Первые цветы.

Из-за частого бамбука – 

утреннее солнце...

Кавабата Бося

«Говоришь, завтра снова будешь в Японии?»

«Ага, правда, опять всего на два дня».

«Можно эти два дня не спать, а гулять по Ханамуре. Или съездить в Токио».

«Чтобы Райс потом башку мне снес за недосып? Нет уж спасибо».

Гэндзи заулыбался, представив, с какой недовольной интонацией Джесси это произносит. А потом захихикал под нос, набирая следующее сообщение:

«Ну, если так, можем и спать вместе, а то я соскучился».

Ответ пришел не сразу. Все это время Гэндзи с трудом пытался сдержать смех, причем не столько из-за гордости удачной шуткой, сколько из-за укоризненных взглядов, что бросал на него Хандзо. Серьезный-серьезный старший братик. Ему пока нечасто доверяют командовать боевыми отрядами, но уж когда такое случается, он изо всех сил старается держать в строю дисциплину. Только младшему брату можно позалипать в коммуникатор, пока воины ждут прибытия врага – отец ведь разрешает, значит, и Хандзо запретить не может. Шпионы донесли, что на одну из секретных баз клана Шимада на окраине Ханамуры готовится нападение. Кто атакует – неизвестно, но точно не Overwatch. Что казалось Гэндзи весьма странным – он рассказывал Джесси об этой базе, но тот и словом не обмолвился об атаке. И если о базе узнал кто-то еще… значит, в клане не единственный предатель.

Наконец Хандзо не выдержал.

– Сейчас не время и не место так ухмыляться, – процедил наследник, сверля младшего брата взглядом из-под спадающих на лицо прядей.

– Ну ты и бука! – бросил Гэндзи и все-таки рассмеялся.

А потом резко умолк. Но не потому, что взгляд Хандзо из укоризненного стал угрожающим. А от осознания, что его поведение действительно неуместно. Слишком… инфантильное. Как будто весь мир сейчас – это их с Джесси переписка.

Как будто позволил себе быть нормальным человеком.

Снова уткнулся в коммуникатор. Сообщение пришло три минуты назад.

«Ты дурак, морковка».

В другой ситуации Гэндзи начал бы потешаться над стеснительностью собеседника. Но сейчас… сейчас он понимал, что шутка на самом деле была глупой и неуместной.

«Сорян, ковбой, надо бежать, обсудим мою глупость позже».

Пожалуй, это было лучшим выходом.

Сообщение пришло моментально – похоже, Джесси начал набирать его раньше, поэтому отправили они одновременно.

«Из-за твоих шуток я уже получил нагоняй от Рейеса. Так что до связи».

Вот и славно. Пора сосредоточиться на задании.

Когда Гэндзи отключил коммуникатор и положил его в карман, Хандзо облегченно выдохнул и стал гораздо спокойнее всматриваться вдаль. Младший Шимада знал, что брату не нужно видеть глазами, чтобы знать, что происходит вокруг, так как его дракон уже был достаточно силен, чтобы даровать своему хозяину поистине сверхчеловеческие способности. Гэндзи же только постигал науку управления клановой силой, посему на серьезных заданиях еще работал в паре с братом, который был его глазами.

Помимо наследников, в группу входила их кузина Мику. Всего было четыре группы по три воина клана, и они устроили засаду вокруг упомянутой базы. Враг не мог их видеть – не только благодаря отточенным навыкам скрытности, но и с помощью новейших разработок в области военной маскировки.

А еще на их стороне была таинственная на грани мистики сила драконов клана Шимада.

Шорох – и Гэндзи привычно вскинул голову, мгновенно приходя в боевую готовность. Это Хандзо вскинул лук, вытащил из колчана звуковую стрелу и, натянув тетиву, выпустил маячок куда-то вдаль. А через секунду, когда стрела нашла свою цель, Гэндзи ощутил шаги, дыхание, шорох одежды… Непередаваемые ощущения – чувствовать кожей дракона. А Хандзо, по его словам, уже умел даже видеть его глазами.

Столько шагов… дюжина, две… Хватит ли двенадцати молодых воинов, чтобы отбить атаку?

И не в таком меньшинстве побеждали.

Воины тут же сорвались с мест и бесшумно растворились в округе. Гэндзи замешкался. Прислушался к ощущениям. Он почти видел, как между юными самураями и их выбранными жертвами выстраиваются прочнейшие узы – и только одно из двух сердец на концах этой нити должно продолжить биться. Драконы распределяли добычу, чтобы не мешать друг другу. Гэндзи тоже поспешил выбрать – для начала кого-то вроде себя, новичка в команде вычислить несложно. Все-таки он был самым младшим в отряде, ему можно начать с добычи попроще.

Отчего-то екнуло сердце, когда от него протянулась смертельная нить и коснулась чужой души.

Гэндзи выпрямился, вдохнул – и в едином порыве помчался вперед, сливаясь с землей и ветром. Лицо его было открыто, как и у других воинов, ведь мертвый враг никому не расскажет.

И пусть чужаки слагают легенды о зеленоволосом драконе.

У них у всех была одинаковая униформа, различались только фигуры. Лица были скрыты шлемами, а на плечах – доселе не знакомый Шимадам символ, который Гэндзи на первый взгляд чуть было не принял за логотип Overwatch. Однако сходство было только в круглом контуре, а в середине вместо стилизованной буквы W красовался удлиненный череп.

Хандзо выпустил очередную звуковую стрелу. Успевшие было заглушиться в сознании Гэндзи шаги врагов вновь стали слышны отчетливо.

Надо бы выяснить, что это за чудики с черепами и откуда они взялись.

Младший Шимада замер, подобравшись к своей жертве со спины. Недостойно самурая нападать так. А для ниндзя – наилучший вариант.

Привычно вытряхнул три сюрикена в ладонь, зажав их между пальцами, на секунду застыл, прицеливаясь…

Вдохнул – и на выдохе выпустил снаряды один за другим.

Жертва подскочила на месте, развернулась, вскинула пистолет – надо же, а у остальных, кажется, были винтовки – и разрядила в сторону Гэндзи всю обойму – тот едва успел увернуться.

Ни один сюрикен, ни одна пуля не настигла цели, а противники так и замерли, недоуменно уставившись друг на друга.

– Морковка?

– Nande kuso*?!

Звуки битвы стихли вдали, и только дракон Гэндзи время от времени реагировал на зов собратьев. Когда подбили кого-то из отряда, сердце пропустило удар, и младший Шимада зажмурился, ощущая себя подлейшим предателем. Но сейчас было кое-что поважнее – здесь и сейчас.

– Почему ты не предупредил о том, что готовится нападение? – негромко спросил Гэндзи, стараясь вложить в интонацию как можно больше осуждения, но вместо этого к концу фразы сорвался на хрип.

– Я обещал сообщать только о планах Overwatch, – буркнул Джесси в ответ. Он снял шлем, и ветер трепал его лохматые волосы изумительного каштанового оттенка.

– А это что тогда?

Ковбой вздохнул, потер шею, пока несколько секунд раздумывал над ответом.

– Blackwatch.

– Что?

– Секретное подразделение Overwatch. Вообще-то, о нем никто не должен знать, – Джесси замялся. – Но раз уж я теперь знаю, что ты из клана Шимада… так сказать, тайна за тайну.

Какое-то время они молчали, вдыхая свежий запах весеннего ветра. Очень не хотелось возвращаться на поле боя.

– Так выходит, ты просил предупреждать о нападениях, чтобы сообщить своим? – наконец подал голос МакКри.

– Да, – выдохнул младший Шимада. – И тогда я старался подстроить все так, чтобы никто не погиб, но вместе с тем вы легко могли противостоять нелегальной работе моего клана.

– И ты думаешь, что тебе еще долго будет так везти, морковка? – насмешливо бросил Джесси. Он развернулся к Шимаде всем туловищем, заглядывая тому в глаза и очаровательно щурясь на солнце.

Гэндзи не ответил. Обхватив колени, он сидел, прислонившись спиной к заброшенному дому на окраине Ханамуры, и смотрел вдаль.

Джесси отвернулся, достал сигарету с зажигалкой и закурил. Гэндзи поморщился на дым, но отодвигаться не стал.

– Ты так ловко сотрудничаешь с Overwatch, при этом продолжая защищать свой клан… – медленно, словно в раздумьях проговорил юный ковбой. – Это… благородно. Будет нечестно, если я стану тебя дезинформировать. Давай так, – он снова развернулся к Гэндзи. – Я буду сообщать тебе обо всем, что мне будет известно касательно твоего клана, а ты ни словом не обмолвишься о Blackwatch, идет?

– Это ведь не в моих интересах, – фыркнул Гэндзи, соглашаясь, и тут же добавил: – Тогда ты никому не должен рассказать, что твой информатор – младший наследник клана Шимада.

Джесси встал и потушил сигарету о пластину брони на предплечье. Гэндзи поднял на него взгляд. Худощавый юнец с растрепанными волосами смотрелся довольно внушительно на фоне светлого неба, а еще стоял против солнца так, что его по контуру фигуры окутывал золотисто-салатовый весенний свет. Младший Шимада невольно улыбнулся. А Джесси, видимо, приняв это за одобрение, положил руку на сердце и торжественно произнес:

– Я приношу клятву благородному наследнику клана Шимада в том, что буду всячески способствовать его противодействию преступным делам своей семьи! – и, видимо, не вынеся своего пафоса, в сердцах выпалил, топнув ногой: – Руку даю на отсечение, что никто не узнает о том, что ты Шимада, морковка!

И Гэндзи рассмеялся. Какой все-таки забавный этот МакКри, одно удовольствие наблюдать за ним, таким тонким и нелепым, но вместе с тем отчаянно пытающимся в меру своих возможностей сделать хоть что-то полезное для тех, кто его окружает.

Тогда младший Шимада тоже встал, сложил руки у груди в церемониальном жесте и поклонился Джесси как равному по чину. Хотел произнести клятву на японском, но подумал, что в ней не будет смысла, если ковбой ее не поймет.

– Я клянусь честью потомственного самурая, что твоя тайна уйдет в могилу вместе со мной.

А когда выпрямился и посмотрел Джесси в глаза, то увидел в них небо цвета меда.

И в ту же секунду ощутил, как где-то вдалеке соратники вывели своих драконов из боевого режима – и со вздохом сделал то же самое.

– Можем возвращаться, ковбой, только разными тропами, – устало произнес Гэндзи, хоть практически не сражался. – На сегодня мы больше не враги. И, надеюсь, нам больше не доведется ими становиться.

И они разошлись, не оглядываясь и не проронив больше ни слова.