Орихиме не знала, как долго её удерживают здесь, она уже сбилась со счёта. Она здесь неделю? Может две? Она уже не знала, да и не хотела знать – сколько она здесь находится. Отсчет шёл с приходом Улькиорры Шиффера, который приходил проверять её. Странный, безэмоциональный и попросту пустой. Иноуэ не понимала его. У этого человека, то есть арранкара, не было элементарных чувств. Ничего, кроме его холодного тона. Будто он пуст внутри, и эта пустота его устраивала. 

Когда он приходил, её охватывало чувство печали и отчаяния, ей казалось, что она должна ему помочь. Его пустые глаза, словно просили её об этом. Она бы и хотела ему помочь, но не знала как. Не знала, что она может сделать для него, не знала, что ему нужно. Точнее кто. Но откуда Иноуэ могла знать, что твориться за непроницаемой маской арранкара? 

***

Улькиорра очень часто размышлял о солнце. С самого своего рождения, он был очарован этим приятным светом. Смотря на искусственное солнце Лас-Ночес, и видя солнце в мире живых, он ясно различал их разницу. Он видел, что настоящее солнце не столь щадящее, чем в его мире, он был покорен ослепительным светилом. 

Яркая девушка в первую их встречу казалось столь теплой и лучистой, что трудно оторвать взгляд. Они переманили её на свою сторону, но она оказалась таким же солнцем, как здесь в Лас-Ночес. 

Солнце, в понятии Шиффера, должно быть запоминающимся, отвлекающим, иногда раздражающим и особенно ярким. Настолько ярким, чтобы в глазах рябило и мутнело от его ослепительного вида, чтобы глаза слепило, и всё разъедало внутри. 

Смотря на Иноуэ Орихиме, он этого не ощущал. Это была красивая копия, не имеющая тех качеств, которые были присущи настоящему солнцу.

Он знал, лишь одного человека, который был именно таким. Чем-то похожим на ту женщину, но всё же, имеющим столь красочную энергию и пыл. Завораживающее и уничтожающее всё. И он собирался заполучить себе его, а жалкую копию оставить господствующим шинигами. 

Он ждал появления лишь одного существа. Он знал, что он придёт, чтобы спасти Иноуэ Орихиме, но тем самым угодит к нему.

Куросаки Ичиго. Его истинное солнце.

– Куросаки-кун спасёт меня, – вновь и вновь повторяла женщина в белых одеждах, укрытая в темной комнате.

Улькиорра повторял вслед за ней, молясь об этом, желая, чтобы она оказалась права. Он хотел, чтобы Куросаки Ичиго сам пришёл к нему, пытаясь спасти женщину, но кто после спасет его?

***

Улькиорра терпеливо ждал его. Он знал, что Куросаки Ичиго ищет Иноуэ Орихиме. И в данный момент он направлялся сюда, чтобы спасти эту глупую женщину, но на его пути стоит он, Улькиорра, и они просто обязаны встретиться рано или поздно. Он почти ненавидел эту женщину, ради которой его солнце преодолевает трудности и страдает в битвах. Улькиорра не собирался оставлять это так, он хотел, что Куросаки Ичиго принадлежал ему. Нет, Ичиго будет принадлежать ему. 

Его вдруг охватило волнение, но это никак не отразилось на его бледном лице. Ему в голову пришла мысль, что Куросаки проиграл и уже давно убит или ещё хуже – он у Айзена. Страшно представить, что сделает с ним Король Уэко-Мундо или его приспешники. Эти шинигами лицемерны и ни перед чем не остановятся, но Улькиорре хотелось верить, что недошинигами в порядке, и что он скоро появится. Куросаки не мог проиграть. Он обязательно придёт, ради этой женщины.

Картины предстоящей встречи маячили в его голове.

«Как отреагирует Ичиго, если я осуществлю свой план? – думал арранкар. – Скорее всего, будет в недоумении. Нужно будет сделать так, чтобы он никак не отреагировал, но меня не устраивает, это неправильно».

Он хотел, чтобы Куросаки тоже желал его. Он хотел взаимности? Но он не мог получить этого, так как они с Ичиго враги. Ведь Ичиго герой, спасающий принцессу, а он злодей, охраняющий и мешающий герою. Сценарий был заведомо известен, но он не собирался ему следовать, он достигнет своей цели, несмотря на трудности. Плевать он хотел на Айзена с его слугами, на других арранкаров – ему был нужен только один человек.

От мыслей о Ичиго его пустота заполнялась. Он чувствовал себя небывало хорошо и тепло, он никогда не испытывал таких странных эмоций. Из-за Куросаки его душа становилась полной, целостной. Он так хотел получить прекрасный оригинал.

Знакомая реацу появилась рядом. Он уже почти здесь, скоро они встретятся лицом к лицу. Его охватило волнение, неприсущее ему. Он сглотнул, переваривая свои ощущения, которые кричали о близости шинигами.

«Я даже не знаю, что ему говорить, – подумал Улькиорра. – Что я должен ему сказать?»

Черная тень выскочила из-за колоны и остановилась напротив него. Улькиорра окинул его взглядом – рыжие, почти светящиеся, волосы, растрепанные во время схваток, теплые карие глаза, в которых было полно решимости. Это сбило его с толку. Он ожидал, что шинигами придёт полный ненависти, страха или презрения, но он был почти спокоен, уверен и невозмутим, несмотря на синяки и раны. Такое настрой показался Шифферу не совсем уместным в данной ситуации. Где гнев? Где ярость, пыл, ненависть?

Улькиорра посмотрел тяжёлым усталым взглядом на Ичиго, пытаясь проникнуть в мысли парня.

«Что делать? Его эмоции были моим преимуществом!» 

– Ты не проявляешь никакого интереса, – сказал Ичиго. – Так что думаю, нам нет смысла драться. 

Досада хлестнула по рассудку, возвращая уверенность. Он знал лишь один способ, чтобы воззвать к Куросаки Ичиго.

«Соберись! – подумал Шиффер. – Нужно спровоцировать его на бой»

Ичиго уже сделал несколько шагов, но тут Улькиорра решил высказаться.

– Я тот, кто похитил Иноуэ Орихиме, – сказал арранкар, вслед шинигами, который остановился. – Думаю, теперь в этом есть смысл.

«Мне не особо хочется с ним драться, – думал Улькиорра, смотря на напряженную спину рыжего парня. – Точнее совсем не хочется, но это единственный способ заставить его остаться со мной здесь».

Ичиго нанёс удар Зангецу по Улькиорре, но тот лишь принял удар на запястье, не ощущая никакого дискомфорта. Ичиго старался выжать максимум для удара, но Улькиорре всё было нипочем. Не видя другого выхода, Ичиго перешёл в Банкай и сразу же надел маску. Послышался шершавый металлический смех Хичиго, который сливался с ним, даря силу, наслаждение и обещание. 

Несколько безуспешных выпадов начали беспокоить Ичиго. Не мог же он быть настолько слабым, чтобы даже не задеть того, кто не защищается мечом? 

«Странно, – подумал Ичиго. – Он совершенно не атакует меня, только защищается от ударов».

После ещё нескольких ударов Гецуги Теншоу Ичиго стал уставать от пустого расхода реацу, да и Хичиго в симбиозе с ним долго не продержится. Он либо захватит тело, либо исчезнет, но так как у них некий негласный сексуальный уговор, тело он занимать не будет. И Хичиго, также как и Ичиго, напрягал этот арранкар. Если Куросаки полагался на анализ происходящего, то есть никакой агрессии со стороны брюнета, и наблюдал его равнодушие к бою, то Хичиго полагался на инстинкты. И они голосили о том, что парень напротив крайне опасен, и не только как боец. Он чувствовал другую угрозу, которую не мог объяснить, но мог сказать только одно.

«Беги от него, Король».

Ичиго никогда не слушал его, поэтому и эту реплику простил мимо ушей. Он собрал всю реацу для решающего удара, пока ещё мог это сделать, так как чувствовал, что Хичиго недолго осталось.

«Пора», – понял Шиффер, пристально следя за Ичиго.

Маска на лице Ичиго стала покрываться трещинами – это стало сигналом для Улькиорры.

***

Холодные губы накрыли его в горячем поцелуе. Ичиго от неожиданности распахнул глаза, над ним склонился Улькиорра, который пристально смотрел в его глаза, целуя.

«Что за чёрт?! – пронеслось в голове у Ичиго. – Сначала Хичиго, теперь Улькиорра! Какого здесь твориться?»

Поцелуй его настолько ошеломил, что Ичиго ответил. Что-то в нём совсем не было против развернувшегося сумасшествия, наоборот его стало тянуть к арранкару. Улькиорра обрадовался ответной реакции и стал действовать более активно. Слегка оторвавшись от губ, он, глотнув кислорода, стал целовать желанное тело. Ненужную одежду, стоявшую у него на пути, он просто рвал. Он наконец-то в его руках. 

Ичиго нравилось то, что делал арранкар. Его разум затуманился из-за жарких поцелуев, из-за раскрывшегося ледяного брюнета, из-за трепета и ожидания. Но что-то протестовало в его душе. Что-то кричало о том, чтобы он этого не делал. Что-то вопило о том, что он неправ. Кто-то пытался остановить его, но Ичиго лишь отмахнулся от этого голоса. Ему сейчас не до него. На нём были лишь хакама, а Улькиорра был одет. 

«Нечестно», – решил Ичиго и взял дело в свои руки. 

Сорвав куртку, Ичиго припал ртом к розовому соску и, слегка прикусив, зализал укус. Улькиорра застонал. Ичиго целовал там, где нужно. Делал то, что необходимо. И он был желанным. Он хотел быть в нём, и от этого нетерпеливо потерся пахом о его бедро. Ичиго понял, но виду не подал. Тело в его руках было хрупким и сильным одновременно. Такой контраст был в новинку для Куросаки. Его желание было велико и еле сдерживалось. Но он не хотел навредить Шифферу, чтобы тот не думал.

Улькиорре надоело ждать. И он, пройдя последние препятствия, оказался у цели.

Член Ичиго стоял колом и цеплял взгляд Шиффера. Он провёл своим языком по всей длине органа. Ичиго застонал. Улькиорре этот стон понравился, и он повторил движение. Он осторожно взял плоть Ичиго в рот. Сначала совсем немного, потом снова, работая при этом языком.

Ичиго был готов кончить, но тут ласки прекратились к великому недовольству Куросаки. Он не может его заставить так мучиться, но Шиффер так и сделал.

Улькиорра провёл пальцем по колечку окружавшему заветный вход. Он осторожно ввёл один палец. Ичиго недовольно вздохнул. Помассировав немного, он добавил второй палец. Ичиго невольно пытался отстраниться, но Шиффер удержал его на месте. Чуть погодя он добавил третий. Ичиго инстинктивно пытался соскользнуть с пальцев, но снова потерпел поражение. 

Постепенно Ичиго стали нравится действия Улькиорры. Он слегка застонал. Шиффер принял это за знак и вытащил пальцы. Ичиго начал протестовать, но почувствовав, что Шиффер приставил головку члена, он замолк. 

Улькиорра не спеша, стал вводить свой член в узкое пространство. Иногда останавливаясь, чтобы дать Ичиго привыкнуть к члену внутри. Войдя полностью, он резко вышел и вошёл. И так снова. Впервые его мысли были сосредоточены всего на двух словах – вперёд и назад. Также с телом. Слегка сменив угол проникновения, он задел простату, от чего Ичиго застонал в полный голос от удовольствия. Улькиорра решил повторить. И снова Куросаки выгнулся дугой от наслаждения. 

Вдруг с Улькиоррой начало что-то происходить. Он будто видел себя со стороны. Но вдруг картинка исчезла, и появилось что-то другое.

Он видел Ичиго с… Ичиго. Но это был немного другой Ичиго. Он был белым, без красок, только глаза были янтарного цвета. И этот другой Ичиго целовал Его Ичиго, который удовлетворёно стонал. Он не хотел этого видеть, но картинка не исчезала. Нет… Он будто подходил ближе и ближе. Его Ичиго… был с другим. Это вывело его из себя.

Вдруг он кончил в Ичиго, а тот кончил белым семенем на живот Шиффера. Куросаки смотрел на него нежно, но, увидев взгляд Улькиорры, побледнел. 

Улькиорре хотелось рвать и метать. И единственный кто для этого подходил, был Ичиго. 

– Мразь! – сказал Улькиорра. – Какой же ты мусор!

– О чём ты? – недоуменно спросил Ичиго.

– Лицемерная мразь.

Ичиго хотел что-то сказать, но он уже не мог. Его пронзила сильная боль, и он сполз вниз. Он лежал рядом с Улькиоррой с дырой в ключице. Он был в своей обычной форме шинигами, так как действие Банкая прошло. Его глаза заволокла пелена, обращенная в пустоту.

До Улькиорры дошло, что он сделал. Он взялся за голову и зло взвыл. 

«Вдруг, он жив?» – посетила его шальная мысль, хотя он прекрасно знал, что это невозможно.

Он взял лицо любимого в ладони. На него смотрела сама пустота, которая недавно была заполнена этим человеком. А теперь он пуст. В нём нет солнца, в нем нет жизни, в нем нет Ичиго.

***

«Он мёртв…Он мертв… Мертв…»

Улькиорра спокойно шёл по коридору к камере Иноуэ Орихиме. У него в голове была только одна мысль – «Он мертв». Два слова, от которых не сбежать, не спрятаться, не исчезнуть. Эти два слова, смертельно резали душу Шиффера на мелкие лоскутки. Эти два слова высасывали то, чего у него не было или, по крайней мере, он считал, что у него этого нет.

Пустота пожирала его изнутри, но вместо обычного равнодушия он чувствовал боль. 

«Это странно… – думал он. – Разве в пустоте может быть больно?» 

Постепенно мысли Шиффера теряли ясность и смысл, он просто переживал случившее, и не понимал, почему не может избавиться от изнуряющего его чувства. Сердце, которого, как он думал, у него нет, надрывалось каждый раз, стоило ему вздохнуть. Оно рыдало и оставляло те же дорожки, что у него с рождения на щеках. Каждая кровавая капля оставляла ожог, а пустота сразу растворяла его, и он хочет облегчёно вздохнуть, но на место одной капли придёт другая, и от этого хочешь выть во всё горло – но нет, этого нельзя допустить. Не в этом месте. 

Но чувства не подвластны голосу разума. В этот момент, даже тело даёт слабину, и из ярких зелёных глаз текут горячие слёзы. Такие тихие, но такие горькие, обжигающие слёзы. 

Он сжал пальцы в кулак и стукнул со всей болью, что у него была. Поднялось облако пыли. Он, под покровом мелких частиц, собрался с мыслями и пошёл к женщине.

***

Глаза Орихиме резко раскрылись. Она почувствовала нечто ужасное – реацу Куросаки-куна исчезла. Не ослабла, не изменилась, а просто… исчезла. 

«Он умер, проиграл? Нет… – отчаянно подумала она. – Это невозможно». 

Она прислушалась к своим чувствам, пытаясь уловить хоть что-то от Куросаки-куна, но ей удалось лишь уловить слабое присутствие Улькиорры рядом с местом, где был Ичиго.

«Видимо, Куросаки-кун дрался с Улькиоррой и проиграл», – решила она, стараясь не плакать.

Она сжала свои ладошки в кулачки, пытаясь придать себе уверенности.

«Неважно с кем дрался Куросаки-кун и насколько силен его противник, – думала она. – Он выживет. Он придёт за мной. Он никогда не бросает своих друзей. Он справится. Я верю в него».

Она размерено дышала и думала лишь об одном. Она верила в него, неважно сколько бы раз он ни падал – он всё равно вставал. Вставал, потому что он сильнее, чем думают окружающие. Она видела его силу, она часть этого. Они все вместе прошли много бед, и эта не должна была их разлучить.

Дверь внезапно открылась.

Улькиорра зашёл в комнату к Иноуэ Орихиме и обомлел. Она так напоминала Солнце. Его Солнце. В ответ на эту мысль, сердце сильнее начало жечь. Она встала ему навстречу, упрямо сжимая кулачки.

– Что ты сделал? – спросила она, её голос не дрожал, хотя она и боялась его.

– Куросаки Ичиго мёртв, – сказал он, смотря на неё. Он жаждал увидеть, что не только он страдает.

– Нет, – тихо отвечает она.

– Я убил его, – продолжал он, желая раздавить эту женщину.

– Это неправда, – громче ответила она. – Что бы ты ни сказал мне – я не верю.

– Ты что оглохла? – прошептал он. – Я лично убил его.

– А я продолжу и скажу тебе, Улькиорра Шиффер, – прокричала она. – Куросаки-кун не может умереть! Он не тот, кто сдается смерти, не закончив свой бой. 

«Глупая женщина! – подумал он, глядя в её гневные карие глаза. – Она ничего не понимает».