на пороге коридора, улыбаясь и скидывает с себя теплую зимнюю парку, темно синюю с белым воротником охуенную в общем-то, единственная вещь которую он увидев просто молча взял и отказался как либо это комментировать, кутаясь в пушистый белый песцовый мех воротника. Парень стряхивает подтаявшие снежинки с головы, веселый и заинтригованный интерьером своего нового дома, он проходит вглубь квартиры, не настолько помпезно обставленной и большой как та, на девятнадцатом этаже небоскреба, а более уютной реально где дом Блэка, и уже сам чувствует, что это и его место. Питч на сегодня не дает ему времени оглядеться, быстро гонит в душ, обуславливая тем, что Фрост дурень и шел с распахнутой верхней, надо бы отогреться, и более аргументированное утро было в самолете и как бы да. Впрочем предложение резонное, а сам же мужчина пока что скидывает верх, оставаясь в своем классическом черном и шелковом, и медленно завернув на кухню достает достояние провинции Коньянь,* чтобы сварив приличный кофе добавить и напоить этим Фроста. Наверняка не спаивая, но чтобы быть убеждённым, что завтра мальчишка не проснётся с температурой. Мысли в голове опять те же — забота включилась с ответственностью да, кроет, но ему уже не в новинку и лишь радость. Джек заслужил. Джек его, и нехуй.

Когда же мальчишка разморенный после горячих струй воды, успокоенный и убаюканный выходит обратно на кухню, шлепая босыми ногами по полу и завернувшись наголо лишь в черный халат, принципиально игнорируя новый и беря Блэка, Питч не может сдержать усмешку, протягивая ему кружку с ароматным кофе с коньяком.

— Сразу и до дна?

— Обожжешься. Медленно и по глоткам, идиот малолетний.

Но напротив угрозы и оскорбления не сводя с такого Джека взгляда. Надо бы обождать, но это же Снежный. И Блэк медленно залипает на вырезе халата, на эту белоснежную кожу и выпирающие тонкие ключицы. И Джек сделав ещё несколько глотков, жмурится от насыщенности вкуса и аромата, но сразу после ловит на себе этот взгляд и понимающе осторожно отставляет кружку на мраморную столешницу, так, от греха подальше, замирая и не в силах произнести хоть слово под этим прожигающим его золотым взглядом. Мужчина делает к парню всего шаг, но не подходя вплотную, лишь чтобы дотянувшись рукой, потянуть пояс на халате, в легкой небрежности распуская и жадно оглядывая открывшуюся картину, и Джек при этом не шевелится, сам смотрит в глаза любимого столь заворожено, не смея нарушить тишину и свою же покорность. Он, выставленный своей нерешительностью на показ, заводится моментально, потому что Блэку мало и он одним движением спускает с плеч махровую вещь, и халат тихо упав на пол теперь не препятствует сокрытию этого идеального тела.

В образовавшийся на двоих густой предвкушающей тишине слышен лишь короткий несдержанный вздох Джека, то, как он нервно сглатывает под этим взглядом и нетрепливо закусывает губу. И Питч наконец дотрагивается до его талии, тянет послушного мальчика на себя и знает наверняка, что рождественский подарок Джек получит только послезавтра, ведь если раньше... у них просто не будет времени, возможно, даже на разговоры.

И это становится таковым. Они её проёбывают. Рождественскую ночь с весельем народа на улицах и бушующим пушистым снегопадом. Проёбывают наверняка и стопроцентно. Забываясь в жадности и на разворошенной кровати... В разных позах и незакрытыми шторами, в розовом снежном сумраке, но наверняка неуслышанные никем, ведь стоило заморачиваться и на спальню устанавливать ту же полную звукоизоляцию. Потому что такой же как и ранее, нет, Джек более шумный, громкий... Он выгибается, кричит, стонет безумно пошло и насаживается до упора под шипение и несдержанный рык Блэка. Джек ебал рамки или каким должен быть подросток неопытный в сексе. Потому что в его клиническом случае он не хочет зажиматься, и его ведет на пошлятину и откровенность как никогда. Когда он дразнит или подчиняется, последней блядью прогибаясь под своим любимым мужчиной и требуя жестко себя отодрать в разных позах. Он умоляет сорванным голосом и посасывает чужие пальцы, пока Блэк второй рукой ему медленно отдрачивает, наслаждаясь его беспомощностью со связанными руками, привязанными к спинке кровати; и это ещё одно новое, что обоих доводит до исступления, и, блядь, они пиздец как похожи даже на кинки.

Настроение, под стать эмоциям и всему ещё не выраженному, не высказанному, меняется из раза в раз, и на смену похоти, приземлённому — отодрать и кончить глубоко внутрь, утыкая лицом в подушку, приходит под утро то самое ласковое, едва допустимое для двух взрослых моралистов и циников. То, когда осторожно, едва касаясь и медленно, и Джек вскрикивает полузадушено, позволяя себя удерживать за талию, медленно приподнимаясь и опускаясь, сидя на Питче и со сбившимся дыханием. И поцелуями через раз, а через два уже слова и признания, и расчувствовавшийся, доведенный до безграничной нежности, парень, который жмется ближе, дорываясь до ласки и медленного секса, и это то, когда секса нет, а есть любовь, и потому до одури и не прерываясь, но ловя каждое прикосновение к друг другу и запоминая все слова... Все признания, которые в обычное время не выскажешь, слишком интимно и для души. И сам Питч не выдерживает перекатываясь на простынях и подминая своего мальчишку под себя, вглядываясь в глаза и не преставая двигаться целует жадно, с этим самым Идеальный мой, снежный... И под новый сорванный вскрик своего обессилевшего мальчика запечатлев еще один глубокий синеватый засос у него на ключице, разрешая ему наконец отпустить себя, вскрикивая в последний раз когда за окнами белеет от раннего рассвета и перестает идти снегопад.

***

Три недели спустя.

Он жмется неловко, фыркает в который раз, но почувствовав насколько крепче сжали его ладонь в поддержке, всё же жмет на звонок, стоя на пороге этих ненавистных ему дверей.

 — Хай! — приветствует слишком наиграно и быстро Джек перед открывшейся дверью и завидев Никласа. Тот же удивляется не столько Джеку, который наконец соизволил приехать, а тому, кто стоит возле него, — Ну ты впустишь или как?

Норт же сразу тушуется, вспоминает что это невежливо, извиняется и пропускает нежданных гостей внутрь. На шум в коридоре медленно выходит и второй из бывших опекунов Фроста: низенький полноватый мужичок, которого Джек с детства привык называть Сэнди.

— Я за… за остатком вещей. Тех которых ещё не разобрал с того раза и... — Джек не знает, что дальше сказать, но его вовремя вытаскивает до этого молчаливый Блэк.

— А нам, полагаю, нужно поговорить, пока Фрост будет занят. Заодно, я вам объясню что происходит, — он приподнимает бровь, вроде как интересуясь — здесь будем стоять или, блядь, как?

И Ник наконец приходит в реальность, прокашлявшись и засуетившись, он понятливо кивает.

— Да. Конечно. Что-то это я совсем заработался, — сдавленным басистым смехом пытаясь разрядить неожиданную обставновку, шутит он, но сразу указывает на коридор, слева, который ведёт непосредственно в закрытую рабочую зону, — Давайте поговорим в кабинете. Если... Точнее, хотя я не предполагаю о чем. Джек бы сказал раньше познакомились и ничего тут еще…

Он чувствует тычок в бок и после замечает взгляда Сэнди брошенный снизу, эдакий — Норт ты совсем не о том и вновь мнется неловко.

Но Питч же пока это пропускает, одним взглядом успокаивает Джека и прослеживает как тот неохотно поплёлся наверх, и только после идет за этими двумя. В просторный кабинет-мастерскую Блэк деловито входит последним, медленно оглядываясь, но не подавая виду. Реально сказочники. Судя по количеству детских книжек и разнообразных авторских игрушек из дерева.

Да. Как и описывал Фрост. Эдакий... Мерзопакостный симбиоз автора детских сказок и конструктора подделок по рождественскими подаркам.

Однако это он умалчивает, гордой тенью приходясь к дальней стене, более похожей на нечто, что обычно есть в больницах для самых маленьких, и стягивает с рук черные перчатки, понимая, что паузу-таки выдержать стоит.

— Джек вам что-то уже говорил? — через неполную минуту, так и не дождавшись пока кто-то из двух в возрасте мужчин заговорят, кратко интересуется Блэк, оценивая, как эти люди себя поведут далее и что вообще будут говорить.

— Отмахивается, проказник мелкий. Вечное его — я перезвоню, и скидывал. Так, что нас с Сэнди удивляет, что он привел к нам в дом… — Ник замолкает, не зная, как правильно подобрать слова, пока Сандерсон кидает то на него, то на Питча недовольные грубые взгляды.

— Хорошо. Спрошу по-другому, — сухо усмехнувшись, Питч меняет чутка тактику, — Какую именно информацию и в какой форме сливал вам Баннетт? И давайте не притворяться горделивыми подростками, исключая свою участность, — он лишь едва только подцепляет их, проверяя, где есть рамки и как они среагирует на этот, вроде незначительный, выпад.

Ведь то, что сучёнок Баннетт проболтался это стопроцентно. Ещё тогда, когда Джек уезжал. Но вот о чем, и почему лишь в середине января эти двое так задергались, доставая Снежного звонками неясно. Или всё же дело связано с тем, что юридической фирме стало известно что основной наследник вернулся в Нью-Йорк?

Однако подумает он после, а сейчас лишь видя, как вся неловкость этих двух смывается после его слов, вровень напускной неряшливости и дурости. А Ник, тот, что высокий седоволосый здоровяк, уже без стеснений вскидывает руки на груди, демонстративно закрываясь и сменяя взгляд. Вот и прекрасно.

— Ну рассказал он нам, что-то вроде того, что Джек дурью опять начал маяться, что переехать захотел. Чего я исключительно не понимаю. Ведь сам же бежал тогда отсюда. Ну и вдобавок рассказал, что у него появился что-то вроде... покровителя. Но мы и не думали, что дела обстоят… так... — последние слова Никлас пытается произнести достойно, но все равно видна его брезгливость и желание поскорее закрыть эту неправильную тему.

— Как? — Питч лишь на миг позволяет ядовитому оскалу появится на лице, но вновь моментально надевает маску, впрочем и не ожидая, что так просто выйдет нормально поговорить с этими долбаебами, с закоренелой оценкой «правильных» семейных ценностей. Теперь ясно полностью, почему Джек так не хотел сюда ехать.

— Так что это у Джека надолго.

— У Джека это навсегда, — просто обрубая этой фразой все их попытки что-то вякнуть по поводу «мальчишеская дурость, а вот заведет семью и...»

— А возвращаться в родной дом он собирается? — всё-таки не выдерживая, негодует Норт, всплескивая руками и видя, что у них не выигрышное положение, — Ведь он ещё молодой мальчишка и хоть по закону опека и окончилась, но...

— Он не вернется. И о каких «но» может идти речь, когда он совершеннолетняя личность, которая вправе делать всё что ему заблагорассудиться, ровно как и нести ответственность за всю свою жизнь в полной мере?

— Такое самое «но», что мы за него переживаем! Неумелый он ещё, глупый. Свяжется с кем-то...

— Видимо, конструктивного диалога я так понимаю у нас всё же не получится? — заебавший с этой высокоморальной демагогией, напрямую спрашивает Питч, и естественно уже знает ответ.

— Правильно понимаете, мистер?.. — Норт прищуривается, пытаясь казаться более авторитетом, пропуская мимо себя же факт, что только сейчас решился спросить кто перед ним.

— Питч Блэк.

— Так вот, мистер Блэк, — Никлас ещё раз прочищает горло и более уверенным басом пытается высказать сразу все, чем недоволен и надавить, так чтоб уж наверняка Фрост вернулся, — Для нас он ещё несамостоятельный ребенок, который многое что пережил и нуждается ещё в постоянной опеке близких ему людей. И конечно, хорошо что он вернулся, но не дело это пропадать невесть где и вести такую жизнь. Так что для всех здесь будет лучше, если вы поднимитесь сейчас к нему и скажите, что хватит дурью маяться, и что он обязан вернуться сюда!

— Вот значит, как… — Питч, не придав особого значения распаленной речи, только издевательски медленно поправляет манжеты на черном шелке и всё же соизволив, поднимает взгляд на этих двух, опасно так усмехается, теперь не скрывая этого, — Думаю, всё же не за Джека вы сейчас так дёргаетесь. А за этот дом и фирму, которая на него записана от отца, и о которой он до сих пор не в курсе. Впрочем, когда бы ему быть в курсе, не так ли? Ведь после того случившегося его лишь мотали по больницам и реабилитационным центрам, один раз даже чуть в клинику для душевнобольных не сдали, с его-то попытками в суицид. А после всё же вы его заебали своей идеей, и весело так сплавили в Портленд, распоряжаясь сначала, как прямые опекуны, его имуществом, а после совершеннолетия и вовсе не говоря правды. Я ничего не упускаю?

— А вот это тебя касаться не должно! — наконец взвинчивается Норт, насупливаясь агрессивно, и даже не обращая внимание на то как Санди начинает расхаживать из стороны в сторону, что естественно выдает его злобное волнение, — Парень останется здесь или мы его заберем силой! И пока за ум не возьмется, не видать ему этой фирмы, как своих ушей, не дорос ещё! Так что Оверланд Фрост останет...

— Оверланд Фрост-Блэк! — слишком спокойно перебивает Питч таким ледяным голосом, но даже не повышая тон, однако этим ставящий жестокую точку в разговоре. Он теперь уже без масок окидывает этих недоумков злым презрительным взглядом, и видя их ошалевшую реакцию, ухмыляется наконец ядовито и победоносно.

— Сунетесь к нему ещё раз — засужу, имея на это все права, как его старший супруг. А все вопросы в дальнейшем только через адвоката или лично в моем присутствии, хотя не факт, что Джек вообще захочет видеть вновь таких ублюдских родственничков, как вы. А на счет его наследства, когда войдет в права, то распорядится так как захочет, и когда захочет. Но, так уж и быть... вы, пока что, на птичьих правах можете оставаться в этом доме. А вот теперь, мы закончили.

Он оставляет их с этими шикарнейшими новостями наедине, выходит из кабинета с довольством во взгляде и уже подумывая подняться да забрать Джека, так, чтобы его мальчишка наверняка ни черта не понял и не услышал то, что сейчас начнут орать эти ебанутые. Однако идти за ним не приходится, Джек стоит на лестнице, посередине, слишком понурый и явно ушедший опять в себя и свои мысли.

— Снежный мой? — он, поднявшись, подходит вплотную, стараясь заглянуть в глаза Снежного, ведь Джек состоит на ступеньку выше и сейчас наравне с его ростом, но достаточно резко дергается и в глаза не смотрит, потерянный настолько, где-то то там в воспоминаниях.

— Я не смог зайти в... свою старую комнату… Я…

— Тихо. Всё пошли. Значит так и нужно. 

Блэк утягивает мальчишку сначала на себя, в крепкие объятья, а после и на улицу, не давая ему обернуться на дом и даже поговорить с этими двумя, которые всё же, по звуку, выскочили на крыльцо. Да похуй на них. Сейчас нужно вернуть Фроста в адекват, а после... После подготовить его к серьезным переменам. Как минимум, к вечеру и тому, что за ним последует.

О том что Джек меняет фамилию, беря двойную, он сам узнает только этой ночью. Полностью отошедший от визита в тот дом, достаточно успокоенный, развеселившийся и чутка под градусом от красного вина после ужина. И когда уже давно в постели, уже за полночь, и настолько занеженный, заласканный Снежный, который вовсе не желает спать и в объятьях своего мужчины... И парнишка не может вновь ответить себе, на это странное — за что ему это счастье? Джек только с придыханием, еще не веря, произносит единственное короткое, на самое важное «Да» в своей жизни, разрешая кольцу из черного золота, с инкрустацией мелких черных бриллиантов, опуститься на безымянный палец.

***

Полтора года спустя.

— Я абсолютно полностью заебалась, а ты нормальное не можешь инвесторам ответ дать? Что значит — посмотрим? Что, блядь, значит это посмотрим, Блэк? У них час в запасе и сроки прогорели, а поставки в Шанхай нужно сделать через два, с учетом разницы в поясах! А ты блядь — посмотрим? —Туф не просто орет, она доведенная похуизмом и неизвестно от чего довольством своего непосредственного шефа рвет и мечет, помня как было сложно наладить поставки с Шанхаем, а сейчас все рушится только из-за того, что, сука, вот этот конкретный шеф, раздумывает, вместо того, чтобы как и всегда молча поставить одну единственную подпись. Да хуй бы с подписью, просто сначала устно разрешить! — Ты вот так изящно проебать всё тихоокеанское побережье хочешь? Чем ты, блядь, вообще думаешь? Совсем уже охуел?

— Фейрис, блядь…— Питч лишь деланно морщится, пытаясь успокоить эту стерву, но вызывает лишь обратную реакцию, судя по ее гневному взгляду.

— Я не блядь, а феечка! А ты…

Фрост заходит в кабинет в разгар этой гневной тирады — как всегда короче вовремя, и девушка прерывается, оборачиваясь к нему, меняя моментально гнев на милость, и по-доброму ему улыбаясь, с таким ласковым:

— Ой, это ты, Джек! Как ты солнышко моё, не заработался? У тебя всё в порядке?

— Аа…

Но Туоф, словно и не замечая его заминки и общего офигевания ситуации, лишь продолжает тем же доброжелательным, и надеясь на последний козырь, чтобы уломать гребаного, блядь, Блэка.

— Джек, милый, скажи пожалуйста вон тому еблану, который у нас за место руководителя, что если он не согласится сейчас на то, о чем я договаривалась больше полутора месяца, то будет тем ещё придурком на старости лет. Долбаёб, блядь! Ибо, судя по всему, он только тебя послушает, а у меня даже нервов уже нет!

— Питч? — Джек сдерживая улыбку, чтобы не заржать от всей абсурдности ситуации, всё же пытается сделать голос чутка по строже, хотя какой там, и косится на довольно развалившегося и покручивающегося в кресле Блэка, и одним взглядом прося его быть серьёзней. Ну ведь хватит. Ну серьезно, и только вчера коллекционные статуэтки из Индии пришли, и они пока ещё живы... вот на столике стоят, отсвечивают красиво перламутром… Пока что…

— Снежный, просто не обращай внимание, — Питч равнодушно отмахивается, действительно довольный доведенной до ручки Туф, потому и не скрывает это, покручивая лениво в пальцах черный Паркер и любуясь Джеком, которого впервые видит за сегодняшний день, — Просто у нее либо ПМС, либо недотрах, что тоже очень близко. А я успею, но подумать нужно, выгодно ли будет через Шанхай это прокручивать.

— Ах блядь подумать! Вау! Подумать, блядь! После стольких лет работы у тебя появилось время подумать и всё взвесить. Ты охуел, Блэк? — переходит на крик Зам, и готовая сейчас же убить непосредственного начальника и единственного по совместительству друга. Да плевать, если эта сволота так и дальше будет нервы мотать.

«Ну стебется же. Натурально, качественно, сука эдакая», — про себя думает Джек, не скрывая восхищения и смотря на хитрющего Питча, который так планомерно выводит Туф на истерику. Мстя… Это просто их очередная мстя друг другу. Но в этот раз видимо Блэк решил по полной оторваться за то, что подруга его подставила на прошлой неделе перед всем офисом. Ну как подставили... по сути мелкая шалость, … НО не с эго этого циника, который никого никогда не прощает. Ебаное ж ты королевское самомнение. Однако, Фрост склоняет голову на бок, любуясь таким сейчас сволочным Блэком, ему можно. Ему всё можно, как истинному королю.

— Ну хватит над ней издеваться, Питч. Ну подпиши ты этот договор, и дальше работайте, —  всё же не выдержав и подавив последний смешок, Джек подходит ближе, почти с просьбой смотря на своего любимого.

— Подождет. Её реакция интересней... — издевательски ухмыляется мужчина, наблюдая за взбешенным Замом.

— Ах ты сука такая! — возмущенным рявком взвинчивается Туф, и уже подумывает разъебать эти чертовы статуэтки об голову одного тут конкретного, но Джек, как и всегда, все рушит, просто вновь заговаривая совершенно другим тоном:

— Питч, опоздаешь, не подписав вовремя, и я поеду домой один... — всё же берет ситуацию в свои руки Фрост. Он медленно, подобно осторожному хищнику, подходит ближе, увидев, что внимание мужчины на нем полностью уже сосредоточено, и так же медленно почти играючи, оперевшись руками о гладкую поверхность стола, со слишком коварной улыбкой издевается теперь сам: — ...И поужинаю один. И душ приму один. А после того как ты приедешь, пойду проект доделывать, прорисовка нужна целостная, нашему отделу как раз завтра утром нужно образцы в Прагу отсылать, и потому спать тоже не пойду и поработаю до утра. А после... уеду на весь день, и оформлю таки себе командировку. Да, сразу после работы и в аэропорт, и в Канаду. Устраивает, тебя такие последствия из-за твоего «подумаю», любимый мой?

Но Джек сволочь и пользуется своей полной безнаказанностью, и в той самой опасной манере ледяной суки ухмыляется, добивая последним, но самым главным итак уже почти злого Блэка:

— Я продлю контракт и останусь там на два месяца, как и планировалось изначально. Ладушки?

— Скажи инвесторам что мы согласны, и пусть хуярят хоть через весь Китай, — кидает Блэк настолько быстрое и грубое Туф, и разу следом почти рыком, — Съебись отсюда!

И Туоф, ошалело смотрит на всю эту ебаную странную идиллию: на то, как Джек хитро улыбается, на то, как Питч несвойственно его сдержанности звереет на глазах, и в какой-то степени ей ещё раз хочется сказать то самое — «Да ебись оно все конем, а я за камерой!». Но увы, и её на это представление не приглашают. Двери закрываются на замок автоматически, когда она выходит в приемный светлый холл и устало выдохнув, машет удивленной Элис.

— Перерыв? — уже не удивляется закрытым дверям блондинка.

— Нет, — довольно отписавшись по почте в сотке инвесторам, отрицательно машет головой Фейрис, — Домой дорогая. Сегодня у нас по всей видимости опять внеурочно сокращённый день. А вообще... Знаешь что? Пошли-ка погуляем, отдохнем, как следует… А может сразу в ресторан?

— Ритц?

— В Ритц! Определенно! — в мелодичном смехе подтверждает Туф, и подождав пока Элис захватит свою черную шубку с вешалки, заговаривает о новой коллекции розового вина, планируя действительно остаток дня и вечера провести в прекрасной компании и не думая вовсе о стрессах на работе.

За закрывшимися же дверьми другое; и Джек лишь нахально дразняще отходит от стола, соблазнительно так, под тихий шелест автоматически закрывающиеся жалюзи на окнах, и расстёгивает слишком лениво рубашку, специально медля, находясь под столь жадным взглядом любимого циника.

— Давай, теперь выскажи мне о моем плохом дерзком поведении. А лучше... покажи это, Блэк.

Конец.

Лисkey

20.03.21