Сегодня выдался необычайно жаркий день. Жители Лондона и его пригородов буквально умирали от жары и с нетерпением ждали вечера, когда, наконец, замучившая погода начнёт утихать и на смену ей придёт тёплый, приятный, прохладный вечер.

      — Боже, ну и жарень… — Бернадотте устало закатил глаза, не переставая обмахиваться утренней газетой, единственным сейчас его спасением. Он сидел в кресле-качалке, все сильнее раскачиваясь туда-сюда, хоть это и мало помогало, — Я сейчас расплавлюсь и от меня останется только мокрая лужица.

      — И кто это тут умирать собрался? — На веранду вышла Виктория в шортах и майке, держа на подносе два стакана с прохладным напитком. Она хорошо знала, что может помочь выжить в таких условиях и даже немного чувствовать себя хорошо и свежо. — Неужели я слышу эти слова от Пипа Бернадотте? Какой кошмар. — Серас картинно ахнула, изображая глубокий шок. Капитан недовольно цыкнул в ответ.

      — Как ты вообще терпишь эту жару? Ты просто монстр, если можешь спокойно жить в такую погоду. — Пип накрыл лицо газетой, прячась от солнца. Но ни его фирменная шляпа, ни газета не давали нужного эффекта.

      — И какой же я тогда монстр? — Шутливо произнесла девушка, подавая ему стакан, — Во Франции, вообще-то, должно быть жарче, чем в Лондоне. Ты разве не там всю жизнь прожил?

      — Да, во Франции теплее, но не так аномально жарко, как в вашей чёртовой Англии. — Огрызнулся Бернадотте. Жара выводила его из себя.

      — Кто это тут такой злой? — Нежно пропела Виктория, проведя руками по плечами капитана. — Твои слова похожи на лай злой собаки. Тебе почесать за ушком, пёсик? — Серас хихикнула. Самообладание в таких ситуациях у неё было гораздо выше, чем у Пипа.

      — Ещё одно такое сравнение — и я забуду о том, что ты женщина и врежу тебе. — Капитан был явно не в духе. Совсем не в духе.

      — А лапу дашь? — Спросила девушка. Её веселье было трудно остановить. На пару секунд воцарилась тишина, а потом Виктория с криком побежала наматывать круги вокруг дома, убегая от разъярённого Пипа. Виктория была неуловима и выскальзывала прямо из рук, что не могло не раздражать и без того злого Бернадотте. Через пару минут наёмник стоял, прислонившись рукой к стене дома, и тяжело дышал. Солнце окончательно сразило его. Полицейская стояла неподалёку и скучала. С уставшим Пипом было неинтересно играть. Она пошла к нему навстречу, надеясь успокоить его раньше, чем он убьёт её за все эти нахальные шуточки. Как только девушка оказалась в метре от мужчины, он прыгнул и повалил Серас на землю. Прокатившись немного, Пип прижал Викторию к земле, полностью лишив её свободы движения. На долю секунды в глазах полицейской промелькнул испуг. Наёмник был сильнее её в несколько раз, а сейчас, после длительной нервотрёпки, полностью завладел ей. Глаза Бернадотте горели недобрым огнём.

***

      — Ещё освежающей влаги, детка! — Скомандовал капитан, протягивая девушке пустую кружку из-под пива. Виктория молча взяла ёмкость и пошла в сторону двери, мрачно хмурясь. После того, как мужчина схватил её, он не стал прибегать к грубой силе, что стало большим облегчением для девушки (а ведь он мог, чёрт его подери!), но придумал ей более унизительное наказание, которое заставило её желать обещанной до этого кары. Он приказал ей налить ему освежающую ванну, а потом явиться к нему в одном лишь фартуке с кружкой пива на подносе. Серас шла к двери, держа в руках поднос и по пути проклиная всё на свете. Тут капитан смачно шлёпнул её по заднице. Виктория дёрнулась, а её щёки залил густой румянец.

      — Ты забыла кое о чём, детка. — Соблазнительно произнёс Пип, поигрывая бровями. Теперь эта игра ему нравилась.

      — Да, мой хозяин… — Процедила сквозь зубы Виктория. Это было ещё одним условием проигрыша. Капитан весело засмеялся, будучи очень довольным обретённой властью. Девушка вышла из ванной и с силой захлопнула за собой дверь. Бернадотте довольно ухмыльнулся и закурил. Он считал это одним из самых лучших выигрышей за всю свою жизнь, пусть и правую половину его лица сводило от неслабой пощёчины.