Об имени Розы Кобра задумывается случайно и очень скоро эту мысль забывает. Ну в самом деле, ему-то какое дело?
Имя у Розы наверняка очень простое и совершенно не звучное, хотя и приятное для произношения. Такое же, как слепое восхищение в глазах за тёмными очками.
Кобра откидывает голову на спинку дивана и думает, что настоящее имя Розы должно быть невероятно скучным и раздражающим. Под стать голосу гитариста, нудящего над ухом о том, что нельзя столько пить и пора репетировать.
В какой-то момент Кобре кажется, что имя Розы всё же должно звучать как-то поинтереснее.
Оно должно быть страстным, ярким и открытым, как сам Роза во время репетиций и выступлений. Когда в зелёных глазах, спрятанных за очками, горит огонь, которым можно не то, что зал зажечь — планету к херам спалить дотла. Когда на очередном движении светлые волосы взмывают в воздух, образуя вокруг гениальной головы почти что нимб. Когда сильные пальцы яростно перебирают струны, щедро делясь внутренним пожаром со всеми, кто готов слушать.
Кобра неожиданно для себя оказывается готов.
Он думает, что, возможно, имя Розы должно быть яростным и упрямым. Под стать отчаянно отстаивающему Фантомасов гитаристу. Таким же неприступным, как Роза, спихивающий с плеча чужую ладонь и говорящий категоричное «нет».
Сердце на мгновение замирает в груди, когда барабанщик думает, что имя Розы может быть робким, осторожным и невероятно счастливым. Как улыбка Розы, когда Кобра раздраженно взмахивает руками и отвечает «ладно».
Кобра порой размышляет: а понравится ли Розе его настоящее имя? По мнению самого барабанщика ему собственное имя очень подходит. Влад. Владислав. Владеющий славой. Ну чем не имя для звезды? Родители в своё время не прогадали. Но разговора за паспортные данные у новообразовавшейся группы никак не заходило, а навязывать гитаристу столь тесное знакомство почему-то не хотелось. Скромность в кои-то веки проснулась, что ли? Но, пожалуй, больше вопроса о собственном имени, Кобру интересует настоящее имя Розы.
Влад убеждён: имя Розы должно быть нежным и тёплым, мягким, как пуховое одеяло. Оно должно быть таким же, как сам Роза, сидящий у кровати разболевшегося барабанщика и взволнованно трогающий горячий лоб. Как Роза, готовящий бульон и громко ругающийся, когда больной отказывается его есть.
Имя Розы совершенно точно не должно быть тихим и подавленным. Натянуто улыбчивым, как сам Роза, когда Кобра случайно находит фотографию на четверых с затёртой картинкой и белыми линиями сгибов.
Оно должно быть громким и искрящимся. Как Роза. Смеющийся на всю квартиру от очередной истории Влада. Запрокидывающий голову и хватающийся за руки барабанщика, чтоб не свалиться набок. Кобра отхлебывает пиво и смотрит самодовольно, чувствуя иррациональную гордость от того, что смог рассмешить его.
Влад уверен, что имя Розы должно быть удивительным, как и его обладатель. И барабанщик знает идеальный способ его узнать.
— Кобра, блин, ну ты кисель, — потрясённо выдыхает Роза в чужие губы и Кобра не может (и не хочет) сдержать довольной ухмылки. Железным когтем проводит по щеке, отодвигая светлые волосы, и любуется.
— Меня Влад зовут, мой дорогой.
Роза смотрит яркими, как Изумрудный город из сказки, глазами. Кобра обязательно бы в них утонул, не жди он с таким предвкушением ответной любезности. Потому что имя Розы должно быть особенным…
— Приятно нахрен познакомиться. Ну моё то имя, блин, все знают, ю ноу.
…Влад думает, что, возможно, способ был не такой уж идеальный.