Кэл доводилось читать статьи о том, что для разных индивидуумов одни и те же ощущения могут восприниматься по-разному – да хоть инверсия цвета, самый простой пример. Правда, странно, что раз обмен телами – не выдумка, то почему до сих пор не додумались проверить эту гипотезу на практике? Должно быть, дело в том, что явление это настолько редкое, что как системный метод для изучения не подходит. Впрочем, у Кэл сейчас были проблемы более насущные, чем размышления об изучении квалиа. К счастью, в новом теле красный зеленым не стал, хоть это радовало, что не придется учиться воспринимать мир по-новому. Различия были в основном в интенсивности сигналов. Зрение так и вовсе почти не изменилось, зато слух у Эльмы был несколько хуже – наверняка последствия ее любви к громкой музыке.

Тело Эльмы отзывалось будто бы с задержкой и не всегда так, как хотелось бы – то шаг получался короче, то пальцы рук казались слишком длинными. Кэл в который раз подивилась тому, как быстро ее любовница приноровилась к ее телу. Ее же саму лишь отменный вестибулярный аппарат Эльмы и спасал, пару раз на автомате удержав в вертикальном положении, когда Кэл запутывалась в ногах. Пожалуй, это было похоже на легкое опьянение, только вот разум был ясным, зато почему-то почти пропало обоняние, подкинув вместо себя более чувствительное осязание. Обнаружив это, Кэл где-то на четверть часа зависла, бездумно комкая хлопковую рубашку Эльмы, которую собиралась на себя натянуть, внезапно открыв для себя богатую гамму тактильных ощущений и наслаждаясь ими таким вот бесхитростным способом.

Когда же она справилась с одеждой, натянув на себя ту самую рубашку и первые попавшиеся трусы, то отправилась в кухню. Тренировка в виде похода в туалет давала о себе знать – Кэл уже не цеплялась ногами, когда их переставляла, да и в целом успела приноровиться к чужим движениям. Чуть не рассыпала по кухне чай, пока пыталась насыпать заварку в кружку, зато чайник наполнила водой, не устроив потопа, что было особым поводом для гордости, так как даже в родном теле она нередко умудрялась что-нибудь пролить. Либо это сказывались доведенные до автоматизма движения Эльмы, накрепко въевшиеся в мышечную память. Интересно, выходит, чай она пьет нечасто, хотя чайником пользуется регулярно? Ну конечно, кофе. Кэл даже фыркнула себе под нос – всегда же замечала кофейный аромат в квартире Эльмы и на ее губах, а тут, надо же, стоило обонянию притупиться, как она перестала на него полагаться даже в плане воспоминаний. Интересно, а если надолго остаться в чужом теле, будет ли так же непросто потом снова привыкнуть к своему? От этой мысли по спине пробежал холодок, мешающий сосредоточиться на новом восприятии привычного вкуса эрл грея.

Время шло, а Эльма все не возвращалась, хотя горячо убеждала, что до магазина рукой подать. Дальше в ход уже пошла фантазия: а вдруг она лишь кичилась своей ловкостью в чужом теле, а на самом деле запуталась в ногах Кэл и сейчас лежит где-то с переломанными конечностями? А что если на нее напали – полиция, конечно, порядок блюдет добросовестно, да и Эльма вроде не собиралась шнырять по темным подворотням, но мало ли что может случиться ночью с одинокой девушкой на улице? А что если она просто забила на все и пошла развлекаться в новом теле, даже не предупредив? Нет, Эльма та еще сорвиголова, но даже для нее это уже слишком – об этом Кэл думала, уже слушая длинные гудки. Телефон Эльмы не отвечал. На всякий случай, не прерывая звонка, Кэл обошла квартиру, но ни мелодии вызова, ни вибрации забытого гаджета не услышала. Значит, телефон был при Эльме, только вот что-то мешало ей ответить на вызов – и что-то Кэл подсказывало, что это отнюдь не беззвучный режим.

Чтобы не дать подступающей панике захватить разум, она отбросила рассуждения и стала действовать. Открыла карту района и нашла ближайший круглосуточный магазин, прикинула наиболее вероятный маршрут Эльмы, натянула джинсы – и как только она терпит узкие, в них же толком не пошевелиться?! – и набросила куртку. Хорошо, что запасные ключи лежали прямо на столике в прихожей, иначе Кэл бы не стала искать их по всей квартире, а просто бы не заперла дверь. Кроссовки Кэл даже не стала зашнуровывать, запихала шнурки в обувь, чтоб не мешали, и, закинув за спину свой рюкзак, выбежала на лестничную площадку.

Эльма нашлась на удивление быстро. Вернее, Кэл даже не сразу сообразила, что нашлась, лишь сбавила шаг, поддавшись любопытству, когда проходила мимо стоящих на ближайшем перекрестке машин полиции и скорой помощи рядом с легковушкой. Отстраненно подумала, что пострадавшая женщина поразительно похожа на нее саму, когда ту погружали на носилки. А сообразила лишь когда увидела на асфальте осколки бутылки в луже жидкости – к счастью, даже близко не похожей на кровь; будь у Кэл ее родное обоняние, она бы наверняка почувствовала запах вина.

– Эльма!!!

Кэл сорвалась с места, не раздумывая, отпихнула попавшегося ей на пути полицейского и подбежала к носилкам. Колени подкосились от осознания, что она смотрит сейчас на саму себя, лежащую без сознания.

– Вы знаете ее?

Врачу «скорой» пришлось коснуться руки Кэл – Эльмы, эта рука принадлежала Эльме! – чтобы та обратила на нее внимание.

– Д-да… – не глядя на него отозвалась девушка. – Знаю.

– Вы ее родственница?

– Нет… любовница, – Кэл сглотнула, продолжая вглядываться в собственное лицо. – Мы встречаемся, – она тряхнула головой. – Я должна поехать с ней!

– Вы состоите в браке? – процедил врач, ясно давая понять, что сейчас не время для пустых разговоров.

– Нет…

– Значит, вы не можете ее сопровождать. Но вы здорово поможете, если сообщите ее данные.

Кэл вздохнула. Ну конечно, пациентов в бессознательном состоянии в «скорой» могут сопровождать только родственники и супруги. Она чуть было не ляпнула, что зовут пострадавшую Эльма Риччи, но вовремя спохватилась, что это она сейчас мисс Риччи, а на носилках – Кэл, и сейчас уж точно не время объяснять, почему так получилось. А потом вспомнила, что в рюкзаке у нее всегда есть с собой паспорт – его Кэл и отдала врачу.

– Кэландра Сарто? – удивленно переспросил врач, когда убедился, что документ принадлежит лежащей на носилках в машине пациентке. – Но почему вы назвали ее Эльмой?

Кэл нервно сглотнула, лихорадочно придумывая оправдание.

– Это... прозвище... еще со школы.

Врач кивнул – такое объяснение его более чем устроило.

– Мы отвезем ее в четвертую больницу, – бросил он на прощание, прежде чем запрыгнуть в машину «скорой» едва ли не в тот же момент, когда она сорвалась с места.

А Кэл осталась стоять прямо на проезжей части, благо та была ночью практически пустой (и как только Эльма ухитрилась попасть под колеса – загадка), и рассеянно смотрела вслед удаляющейся «скорой». Слабо верилось в реальность происходящего. Кэл даже не была уверена, наврала ли она про то, кто из них с Эльмой кто – ведь можно ли сейчас с уверенностью их различить? Для всех Кэл сейчас была Эльмой, кроме самой Эльмы – и наоборот. В голове не укладывалось.

Она перевела взгляд на полицейскую, методично и чуть ли не безразлично допрашивающую растерянного водителя, сбившего Эльму – похоже, что он тоже не особо понял, что произошло. Что ж, похоже, здесь ей делать нечего, Кэл не была свидетельницей ДТП.

В тот момент она внезапно поняла, как близка к истерике, когда нервно усмехнулась под нос, лишь огромным усилием воли удержавшись, чтоб не рассмеяться в голос. А все потому, что она внезапно вспомнила мультики про девочек-волшебниц из детства, которым приходилось совмещать жизни обычных школьниц и спасительниц вселенной. И почему-то ей показалось, что она и сама сейчас как та девочка-волшебница – в обычной жизни Эльма Риччи, а на самом деле Кэландра Сарто.

Нужно будет купить в аптеке успокоительное.