l'inizio dell'arte*

Примечание

*начало искусства

***

Раз... Два... Три... Четыре...

Девочка идёт по асфальту, шаги гулкие и будто замирают в зное.

Она идёт, он - считает её шаги.

Пять... Шесть... Семь... Восемь...

Жара, какая страшная жара...

Почему мать отпустила её одну? Впрочем, его отец тоже когда-то отпускал его. У отца были очень крепкие кости.

Девять... Десять....

А вот девочка худая, у неё очень милые косточки. Хрупкие, как хрусталь.

И сама она - как ангелочек. Даже кудряшки белые... И вьются.

Одиннадцать...

Солнце... Проклятое солнце, оно будто выжигает глаза. Человек натягивает шляпу ещё ниже.

Где-то вдалеке темнеет небо.

Двенадцать...

Но жара всё ещё душит, душит, душит...

- Эй, девочка, будешь конфетку? - человек шарит в карманах, вытряхивает какую-то мелочь, бумажки и мятую конфету в потрёпанной обёртке.

Тринадцать...

Девочка останавливается, оборачивается. От резкого движения шлейка её маечки падает с плеча, показывая маленькую детскую грудь.

"Да, дадите?!"- она улыбается.

Улыбается зазывно, многообещающе, призывно.

В её глазах он видит расчётливый блеск. Она не ангел...

Она - дьявол в обличии ангела. Их учит быть с детства меркантильными тварями....

Оооо! Она прямо подпрыгивает! Блеск.... Блеск в её глазах.... Им всем нужно одно и то же! Блеееск...

Его охватывает отвращение. Отвращение почти физическое. Ему хочется прямо сейчас помыть руки с мылом. Он готов вылить на себя всю банку антисептика, лишь бы смыть этот взгляд. Но вместе с тем он чувствует возбуждение. Что-то горячее поднимается по его венам, штаны внезапно становятся узки в паху и жгучая волна стыда.... Он смотрит внезапно расширившимися зрачками и трясущейся рукой протягивает девчонке злополучную конфету.

Девочка разворачивает обёртку, зелёный фантик падает на раскалённый от солнца асфальт, оставаясь ярким декадансным пятном на серости. Откусывает половину и внезапно смотрит. О, она смотрит прямо на него. Кажется, она что-то поняла.

Отшатывается, падая на горячее полотно дороги.

В детских глазах застывает страх, прикрывая греховный блеск.

"Дяденька! Что... Мне страшно, дяденька! Моя мама... Мамочка..."

Синяя юбка задирается почти до пупка и девочка играет в скромницу, пытаясь поправить ткань внезапно ослабевшей рукой.

Её кожа такая белая. Слишком белая...

Человек ухмыляется, наблюдая, как маленькая дрянь замирает, а потом бережно берет её на руки.

Ничто не должно повредить драгоценные кости ...

Где-то далеко гремит гром.

Человек осторожно ступает по нагретому асфальту и его мысли бродят в предвкушении... И он внезапно сожалеет, что быстро словил эту малолетнюю шлюху.

Блеееск...

***


Помещение было пропитано запахом чужой мочи, пота, дешёвого алкоголя и вонючих бургеров. Бармен за стойкой будто парил в облачках сигаретного дыма.

Окна были завешены какими-то тряпками с узорами "в русском стиле", отчего солнечный свет почти не проникал в помещение и к нужному столику посетители пробирались на ощупь, рискуя попасть ногой в подозрительные лужи на грязном полу. Кто-то спал, кто-то плакал в алкогольном угаре, в конце комнаты почти назревала драка и официантки испуганно косились в ту сторону, понимая, что даже если тут произойдет убийство, то полиция всё равно не рискнёт соваться в эту дыру. Женщина со смертельно усталым лицом фальшиво подвывала какому-то подобию русской песни, раскачиваясь со стороны в сторону, будто маятник. В её худой, будто птичьей руке дымилась сигарета с травой, каждую секунду угрожая погаснуть. На голове её был надет грязный, замызганный кокошник.

"Молодой купееееец! Вёёёёёл, - женщина пошатнулась, - коняяяя поиииить..."

Слова давались ей с трудом не только из-за её состояния, а и из-за плохого знания русского, что, казалось, совсем не расстраивало посетителей пивнушки под гордым названием "Русское эмигрантское кафе"

"А ревнивыыыый муууууж... Вёл жену топииииить!" - ноги женщины подогнулись и она упала на грязный пол под хохот пьяных рож.

Кокошник скатился с её головы и упал прямо под ноги молодой женщине, вошедшей в кафе.

Женщина приподняла бровь, оглядывая место, в котором оказалась. Увиденное её не восхитило, она скривилась, вызвав смех у толпы пьянчужек.

Однако, смех быстро замолк, ведь взгляд, обращённый к толпе, был слишком спокойным, но от этого ещё более пугающим.

Мужчины даже протрезвели. Всем показалось, что в помещении стало холоднее на несколько градусов.

Женщина поправила рукой кудри, упавшие на лицо и, приподняв юбку, аккуратно переступила кокошник.

За дальним столиком её уже ждали.


***

Кости... косточки...

Они такие хрупкие и прекрасные...

Человек смотрит на девочку. ...Дрянь очнулась и плачет.

Слёзы Грешниц радуют Господа...

Её глаза покраснели, а из носа течёт отвратительная слизь.

Мужчина роется в комоде, натыкаясь на паутину и мусор.

С отвращением бросает сгнившее яблоко, которое медленно катится к девочке.

Наконец, среди старых вещей и пожелтевших фотографий он находит маленькую ампулу и хватает её своими паучьими пальцами.

Мутная житкость набирается в шприц и лицо мужчины принимает гротескно-безумное выражение.

Он подбегает к окнам и задёргивает шторы, оставляе лишь маленькую полоску света.

Хватает девочку за руку, оставляя красный отпечаток собственных пальцев, и вводит жидкость.

Потом берёт нож и режет, рвёт маечку, юбку...

Старая кровать надрывно скрипит. Девочка уже не плачет, только смотрит, смотрит в потолок. Там паутина и трещины...

Будто дом тоже долго ждёт, чтобы это наконец закончилось...

У девочки очень хрупкие кости.

Она отрешённо смотрит и считает про себя: раз... два... три...

Кудряшки запутались... И кровь...

Четыре.... Пять... Шесть...


***

У мужчины напротив бегающие масляные глазки и потные руки.

- Вы же русская, госпожа Госмарк.

Я думал, вам понравится...

- Новости. Я пришла сюда за ними. Помни, что ты на свободе лишь благодаря моему доброму сердцу.

- Доброе сердце... И эта стерва ещё смеётся! - человек бормочет тихо, сквозь зубы.

- Что вы сказали? Вы, голубчик, видимо, ещё не поняли, с кем связались. Вы думаете, весьма интересные игры с вашим юным секретарём не могут дойти до ушей вашей уважаемой жены?

Неужели вам не жаль ваших доходов от её ювелирного бизнеса?

Женщина подаётся вперёд, тихо шипя слова, будто огромная белая змея.

Мужчина испуганно оглядывается по сторонам, а потом начинает быстро тараторить, сиюминутно вытирая вспотевший лоб, а после исчезает, будто и не было его.

На серой скатерти останется смятая газета.


***

Он трясётся от предвкушения...

Кости, прекрасные кости!

Ни одна случка с малолетней шлюшкой не доставляет ему такого удовольствия....

Дрянь смирилась. Вон, лежит, не шевелится и не плачет..

Только пройдя ад, можно стать достойным рая.... Господь милостив к падшим.... Он дарит им мучительную смерть во очищение...

И он - рука Господа....

О, этот сладкий миг! Его руки трясутся, когда он наносит первый удар битой... Крики малолетней сволочи - это хвала Господу... У неё очень, очень хрупкие и милые косточки... Они ломаются с чудесным хрустом и скоро, очень скоро превратятся в песок...

Раз... Два... Три.... Четыре....

....

***

Женская рука тянется к газете, переворачивая мокрые от пота и пролитого кофе страницы.

"КУДА СМОТРИТ ФБР? УЖАСНЫЕ УБИЙСТВА ПРОДОЛЖАЮТСЯ"

Миледи тихо матерится, пробегая глазами по тексту, рассматривая плохо снятые фотографии.

"Милые невинные девочки одна за одной становятся жертвами жестоких убийств, от которых кровь стынет в жилах.

Каждая из них была изнасилована, а потом иезуверски убита. Их кости превратились в песок! Мы не можем быть спокойны! Наши дети а опасности! Коварный маньяк ходит по улицам штатов, выбирая жертв!! А ФБР опять молчит, бесстыдно тратя наши налоги! Сколько ещё нужно жертв, чтобы наши доблестные охранники наконец то занялись делом?"

Чертыхаясь, женщина набирает номер: "Какого чёрта я узнаю об убийствах из жёлтой газетёнки? Чтоооо? Не связаны? Да что вы говорите? Если они не связаны, то я монашка! Я не похожа на монашку?! Ещё один такой промах, и вам конец! В каком фигурально? Я никогда не говорю то, что не имею в виду... Ну, Вы меня поняли..."

Женщина бросает трубку и буквально вылетает из кафе, по пути наступая на кокошник.

В ткани появляется дырка от каблука.

***

Раз... Два... Три... Четыре...

Мужчина считает свои шаги..


На улице дождь. Он стекает каплями по стёклам, остаётся лужами на асфальте...

Мужчина аккуратно садит девочку на скамейку в парке.

Поправляет волосы, белит красками лицо, складывает руки на груди. Теперь она ещё более прекрасна.

Она очистилась от скверны и угодна Господу.

Мужчина тихо улыбается и уходит.

По мёртвому лицу плывут потёки белой краски.

Кап-кап-кап...

Раз....

Два....

Три...