Дни рядом с Цинфаном

Му Цинфану вставать приходится с первыми лучами солнца. Работы у лекаря всегда много, и иногда выспаться ночью совсем не получается.

Цинфан улыбается каждому мягко, усталость пряча, и Цинцю только изумляться остается, как тому удается доброжелательность сохранить.

Цинцю лучше всех знает, какой Му Цинфан по утрам. Как он хмурится недовольно, на рассвет за окном глядя. И как волосы у него торчат во все стороны, пока он - совсем сонный пока - старается рукой их пригладить.

Цинфан от работы не уходит никогда, просыпаясь даже ночью, и Цинцю хочется лично разорвать всех тупиц с Байчжаня, которые только и умеют, что в неприятности влезать.

- Опять?

Цинцю шипит зло, чувствуя среди ночи, как Цинфан из их общей постели выбирается. И вздох в ответ слышит - усталый, смирением наполненный.

- Ты ведь знаешь, лекарь должен быть готов в любое время суток.

Знает он. Конечно знает, потому что фразу эту Цинфан каждый день почти произносит, когда снова лишает себя заслуженного отдыха. А еще знает, как не любит на самом деле Цинфан эти ночные побудки.

Цинфан любит в постели лежать долго, подставляя лицо солнцу. Любит, когда никто не тревожит, и они могут весь день провести вместе за беседой спокойной и чаем. Поцелуи любит- трепетные, нежные, от которых дух захватывает. Любит, когда расслабиться можно в чужих объятиях.

Цинфан вообще во многом на кота похож - теплого, мягкого, пушистого. Только никто этого, кроме Цинцю, не замечает. Для остальных Цинфан просто лекарь, и Цинцю не уверен даже, что они помнят еще, что Му Цинфан тоже человек.

В этом они чертовски похожи. Кажется, никто не видит _их_ за созданным когда-то образом.

- Не хочу никуда идти...

Цинфан стонет слабо, на другой бок поворачиваясь. Цинцю любит его в такие моменты безумно - расслабленного, теплого, с пятном от подушки на щеке. И в такие моменты он и сам может дела пика отложить немного, чтобы с любимым остаться. У них не так много свободного времени.

- Глава Пика...

Ученик стучится в двери осторожно, но Цинцю кажется, что это самый отвратительный звук в мире.

- Убирайся, - он шипит почти, стараясь не потревожить Цинфана, который задремал в чужих объятиях на минуту.

- Но...

- Никаких но. Твой учитель сегодня никуда не пойдет.

Пойдет конечно. Проснётся, накинет на плечи одежды и выйдет, осуждающе покачав сначала головой. И скажет еще, что Цинцю стоило разбудить его, если что-то случилось. И они поругаются на эту тему, а Цинцю цедить сквозь зубы будет, что вся эта школа может сгореть к чертовой матери, если это позволит Цинфану наконец выспаться. А Цинфан не скажет ничего и уйдет просто, своими делами заниматься. А потом вечером они молчать неловко будут до тех пор, пока Цинфан не предложит выпить чаю. И каждый останется при своем.

Цинцю такие дни не любит особенно. Для него Цинфан значит удивительно много, и видеть нахмуренные брови на чужом лице больно почти физически. И становится страшно еще, что однажды тот просто не выдержит чужого вздорного характера и скажет, что между ними все кончено. Не хотел бы Цинцю дожить до этих времен.

- Не хмурься, шисюн, - Цинфан вздыхает немного, ставя перед ними чашки, - Ты ведь знаешь, что у каждого из нас есть свои обязанности.

- Не ты ли говоришь мне, что отдых очень важен для здоровья?

Слишком резко получается, должно быть, только вот по-другому Цинцю не умеет все еще. Наверное, просто не на ком было учиться.

У Цинцю из окружения только Цинъюань, одним видом своим бесящий, Цингэ, с которым сдерживаться в выражениях не нужды, да, вот, Цинфан еще. С Цинфаном, конечно же, надо не так. С ним нужно нежно, мягко. Ему говорить нужно, какой же он удивительный, и целовать нужно трепетно, нежно, целомудренно. Цинцю этого не умеет.

- Ты прав, - Цинфан кивает только мягко на чужую колкость, а Цинцю очередной раз удивляется тому, как может этот светлый человек такого как он терпеть. - Если хочешь, я пообещаю завтра посвятить время только тебе.

А внутри все сводит от этой простой фразы. Кажется, раньше никто не посвящал свое время безраздельно только ему. Даже Ци-гэ.

- Хочу.

Цинцю кивает, пряча за веером лица выражение. Завтра они оба наконец-то выспятся. Завтра Цинцю будет собирать в косу чужие волосы, пока Цинфан будет сонно щуриться под солнечными лучами. Завтра...

Завтра будет прекрасный день. Такой же, как и каждый день рядом с Му Цинфаном.