Вообще было рассчитано на то, что это один раз. Так чисто время скоротать, дожидаясь спасения или, так сказать, последний праздник в случае встречи смерти в пещере. Он не подразумевал ничего больше, чем предложил ей тогда. Не было никаких подтекстов. Вот почему он был таким резким, таким грубым. Конечно, он считал её красивой с момента их встречи, когда он разрушил наложенное на неё проклятье. Ями вообще не был уверен, что это он разрушил проклятье, или как он черт возьми это сделал, если это всё-таки был он, но в любом случае это произошло. И когда они снова встретились, она поблагодарила его, хотя он не знал за что.
И тут недавно они застряли, попали в западню, вместе, одни в пещере.
И все изменилось.
Он не хотел ничего менять, но всё поменялось, не прислушиваясь к его «хотелкам». И теперь он не мог выкинуть её голубые глаза из головы. Это была наглая ложь. До этого он часто думал о ней, но теперь она преследовала его каждое мгновение.
Ями Сукехиро закурил сигарету и медленно затянулся, но даже это напомнило ему о долгих медленных поцелуях, разделенных с ней, или о долгом медленном прикосновении ее языка к его шее. Он сделал ещё одну затяжку и попытался сосредоточиться на тексте.
Шарлотта Роузлей фигурировала в статье о нападении на другую сторону королевства. Его отряд не был вовлечен, хотя он слышал об этом происшествии. Её образ заставил его сердце подпрыгнуть. Он вздохнул, скомкал бумагу и швырнул её через всю комнату.
Этого не должно было случиться.
Он просто спросил её, не хочет ли она перепихнуться ради обоюдного удовольствия. Ями в принципе был удивлен, что не помер в ту же секунду. Воительница даже не воспользовалась магией против него. Сначала он подумал, что это потому, что она была слишком ошеломлена вопросом и грубостью в нем. Но в тот момент, когда он посмотрел ей в глаза, он понял правду.
Она хотела его. Он был ей нужен, но она не хотела этого признавать.
Она любила его.
И эта мысль одновременно испугала и взволновала его.
Сукехиро понял, что тоже хочет её. Не только ради дешевых острых ощущений или чтобы скоротать время, но и с глубокой тоской, которую он никогда раньше не замечал.
Он знал, что она не для него. Она была дворянкой, рожденной в верхнем слое королевства. Он был иностранцем и крестьянином, у него даже не было семейной истории, которой можно было бы поделиться. Так мало того, что она коллега, так ещё и капитан отряда «Голубая роза» — женского отряда, известного своей ненавистью к мужчинам. И никто не ненавидел мужчин больше, чем Шарлотта Роузлей, ну или её репутация просто-напросто заставила всех в это поверить. Но она не ненавидела его. Она сама сказала ему об этом.
Ями выдохнул дым и погрузился в воспоминания, не обращая внимания на хаос, который разразился вокруг него. Он закрыл глаза на безумие и позволил воспоминаниям о её теле овладеть его чувствами.
Взрыв на заднем плане, от того что Лак и Магна слишком уж бодро сражались, снова прервал его размышления.
Он встал и ударил кулаком по кирпичной стене.
— Финрал, Магна. Идете со мной, — приказал он, выходя из комнаты, не удосужившись даже посмотреть, последовали ли они за ним.
Он должен был выкинуть ее из головы.
— Что случилось, босс?
— Я так понимаю, раз Магна тоже здесь, я здесь не для того, чтобы открыть дверь в ванную.
— Нет, сегодня день зарплаты, — он сказал так, словно должен был им напомнить. Он указал на стену, зная, что Финрал уже догадался, куда он хочет пойти.
Бар, в котором они оказались, был чертовски захудалым, но ему здесь всегда нравилось. Так непохоже на помпезные и вычурные залы официальных банкетов, на которых ему приходилось периодически присутствовать из-за своего положения. Настолько далеко от нее, насколько это возможно. Ни одного дворянина сюда ни разу не заносило, даже мертвого ни разу не было.
Бросая карты на стол — снова проигрывая, он вдруг на миг задумался, что она подумает о нем, если увидит его в таком месте.
Проклятье, воспоминания о ней и мысли о том, что он хотел бы с ней сделать, выползли на поверхность ещё раз. Ями снова принял участие в игре, несмотря на свою «фартожопость». И снова проиграл.
— Эм, Босс, — вмешался Финрал. — Может, придержишь коней. У тебя же вроде нет меча, чтобы расплатиться?
Ему хотелось придушить к чертям собачьим юного пользователя пространственной магии, но тогда быстрые перемещения сквозь пространства прекратятся. Пришлось задавить пагубные порывы, Ями дал магу немного денег, чтобы тот присматривал за ним.
Остаток ночи прошел так же скверно, как и начало, Сукехиро и Магна встретили рассвет, проиграв вчистую, но хотя бы в этот раз они остались в нижнем белье и накидках, их они не успели спустить на ветер. Ничего, собственно, удивительного, в первый раз, что ли. Они и азартные игры всегда имели интересные отношения.
Когда прохладный ночной воздух коснулся его кожи, на поверхность всплыли новые воспоминания с яркой небывалой свежестью. Воспоминания о воздухе в пещере, о прохладном камне у него за спиной, о её теплом теле, оседлавшем его в темноте.
О, небеса, как же он желал её.
— Вижу, вы снова продули и посеяли свои рубашки, — промурлыкал голос, когда они вышли из портала на базу. Ванесса снова была пьяна, но ещё не потеряла сознание. Она была раздета почти так же, как и он, но это не было сюрпризом. Она кокетливо подошла к нему, покачивая бедрами так, чтобы привлечь его внимание.
Наблюдая за ней, он думал, хватит ли её. Когда она приблизилась, он перебросил её через плечо быстрым движением, вызвав пьяный визг восторга у молодой женщины и заставив удивленно вздернуться брови своих спутников.
— Босс… — Финрал хотел что-то сказать, но быстро замолчал после брошенного через плечо свирепого взгляда капитана.
Это не помогло. Ванесса потеряла сознание, как только он бросил её на кровать. Капитан посмотрел на её уязвимое положение и начал размышлять. Учитывая то, как она флиртовала, ну, со всеми, он не думал, что она будет возражать. Но мужчина не мог заставить себя сделать это. Когда он склонился над распростертой женщиной, в его сознании вспыхнули голубые глаза, приоткрытые красные губы и мягкие черты лица, обрамленного шелковистыми светлыми волосами, каскадами рассыпавшимися по её груди. Его имя на губах Шарлотты звенело у него в ушах.
Он отодвинулся от женщины и сел на край кровати.
Ями закурил сигарету и глубоко затянулся.
— Финрал! — Его голос прогремел по всему зданию. Он посмотрел на Ванессу, гадая, не потревожит ли её это. А ей бы хоть бы хны, она даже не пошевелилась.
— Да, Босс? — спросил лохматый молодой дворянин, просунув голову в дверь.
— Перенеси меня в ванную. — Он стряхнул пепел на пол.
Финрал смерил его убийственным взглядом.
— Знаешь, ты мог бы дойти туда быстрее, чем я сюда, — но все равно открыл портал для своего нерадивого капитана, зная, что его доводы останутся без внимания.
Сукехиро плюхнулся в теплую воду и нырнул для прочищения разума. Он уже начал расслабляться, когда появился Финрал.
— Это из-за неё?
— О чем ты говоришь? — Его тон был предупреждением.
— Ты знаешь, о ком и о чем я говорю, Ями. Это из-за Шарлотты, не так ли? — спросил Финрал, погружаясь в воду напротив капитана.
Он глубоко затянулся сигаретой и пустил дым через ванну своему заместителю.
— Что ты об этом знаешь?
— Я видел вас двоих, помнишь? Наткнулся на ваши игрища в пещере? И я знаю достаточно о женщинах…
Капитан издал резкий лающий смешок.
— Я знаю достаточно, чтобы понять, когда люди любят друг друга.
Сукехиро закатил глаза.
— Я не влюблен в неё, — настаивал он.
— Ага, как же.
Капитан смерил своего подчиненного убийственным взглядом.
— Ты вообще с ней разговаривал с тех пор?
— Зачем мне это? Это было просто так, для забавы; это ничего не значило.
— То, что я видел, было не то, что делают двое людей для развлечения, Ями.
Он закатил глаза и сделал еще одну долгую затяжку, позволяя дыму обжечь легкие. Он горел не так сильно, как ее прикосновение.
— Ты не можешь отрицать, что ты ей нравишься. Что бы ты к ней ни чувствовал, эта женщина любит тебя по какой-то мистической причине, босс.
Сукехиро поднял глаза к потолку и снова окунул голову в воду, так чтобы его уши оказались погруженными в воду и ему больше не нужно было слушать вопли Финрала. Когда он вынырнул, маг всё ещё говорил.
— Всё, что я говорю, Ями, ты вообще слушаешь? В любом случае. Если ты заботишься о ней, а я не говорю, что заботишься, только если. — Он подчеркнул гипотетический характер своего заявления. — Если она тебе небезразлична, ты должен как-то ей об этом сказать.
Человек, о котором шла речь, посмотрел на своего собеседника, так что тот понял, что злоупотребил доброй волей.
Сказать ей? Он не мог ей сказать. Слишком много времени они потратили на то, чтобы культивировать ненависть друг к другу на людях. Во всяком случае, она делала. С другой стороны, он использовал любую возможность, чтобы проникнуть ей под кожу. Если узнают, что он… Нет, не был, ни в коем случае.
Это было просто, чтобы скоротать время, снова сказал он себе. Но снова и снова в мозгу всплывал образ её улыбки, которой она одарила его, когда ее волосы рассыпались золотыми волнами, когда он навис над ней, жгучие образы вскипятили кровь, эмоции становилось все труднее контролировать.
Мужчина вылез из ванны, вытерся полотенцем и вернулся в свою комнату. Ванесса все еще лежала на кровати без сознания.
Он подумал о том, чтобы разбудить её, ослабить неконтролируемое желание, которое росло в нем. Какое-то время он смотрел на спящую Ванессу, не ощущая того желания, которое охватывало его, когда он представлял себе Шарлотту.
Он пошел за выпивкой, но обнаружил, что остальная часть отряда уже осушила все запасы выпивки. Пришлось попить водички.
Сказать ей как? Ями задумался. Он не мог заручиться чьей-либо помощью в этом деле. Он не мог так рисковать. Но Финрал уже знал. И в отличии от него самого, пространственный маг имел богатый опыт ухаживания. Хотя временами маг приводил Сукехиро в ярость своей трусостью, но капитан доверял Финралу. И Рулакейс знал, что если он предаст главу Черного Быка, то кончина Финрала настанет быстро.
Следующие пару дней Ями Сукехиро провел в панике, хотя и старался придерживаться своего обычного распорядка, который в значительной степени состоял из угроз убить его отделение, посрать и бездельничать всеми возможными способами. Когда он был перед другими, он был в порядке. Их выходок обычно было достаточно, чтобы отвлечь его от мысли о ней.
Но когда Ями оставался один, мысли о Шарлотте загоняли его в клетку.
Он должен что-то сделать.
Мужчина начал слышать перешептывания среди своей команды. Даже они, такие толстолобые, как они, начали замечать что-то неладное. Его уже даже не удивило, что Аста был первым. Иногда парень бывал тугодумом, особенно когда дело касалось его собственных чувств, но он учился. И его способность обнаруживать ки росла астрономически. Он был уверен, что парень почувствовал в нем перемену, которую не мог контролировать.
Ями лежал на кровати, уставившись в потолок и гадая, не такой ли он тупой, как этот мальчишка.
— Почему она? — спросил он себя. — Из всех женщин, которых я знаю, из всех возможных женщин, в которых я мог бы влюбиться… Почему она? — Он прикрыл глаза рукой, молясь, чтобы тяжесть этого прикосновения заглушила его мысли о ней. Но в темноте он снова чувствовал её губы на своей коже, слышал её голос, её тихие стоны, когда они занимались любовью. (п.п.: галюки напали)
Так не должно было быть, но сейчас он должен был признаться сам себе в этом.
Он не просто трахнул её, как планировал. Конечно, все началось именно так.
Но закончилось тем, что они занимались любовью.
Он любил её. Теперь он не мог этого отрицать. Он попытался вспомнить, когда это началось, когда он упал в эту пропасть. Но как он не копался в памяти, Ями не смог вспомнить. Он помнил только мелочи, вроде того, как сидел рядом с ней, несмотря на пустые места в других рядах. Шарлотта всегда напрягалась, когда он это делал. Сукехиро всегда думал, что это из-за того что она ненавидит мужчин, но теперь понял, что она никогда не делала этого, когда кто-то другой сидел рядом с ней. Он вспомнил, как заметил это в первый раз, и как решил, что ему нравится заставлять её чувствовать себя неловко, капитан всегда хотел, чтобы она сказала… что-то, и он наконец догадался. Правда, он подталкивал и других капитанов. Он любил нажимать на кнопки, даже если это не давало ему завести друзей. Он делал это так долго, что в какой-то момент достиг момента невозврата, когда уже не мог остановиться.
Поэтому он продолжал давить.
А на Шарлотту было легче всего нажать.
— Вот гадство, — пробормотал он, осознав, что на самом деле флиртовал с ней все это время. — Я слишком стар для этого дерьма.
Ями сел и посмотрел на дверь. Он не хотел признавать этого, но Финрал был прав.
— Что этот молокосос вообще знает о женщинах? — пробормотал он себе под нос, прежде чем позвать вице-капитана, и его голос эхом разнесся по всему зданию.
Капитан схватил молодого человека за воротник и потащил его через портал, как только голова Финрала высунулась наружу.
— Мне нужно, чтобы ты перенес меня в штаб-квартиру «Голубой розы».
— Что?
— Ты меня слышал. И нам нужно попасть туда незамеченными. Я не хочу никому ничего объяснять.
— Ах, это…ладно…
— Ты ведь можешь это сделать, правда? Такой распутник, как ты, который ни разу не бывал на их базе, будет большим разочарованием.
Финрал протестующе поднял руку. Он пару раз открыл рот, прежде чем снова его закрыть. Когда капитан посмотрел на него, все мысли о протесте замерли на его губах.
— Да, хорошо. Я могу это сделать. Но это не потому, что я развратник. Я должен знать, как добраться до всех баз магических рыцарей, в экстренных случаях.
Ями не верил ему, не до конца, но это не имело значения, пока он делал то, что ему приказывали.
— Но если ты не возражаешь, я спрошу, что именно ты собираешься там делать?
Сукехиро не загадывал так далеко вперед. Он, вероятно, сможет увидеть ее, симулируя какое-нибудь официальное дело. Но ведь Роузлей тоже может быть где-то в отъезде по официальному делу. И мысль о том, чтобы сказать ей прямо его ужасало, не так уж много вещей в этой жизни пугало его, больше ничего, кроме этого.
— Я разберусь с этим, когда мы туда доберемся. В худшем случае, ты просто попутешествуешь. Давай уже.
Финрал вздохнул, подключился к метке, которую поставил перед штабом отряда «Голубая роза», и открыл портал.
Уже через несколько секунд они оказались лицом к лицу с гигантской резной каменной стеной. Он бывал на базе «Голубой розы» всего несколько раз, но это сооружение всегда производило на него впечатление. По его мнению, это было одно из самых красивых зданий во всем Клеверном Королевстве; его архитектура отражала силу и изящество его обитателей.
Он всегда чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Но это относилось к большинству причудливых зданий, в которых жили эти дворяне.
Стена, хоть и огромная, была не сказать что твердой. Это была скорее каменная решетка, позволявшая им заглядывать в сад. Однако он знал, что она гораздо надежнее, чем кажется, поскольку усилена магией. Из сада за стеной доносился аромат цветов. Запах напомнил ему о Шарлотте — пьянящий и земляной, с легким оттенком, нет, не розы. От нее больше пахло апельсиновыми цветами, по крайней мере, в тот день.
Сукехиро нахмурился, глядя на строение, и задумался, где она может быть или даже была ли она там вообще.
— И что теперь? — спросил Финрал.
Ями пожалел, что ему пришлось полагаться на молодого человека. Он ненавидел, когда другие видели его нерешительность или слабость.
Он посмотрел на стену и понял, что не знает. Карабкаться было не так уж трудно. Он легко мог перебраться через нее, учитывая, что снаружи была еще декоративная решетка. Но магическое подкрепление может стать проблемой. Он ничего о нем не знал. На мгновение он пожалел, что не захватил с собой антимагию Асты, но тут же опомнился. Парень не смог бы держать рот на замке.
Запах роз по ту сторону стены ошеломил его.
Капитан глубоко затянулся, глядя на здание. Он пожал плечами и стряхнул пепел с сигареты.
— Может, тебе следовало просто написать ей письмо? — предложил Финрал. Сукехиро знал, что молодой пространственный маг просто хотел закончить на сегодня.
— Мой почерк — полный отстой. Кроме того, я не знаю, что сказать.
Он сделал еще один глубокий вдох и медленно выдохнул дым.
Рулакейс скрестил руки на груди и задумчиво топнул ногой.
Вице-капитан снова посмотрел на стену и на сад за ней. Что-то привлекло его внимание.
— Эй, Босс? Это настоящие синие розы? — Финрал оперся руками о каменную стену и заглянул внутрь. Он быстро отдернул руки, словно они ошпарили его.
— Ага, — Сукехиро слышал о голубых розах. Джулиус рассказал ему о них, как и о происхождении названий всех магических отрядов рыцарей. Голубая роза-цветок, а не отряд, высоко ценились за способности к улучшению памяти.
— Они действительно редки, — констатировал Финрал, продолжая смотреть. — А здесь их целый сад.
— Люди уничтожали их в дикой природе, использовали их магию, пока растение не вымерло.
— Я слышал, они обладают магическими свойствами.
— Достань мне одну. Я тебе покажу.
— Да как, черт возьми, я это сделаю?
— Ты всё сам поймешь. — Ями закурил еще одну сигарету и отошел от забора. Он прислонился к стволу дерева, наблюдая, как его подчиненный пытается достать голубую розу через забор, в который он не мог войти. После нескольких проб и ошибок Финралу удалось открыть портал, достаточно большой, чтобы вытащить одну из голубых роз.
— Она больше, чем я ожидал. — Рулакейс глубоко вдохнул аромат цветка. — Э…
Он приподнял бровь, заметив замешательство молодого человека.
— Я думал, это розы источают аромат, но она совсем не пахнет.
— Это часть магии. — Он взял цветок у Финрала, порезав большой палец об один из шипов. В порезе появилась красная капля. — В этих цветах можно оставить воспоминания, как только их срезали.
Капитан представлял, настолько подробно, насколько это было возможно, события в пещере. Он попытался вспомнить всё, как царапалась кожа, эхо их криков, выражение её лица, ощущение того, что он внутри неё, и, самое главное, её запах. Он воссоздал в мельчайших деталях её аромат: дубовый мох и амбра, розы и апельсиновый цвет. Он вытер каплю крови, выступившую из царапины, о край блестящего голубого лепестка. По мере того как он это делал, аромат усиливался, а цвет лепестков из ярко-синего, как небо в ясный день, становился темно-синим, почти фиолетовым или даже черным.
Он протянул цветок Финралу, глаза которого расширились, когда он почувствовал запах цветка.
— Теперь мы должны доставить его ей.
— Ты ведь точно понятия не имел, что будешь делать, когда мы попадем сюда, правда? — спросил вице-капитан, забирая у него цветок.
— Ни малейшего.
— Итак, куда должна попасть роза?
Пара осмотрела периметр здания и садов, ища любые признаки того, что она могла быть где-то там. Наконец Ями заметил её через большое окно, выходящее в сад. Комната выглядела как кабинет или библиотека какая-то. Мгновение он наблюдал за Шарлоттой, пока она снимала шлем, открывая туго заплетенные волосы. Она тяжело опустилась на стул спиной к окну.
— Дурацкая планировка, — пробормотал герой-любовник, наблюдая. Он не видел, кто именно, но кто-то вошел в комнату, заставив её уйти.
— Сейчас или никогда, босс. Если только ты не хочешь, чтобы она увидела. — Финрал подтолкнул его. Он начал было отдавать цветок, переполненный воспоминаниями об их совместной жизни, но потом остановился. Ями чувствовал, что хочет большего, своего рода визитную карточку. Он надеялся, что она поймет, кто это, когда увидит. Он надеялся, что это пробудит в ней те же воспоминания, но хотел быть уверенным. Он оторвал полоску ткани от своей уже изодранной мантии — выцветшей черной с потрепанной золотой отделкой — и быстро обвязал ее вокруг стебля розы.
— Сейчас.
Финрал открыл портал над столом, который был виден из окна. Ями протянул руку и быстро бросил цветок. Так же быстро и спонтанно, как он решил прийти сюда, все было сделано.
— Тогда пойдем? — спросил Рулакейсл, а Ями Сукехиро — бесстрашный воин всё продолжал смотреть в окно. Он понимал, что они должны уйти. Они должны вернуться домой до того, как их найдут. Они и так задержались слишком долго.
Но мужчина также чувствовал, что должен увидеть её ещё раз.
Пока он смотрел, её золотые локоны появились в поле зрения. Подойдя к столу, Шарлотта остановилась. Роузлей подняла розу и поднесла к носу, глубоко вдыхая. Когда она убрала цветок от лица, на её лице появилась широкая улыбка.
— Да, пойдем.
***
Шарлотта Роузлей была сыта этим днем по горло.
Её девочки ввязались в драку из-за каких-то мелких ссор, и все, чего она хотела, — это отмокнуть в ванне в одиночестве. К несчастью, ванна была полна других членов отряда. Сол ходила за ней по пятам, как потерявшийся щенок, но Шарлотте хотелось просто побыть одной. Она вошла в кабинет и заперла за собой дверь.
— Не то чтобы это остановило бы их, но, по крайней мере, они не могут ворваться, — пробормотала она себе под нос, рухнув в мягкое кресло у окна. У нее была куча других дел, разбросанных по столу, но ей просто нужна была передышка, шанс успокоиться.
Последние несколько дней были для неё вихрем эмоций. Роузлей всё ещё пыталась прийти к согласию разума и сердца. Она была уверена, что её девочки заметили, что с ней происходит что-то необычное с тех пор, как её вытащили из пещеры. Она правда пыталась быть нормальной, но даже себя не убедила, что все осталось как было.
Шарлотта закрыла глаза, надеясь на покой, но, как это часто случалось в последние дни, он снова возник в её сознании.
Стук в дверь прервал её воспоминания, и она застонала от разочарования. Это была Сол, спрашивающий о чем-то, с чем она могла бы без труда справиться сама. Шарлотта вздохнула и ещё раз дала женщине четкие инструкции, а также приказ оставить её в покое. Капитан тяжело прислонилась к двери и вздохнула. Она прислушалась к удаляющимся шагам женщины. Снова заперев дверь, Шарлотта пересекла комнату и подошла к столу.
Там всё еще лежали бумаги, а среди них красовался цветок.
Но непростой, а большая голубая роза, и такого глубокого цвета, что казалась почти черной.
Роузлей знала, что её не было, когда она впервые вошла в комнату. Она подозрительно огляделась, гадая, не проник ли кто-нибудь в её убежище. Она подняла цветок, и её встретил сильный запах дешевой выпивки и сигарет, перекрывающий землистый запах, который согревал её так, как не согревал ни один другой аромат. Она поднесла розу к носу и глубоко вдохнула аромат. Она покраснела, когда воспоминания нахлынули на неё и вызвали физическую реакцию, которую она не могла контролировать.
Женщина не могла сдержать улыбку, когда убрала цветок.
— Ями. — Роузлей нежно провела пальцами по бархатистым лепесткам, прежде чем выглянуть в окно. Она знала, что это был он. В этом нет никаких сомнений. Магия синих роз могла вызвать столь сильное воспоминание, только если оно было общим. Когда она посмотрела на лепестки, они окрасились в светло-голубой цвет её мантии. Только тогда она заметила полоску ткани, обернутую вокруг стебля цветка. Капитан ослабила узел и провела пальцами по ткани. Она была тускло-черного цвета, потертая по краям, с потрескавшейся золотой отделкой. Шарлотта посмотрела на свою чистую мантию и точно знала, что держит в руках. Она подняла манжет и повязала ленту вокруг запястья.
Девушка снова улыбнулась, натягивая манжету, чтобы прикрыть черную полоску, но не могла перестать касаться того места, где она обвивала её плоть. Она не знала, почему он дал ей кусок своей мантии, но была совершенно уверена, что он имел в виду.
Она снова взяла розу и понюхала. Теперь она пахла, как и все остальные цветы в саду, — всепоглощающим, пьянящим ароматом роз, но еще угадывался едва различимый запах спиртного и сигарет.