– Время истекло.
Поразительно, как два невинных слова в своём сочетании могут стать для кого-то смертоносным оружием. Словно чума, они воздействуют глубоко изнутри, убивая всякую уверенность, накрывая всякое пламя жизни непроглядной пеленой забвения, сея страх и смятение и взращивая боль.
– Что ты сделаешь теперь?
Этот громкий и властный голос звучал отовсюду. Отскакивая эхом от каменных стен, он ещё раз возвращался к своему единственному слушателю, впиваясь в его сознание, не давая расслабиться, а затем просто исчезал, растворялся и уступал место ещё более оглушительной тишине. В большом и полупустом зале из камня, поодаль от громадного витражного окна неподвижно стоял одинокий юноша. Луна на безоблачном небе, не жалея сил, освещала зал так интенсивно, как только могла. Редкие её лучи вытаскивали из темноты очертания некоторых каменных статуй, стоявших в дальнем конце зала. Бледный лунный свет и самого юношу делал похожим на статую. Одетый в белый, почти до пола, балахон с накинутым капюшоном, парень стыдливо опустил голову, и лицо его скрывалось в тени. Лишь тихо бьющееся в груди сердце напоминало ему самому о том, что он жив, но осознание этого только сильнее подстрекало обернуть всё вспять, заставить это сердце наконец остановиться. «Ещё немного», – ответил он своим мыслям, поставив перед ними невидимую преграду и очистив тем самым свой разум на несколько коротких и приятных мгновений. Медленно, еле заметно вздохнул. Что-то нужно было делать, сейчас же. На очередном выдохе парень прислушался к своим ощущениям и лишь в этот момент осознал, что всё то время находился словно бы «по ту сторону» от собственного тела. Обострившиеся чувства дали знать о себе в первую же секунду: грудь пронзила острая обжигающая боль, будто пуля прошла навылет. Из уст юноши вырвался короткий страдальческий стон, затем ещё один. Осознание происходящего моментально пропало, вернувшись на несколько мгновений, когда парень уже стоял на коленях, руками опираясь о холодный пол и то сжимая кулаки, то царапая ногтями каменную поверхность. Он задыхался и что есть силы ловил губами воздух, которого всё сильнее начинало не хватать, не заметив, как бешеный поток его чувств и мыслей снова померк в пламени адской боли. Несколько секунд беспамятства и забвения прошли как целая вечность, но постепенно боль угасала. Восстановив дыхание и по своему обыкновению вновь замерев, юноша не вставая прислушался. Теперь с разных уголков зала то и дело доносились инородные звуки. По полу бродил небольшой сквозняк, обдавая колким холодком, а где-то совсем рядом, скрываясь от лунного света за массивной колонной, послышалась звонкая капель. Пустой, но проницательный взгляд юноши долгое время был устремлён в одну точку, словно он пытался понять нечто важное. Рука безвольно дрогнула, привлекая внимание к поразительно большой луже крови. Перепуганный, парень инстинктивно приподнял руку, поднёс к груди, намереваясь нащупать рану, которой, как вскоре выяснилось, не было. Обеспокоенность нарастала с каждой секундой. Парень привстал и чуть согнул спину, как если бы у него были крылья, которыми он хотел помочь себе подняться на ноги, но обрушившаяся с новой силой волна боли, обжигая спину, дала окончательно убедиться в произошедшем.
– Выше не взлететь, остаётся только падать.
И снова этот голос. Приобретший в своей интонации издевательские нотки он внушал намного больше страха, чем пульсирующая боль по всей спине. Едва заслышав его, юноша мигом встал на ноги, слегка пошатнувшись, но не обратив на это никакого внимания, и решительно обернулся вглубь зала. Лёгкий сквозняк, что лишь минуту назад едва давал о себе знать, словно поднялся вместе с ним, перерастая в настоящий ураган и гоняя по полу окровавленные белые перья. Потоки холодного воздуха исходили будто бы отовсюду и направлены были на одного только парня, принявшего боевую стойку и теперь опасливо глядящего по сторонам. Ветер словно кутал его в непроницаемый кокон. Сделав несколько бесконтрольных шагов назад, юноша поначалу пытался как-то отбиться, но быстро прекратил, обеими руками схватившись за капюшон. Ветер невидимой рукой упорно старался опустить его.
– Что ты сделаешь теперь?!
Голос звучал раскатами грома, сливающимися в один большой взрыв. Он не оставлял ни выбора, ни надежды, лишь подталкивал совершить то, что и было предначертано. Справедливость – это красивый вымысел. Потоки ветра стали настолько сильными, что могли бы с лёгкостью переломить любого человека пополам. Словно в тисках, парень оказался прижатым к огромному окну, и на том сию же секунду начали появляться трещины. В вихре из окровавленных перьев, пыли и грязи не представлялось возможным разглядеть хоть что-либо. Остаётся только падать. Отчаянно вцепившись в капюшон, юноша инстинктивно пытался пригнуться, но ветер сжимал его с такой силой, что даже это ему не удавалось. Приготовившись к самому худшему, парень зажмурился.
И в этот самый момент мир затих. Словно его не существовало. Исчез ветер, как и исчезли невидимые тиски. Затихло всё вокруг. Сердце пропустило несколько ударов. Одно из перьев в красивом медленном танце, покачиваясь в воздухе, упало на одежду.
Треск. Треск и оглушительный звон стекла словно заставили само время идти с удвоенной силой. Ветер стальным кулаком вытолкнул парня наружу, в последнюю секунду сумев сорвать с него капюшон. Парень чудом не попал под обрушившееся стекло, но редкие его осколки царапали одежду, впивались в кожу и путались в длинных светлых волосах. Свист встречного потока воздуха заглушал даже мысли. Камнем уносясь вниз, парень в последний раз устремил свой пустой, но вполне осознанный взгляд на бледную луну, беззаботно наблюдавшую за этой картиной с самого начала.
И до самого конца.