Тяжелый запах пороха и металла витал в воздухе, а сладковатый аромат паленой плоти все еще кружил над местом сражения.
Малиновые цветы, распускавшиеся рядом с безвольным телом женщины, создавали крайне отвратительную картину, украшая ее самыми яркими оттенками.
Небольшой ялик виднелся в Серых водах, качаясь туда-сюда, меняя курс каждый раз, когда ветер вновь и вновь безжалостно игрался с ним. Он несколько раз перевернулся, не зная, то ли причалить, то ли бросить вызов зыбким красным водам.
Но он сдался океану, утопая в холодном отчаянии беспощадной бездны.
***
Что-то звало ее; она чутко ощущала его приближение. Ша Хуалин приподняла голову, и ее глаза уловили поверхность этой бездны.
Здесь было очень темно, но слабый лучик света служил ей маяком, зеленоватый, в конце тоннеля. Непреодолимый и вместе с тем невозможный, чтобы достичь- может быть, если она напряжет пальцы, если она заставит свое тело собраться, она сможет прорваться на поверхность и ухватиться за жизнь.
Приятная мелодия, льющаяся в ее уши, резко прервалась, мгновенно превращаясь в мучительный скрип, словно кто-то царапал доску ногтями; вода взволновалась и потемнела. Женщину подхватило течением, и сколько бы она не металась, не могла вырваться из его неверного хвата.
Ее голова обо что-то ударилась, мир вокруг, танцуя, исказился перед глазами и потемнел.
***
Какого черта?
То была первая, сбитая с толку, мысль, которая пришла в голову Ша Хуалин, когда та проснулась под белым потолком, а ее ноздри забил опьяняющий запах алкоголя. Ша Хуалин почувствовала приступ рвоты; пусть она ничего не ощущала, ее тело все равно было одубевшим и не отзывалось на команды.
Она не осмелилась опустить взгляд вниз, словно заранее зная, что ждет ее: омертвелое, разбитое тело, куски плоти, разорванные и снова зашитые, — кусочек головоломки, пытающийся найти свое место, но снова и снова терпящий неудачу.
Она могла и не знать, как встретила здесь свой конец, но она вспомнила клинок, раз за разом врезающийся в ее тело, будто пытался переворошить внутренности.
Морячка медленно моргнула, пытаясь избавиться от дымки в глазах и отодвинуть занавес, отделяющий ее от реальности. Она подняла руку, словно могла физически убрать мягкую пелену с глаз, но она не ожидала, что в ее руке окажется что-то еще, что проходилось теплом от кончиков пальцев дальше по руке.
Ша Хуалин перевела взгляд, частично готовая увидеть улыбающегося ей Жнеца, который заберет ее с собой. Но вместо этого она видит блестящие черные локоны и пару узких глаз, слишком необычных, чтобы быть человеческими.
Она не знала, что делать, и лишь продолжала смотреть с упавшей челюстью, потому что эта незнакомка была настолько милой, что на мгновение она подумала, что сам ангел спустился с Небес за ней.
Она попыталась заговорить, сделать что-нибудь, но только она попыталась заговорить, как поняла, что ее язык словно прилип к небу, а ее горло напоминало гребаную пустыню Гоби, и она могла лишь по-идиотски хрипеть.
Ладонь опустилась на ее ключицы, вынуждая снова лечь на камень. — Эй, успокойся. Не заставляй себя.
Черт. Даже ее голос казался чем-то неземным, и для смертной, вроде Ша Хуалин, это казалось чересчур несправедливо.
Она позволила себе проскользить взглядом по ее телу, навскидку оценивая мягкость ее бедер и большую грудь. Обнаженная кожа ничем не была прикрыта, что было странно. Ее щеки нагрелись, будто их обожгло огнем, и она быстро опустила глаза в пол. Она не могла выкинуть из головы жгучую нужду узреть женское лицо, что скрывается за вуалью. Она что, была настолько уродливой, что даже показаться не могла?
Посередине было небольшое озеро, может быть, они находились в какой-нибудь подводной пещере. Она не могла точно определить, где они, из-за банального отсутствия света. Но больше пугало не ее нынешнее местонахождение, а плещущийся в воде рядом хвост. Она пару раз моргнула, уверенная, что ее травма заставила ее увидеть то, чего не было.
Однако, когда она снова посмотрела на сидящую на земле женщину, ее хвост все еще оставался в воде. — Как я могу успокоиться, когда со мной разговаривает рыба? — она в истерике, и проскакивающие в голосе высокие ноты выдавали это.
— Я русалка, а не рыба, — мягко поправила женщина, словно успокаивая ребенка.
Было ли странным, что она понравилась Ша Хуалин? Она выглядела мило, — учитывая, что она ее спасла — но внутри проснулся свирепый пиратский инстинкт, желающий видеть, как русалка ломается.
Она закатила глаза, слегка удивленная. — Одно и то же. Довольно, у тебя есть имя?
Сначала наполовину-рыба выглядела немного нерешительно, кусая губу и смотря на плечо Ша Хуалин, хмурясь. — Мой брат говорил, что мы не должны говорить наши имена людям. Но ты ведь никуда не собираешься, правда? — в ее глазу вспыхнул озорной огонек, будто она держала в руке карты. — Меня зовут Лю Минъянь, а тебя?
Ша Хуалин усмехнулась. — Ша Хуалин. Но что более важно, ты делаешь все, что тебе говорит брат? Что за послушная сестричка.
— Я вполне способна решать сама, что делать, например, твое спасение. Я могла оставить тебя тонуть посреди океана, но не оставила. Ты не думаешь, что тебе стоит быть более благодарной? — она изогнула бровь; только Небеса знали, насколько сильно ей хотелось стереть это выражение с лица напротив.
Или же все-таки нет? Ша Хуалин была бы очень довольна, если бы заткнула ее рот по-другому.
Она злилась; она не из тех прекрасных дев, умоляющих о спасении, совершенно- она была грозной пираткой, что была застигнута врасплох чужой командой! Да, она упустила ее из виду, и почти поплатилась жизнью, но она готова столкнуться с последствиями. Если это смерть, то пусть будет так. Дьявол, да кто вообще захочет возиться с раненой женщиной, выброшенной в море, почему захотела Лю Минъянь? Но несмотря на это, Ша Хуалин не могла проигнорировать странное чувство, тянущее сердце в груди, давно забытое, кажется, с того времени, когда за ней присматривали.
— Я могу быть благодарной, знаешь? — ухмыляется, протягивая руку, чтобы дотронуться до одинокой пряди.
Русалка заинтриговала ее, и желание потрогать и изучить было слишком велико, чтобы противиться. Она никогда их не видела, лишь слышала о них в мелких грязных тавернах, меж одним портом и другим; честно? Она думала, что они существовали только в детских сказках — не более, чем выдумка одних людей, чтобы развлечь других.
Она уставилась на руку, словно та могла ее обжечь, — Я ничего не желаю взамен, простой благодарности хватит.
Ша Хуалин мурлыкнула, ведя руку вверх, пальцами обводя ушко и уголок ткани. — Ты должна знать, что мои руки очень искусны, и, если на то пошло, язык.
Ее уши были чуть бугристыми, отличными от тех, к которым она привыкла, но она не возражала. Лю Минъянь, казалось, наслаждалась такой лаской, как и внезапным щипком - теперь чувствительная кожа окрасилась в синеватый оттенок. Она воспользовалась тем, что русалка отвлеклась, и просунула пальцы под полоски ткани, которыми была закреплена вуаль на Лю Минъянь.
Она приоткрыла рот, когда вуаль спала, открывая самое прекрасное произведение искусства, которое Ша Хуалин когда-либо видела. Она зачарована ее лицом, - что было словно вырезано из мрамора опытным скульптором, - оживающее неземной красотой под кончиками пальцев.
Но Лю Минъянь, напротив, не произносила и звука. Она залилась еще более глубокой синевой, и ее милые губы приоткрылись; она пыталась вникнуть, что же произошло. В ее глазах появилось что-то дикое, будто туго натянутая струна, что держала ее в руках, лопнула. Вуаль для нее что-то значила? Могла ли она быть важной?
Ша Хуалин пыталась утихомирить безжалостную бурю, разразившуюся в ее сердце, но не смогла противостоять ей. Как она могла противиться, когда что-то такое было прямо у нее перед глазами?
Она наклонилась, хватая пальцами за подбородок, и, пользуясь моментом, прижалась губами к губам русалки. Она была слишком жадной для нежности, слишком поглощенная своим желанием, упивалась этой амброзией. Затем внутри Лю Минъянь что-то щелкнуло, и Ша Хуалин пришла в себя уже прижатой к каменной стене, ее запястья плотно прикасались к груди с обеих сторон. Русалка жадно ответила на поцелуй, и, словно пытаясь выиграть, переплеталась своим языком с ее.
В этих глазах было что-то хищное, похожее на обещание, скрытое за поверхностью. Будет ли Ша Хуалин недальновидной, если без оглядки прыгнет в омут тепла Лю Минъянь? И тогда что-то остро царапнуло ее губу, почти до крови.
Видя ее озадаченное лицо, русалка прикусила губу, открывая вид на ряд острейших зубов, которые Ша Хуалин и не заметила ранее.
Черт. Это было слишком сексуально; в мире не было ничего более привлекательного для нее, чем женщина с текущей по венам опасностью.
— Ты же понимаешь, что меня ранили клинками, что в несколько раз острее твоих зубов. Поэтому не думай-
Ее прервали бледные руки, обернувшиеся вокруг ее талии, притягивая ее тело ближе к себе, так, чтобы Лю Минъянь смогла воткнуть свои клыки ей в плечо. Из Ша Хуалин вырвалось тяжелое дыхание, перемешанное с наслаждением, ее веки трепетали, и она крепче обхватила чужие предплечья.
Она почти уверена, что уже потонула, даже без мелодичного голоса Лю Минъянь, тащившего ее в глубины ада.
***
У Ша Хуалин не было к Лю Минъянь никаких чувств.
Совершенно, блять, никаких.
Серьезно, не было никаких причин быть рядом с русалкой, кроме как ран, что все еще требовали лечения. Ша Хуалин могла обратиться к лекарю, но зачем ей это делать, если есть Лю Минъянь? Она не была идиоткой, в конце концов.
Она обернулась на Лю Минъянь, что следовала за ней вдоль всего побережья. — Знаешь, ты не обязана ходить за мной, — хотя она должна была сказать обратное.
Ша Хуалин пнула кучку песка, который от этого действия разлетелся вокруг и-
— Блять, к черту все! К черту твоих предков! — она попала песком себе в глаза, будучи слишком удачливой.
Она не могла даже промыть глаза, потому что ее окружала лишь соленая вода! Она просто остановилась, бормоча под нос проклятия, ожидая, пока ее глаза перестанут гореть огнем и жалостливо блестеть. Тогда она почувствовала влажное прикосновение к своей лодыжке.
— Эй, ты в порядке? — Лю Минъянь не имела никакого права звучать так обеспокоенно, не тогда, когда с ней творится что-то странное!
Поэтому она привычно прошипела. — Я что, выгляжу нормально?
Затем Ша Хуалин нахмурилась, наполненная чувством вины, которое последовало за ее неспособностью общаться, как подобает настоящему человеку. Это было так странно, почему Лю Минъянь продолжала ходить за ней, когда она была такой стервой? — В-все в порядке, просто нужно немного подождать.
Лю Минъянь фыркнула и ухватилась за ее рукав, таща его вниз, пока та не села на песок. — Так, давай я посмотрю.
Ша Хуалин проклинала всех богов, отсутствие зрения ставило ее в невыгодное положение, ведь она не могла видеть, что делала Минъянь. Что если она укусит ее, чтобы отвлечь? Она не сможет контролировать себя, не тогда, когда это невероятно возбуждает ее.
Неожиданно Лю Минъянь просто смахнула песок в ее щек, лаская кожу мягкими прикосновениями пальцев. О, боги, она могла почувствовать ее щекочущее дыхание, она была так близко. Однако, прежде чем она успела наклониться и украсть поцелуй, Лю Минъянь отстранилась.
Она прочистила горло. — Ох, так у тебя больше не будет песка в глазах.
Ша Хуалин открыла глаза, морщась от оставшихся крупиц песка, пытающихся прожечь ее сетчатку. — Разве тебе не нужно находиться в воде? Вдруг, кто-то увидит тебя.
— Тебе было больно, — заявила она, прямо так. Словно не она только что чуть не сразила Ша Хуалин наповал своим слегка надутым личиком.
— Я не умирала.
Ша Хуалин закатила глаза. — Тише, позволь мне позаботиться о тебе.
Никто не смел когда-либо разговаривать с ней так, словно она была маленьким самовольным ребенком! Возможно, если она немного побезобразничает, она вновь сможет узреть эти клыки на своей коже. Ей нравилось, даже больше, чем полагалось здоровому человеку.
— Кроме того, хвост может превратиться в парочку ног, если потребуется.
— Я- как? Стой, я предпочту не знать. Просто никогда больше не делай такой безрассудицы, нам все еще нужно найти мою команду.
Вероятно, Лю Минъянь хотелось получить больше опыта и знаний о мире людей, и просила ее, чтобы та приняла ее в команду. Русалки жили в замкнутом мире, цветущем невежеством и вызывающем у них враждебное отношение к людям. Лю Минъянь, однако, оказалась любопытной и спешила узнать о землях, окруженных морем; она заявила, что не намерена больше быть прикованной ко дну океана, когда она наконец познала свободу.
— Ах, да, еще мне нужно взять тебя в жены.
Бровь Ша Хуалин взметнулась так высоко, что едва касалась линии роста волос, все ее эмоции были на лице. Она начала бормотать, — Я- что? Свадьба? Я и ты?
Лю Минъянь продолжила, словно ничего и не произошло. Лишь поголубевшие кончики ушей выдавали ее смущение. — Ты сняла с меня вуаль, но только женатые пары могут так делать. Поэтому мы должны пожениться.
Ша Хуалин посмотрела на нее с подозрением. — Ты издеваешься надо мной.
— Посмотрим, женушка, — она подмигнула, а после исчезла в водной глади.
Ша Хуалин обречена, не так ли? В конце концов, оказалось, что русалка и правда украла ее сердце.
какая милая работа!! спасибо большое за ваш труд ☆*:.｡.o(≧▽≦)o.｡.:*☆