— Убьют, — коротко и увесисто предсказала Свити Белль. — Как пить дать.

— Да по́ фигу, — беззаботно отмахнулась Скуталу. — Подумаешь, большое дело, первый раз, что ли?

— Убьют, не убьют, а надо, — упрямо буркнула Эппл Блум. — Скок’ можно-то резину тянуть?

— Вот именно, — продолжала гнуть свою линию Свити. — Её тянут-потянут, а она потом лопается и ка-ак прилетает… И тянуть, между прочим, не мы начинали. А прилетит-то сейчас по нам.

— Точняк. Главно, шоб в случае чего прилетело именно по нам, а не…

— Это называется «ответственность», — авторитетно заявила Скуталу. — Вторая стадия. «Доигрался хрен на скрипке».

— Чего?! — хором спросили её подруги. — Какая ещё вторая стадия?

— А, ну это у моего есть такая теория. Типа, когда чему-то серьёзному учишься или учишь, то есть несколько стадий. Сначала — «На́, владей волшебной скрипкой», потом — «Доигрался хрен на скрипке»… Вот, значит, мы до второй уже почти и доигрались. А дальше там должно быть ещё интереснее. ¹

— Так, погодь! Чё эт’ за скрипка такая?

— Это из стиха. Он цитировал, когда я к нему учиться набивалась.

— Погодь ещё раз. Мы ж тот свиток про твои весёлые старты на пинковой тяге читали и перечитывали. Не было там никаких стихов.

— Так это и не в тот раз. Я же говорю — не когда взлетела, а когда набивалась. Через три недели после весёлых стартов.

— А что, там тоже чего интересное было? Ты вроде не рассказывала.

— Мозги намёками пудрили, отговаривали и намекали, что таки доиграюсь когда-нибудь. Не шибко интересно.

— Колись! — решительно сказала Эппл Блум. — Всё одно до звонка с урока ещё… — она глянула на часы, — двадцать минут есть. И про скрипку эту с хреном тож объясняй.

Скуталу пожала плечами и начала.

* * *

«Взлетать и немного подниматься я за те три недели уже худо-бедно научилась, а разворачиваться в воздухе ещё нет. Ну, думаю, оно ведь и к лучшему: можно чуть перевести дыхание перед тем, как развернуться на балконе ногами. Может, и не заметит, как мне этот подъём дался.

Развернулась.

— Вот! Я наверху!

— Так. Вижу, — кивнул он. — И чего же тебе больше всего хочется, взлетев наверх? Плюнуть вниз?

— Не поняла…

— Это уже хорошо. Так чего тебе там больше всего хочется?

— Опять не поняла! Ты говорил, если увидишь, как я крыльями поднимаюсь на этот балкон, то будешь учить!

— Так. Говорил. Сейчас скажу кое-что ещё. Альтернативу. Хорошенько над ней подумай, такой шанс выпадает только раз в жизни, да и то не каждому.

— Ну?!

— Можешь выбрать любую лётную школу. Вообще любую. Самую престижную, самую дорогую, какую хочешь, хоть какую. Я устрою так, что ты будешь в ней учиться, и это не будет стоить тебе ни единого бита.

Твайлайт, стоявшая сзади и сбоку от него, яростно закивала. Я аж подумала, у неё сейчас голова оторвётся.

— Нет. Я не дура, меня же из той школы выгонят через пару недель. В таком возрасте и почти полный ноль, я им там нахуфиг не сдамся.

— Не выгонят. С тобой будут заниматься индивидуально, это я тоже устрою. За полгода догонишь и перегонишь, можешь не сомневаться. Раз уж я не ошибся в том, как заставить тебя взлететь, то и в этом не ошибаюсь.

А тётя Твайлайт так и продолжала кивать, прямо как игрушка какая-то заводная.

— Нет! Именно поэтому. Со мной уже столько наошибались, ты пока что первый не ошибся и теперь дискорда с два от меня отвяжешься. Ты обещал!

— Допустим. И чему же тебя учить? Летать… или чему ещё другому?

Теперь Твайлайт замотала головой из сторону, так же яростно. Могла бы и не подсказывать — конечно, это какой дурой надо быть, чтобы от такого предложения отказываться…

— Другому тоже.

Упс. Кажется, это она что-то не то мне намекнуть пыталась…

— Милый мальчик, ты так весел… — проговорил он со странными интонациями. — Так светла твоя улыбка…

Вот это я не поняла совсем. Он же с первого раза в курсе был, что я ни разу не мальчик, точно в курсе. Ему тогда Твайлайт говорила, когда просила со мной посидеть, и она с этого «мальчика» тоже озадачилась.

— Это старые стихи, — бросил он ей через плечо, не оборачиваясь. — Их стыдно не знать, особенно тебе… тебя-то они как раз касаются, как никого другого…

Прикиньте, это ж на моей памяти был первый случай, когда кто-то ткнул Твайлайт носом: вот, дескать, не знаешь чего-то, должно быть стыдно.

Так, но отвлекаться-то с ним нельзя. Ещё поймает на каком-нибудь слове, это он может, я уже тогда понимала…

— Ты сам сейчас предложил учиться у тебя не только летать! Я согласилась!

— Так. Предложил и согласилась. Осталось уладить один маленький вопрос о цене.

Упс! А ведь реально, он до тех пор ни словом не обмолвился, что будет учить за просто так… Что тут скажешь — вот же блин блинский…

— Какая тебе ещё цена?! — прорезалась тётя Твайлайт. — Лично я готова любые деньги…

— Не деньгами.

— А чем? — это мы с ней хором.

— Свяжешься со мной — покоя в жизни не будет. Вообще.

Тут у меня, кажется, на физии что-то отразилось. Это он мне обещал беспокойную жизнь?! Мне?!

Хотя он же не местный, это да. А раз не местный, то с чего бы ему было тогда про нас знать. Но тут он как мысли прочитал:

— Не знаю про твои детские похождения, но они тебе покажутся именно детским лепетом. Сразу предупреждаю, что придётся вытворять… и отвечать за это.

— Например?

— При нашем знакомстве я тебе сказал: никогда не позволяй, чтобы школа мешала твоему образованию. А ты спросила, можно ли сказать это в школе, и когда я сказал что можно, сдулась. Помнишь?

— Ну.

— Ну так это цветочки. Ягодки будут покруче.

— Например?

— Например… — он оглянулся на Твайлайт. Усмехнулся и как врезал: — Рассказка про Элементы Гармонии — это примитивная пропаганда для наивных дурачков. Правды там где-то треть, остальное враньё. В том, что касается возвращения Найтмэр — враньё почти полностью.

Тётя Твайлайт аж зубами скрипнула. Однако не сказала ничего.

— Вот примерно так. А ты с какой-то очень средней школой сдулась…

— Завтра же при всём классе скажу, спорим?! А, блин… тьфу, каникулы же…

— Кстати, да. Научиться сначала думать, а потом обещать тоже придётся.

— Так тебе чего надо-то, дерзить или думать?!

— Уметь дерзить обдуманно. И думать так, чтобы не свою задницу прикрыть, а чтобы в цель попало точнее.

— Да пожалуйста! Хоть само́й принцессе Селестии! Мне не слабо́!

Твайлайт икнула.

— Ты сказала.

— А ты нет! Ну?!

— Твайлайт, когда у вас завтра поезд до Дымных гор? Крыльями она ещё не скоро осилит.

— Завтра за час до полудня. Будешь рассказывать?

— Да. Пусть посмотрит в глаза чудовищ, если уж так рвётся… это тоже из тех стихов. Слышала, мелкая? Соберёшься на пару дней, и завтра за час до полудня чтобы была на вашем вокзале.

— А что я дома…

— Это твоя проблема. Кстати, моё предложение насчёт лётной школы всё ещё в силе.

— До каких пор?

— Я хочу тебе кое-что показать и рассказать. Если после этого не отступишься — оно сгорит. Думай.

— Что рассказать?

— Если бы я хотел рассказать здесь, то здесь бы и рассказал.

— Тётя Твайлайт?

Она неохотно сказала:

— Мрачную историю о том, как однажды… кое-кто попробовал на прочность детскую любовь.

— И?

— Любовь оказалась прочней. — И посмотрела на него с вызовом: — Но легче от этого никому не стало.

— Достаточно. Остальное будет завтра. Вот я и говорю, пусть посмотрит в глаза чудовищ…

— А если она потом передумает?

— Мы же не передумали.

— Это мы, а она…

— Она сейчас старше, чем были мы.

— Ответь прямо!

— Отвечаю: если ты прочтёшь стихи, про которые я говорил, то там как раз об этом сказано много лучше, чем мог бы сказать я.

— Короткую версию!

— Есть грифонья пословица: доигрался хрен на скрипке, очень музыку любил. Я предупреждал и предлагал альтернативу, ты свидетель.

— КХМ!!!

— На их языке эта пословица вполне прилична и литературна. Кстати, если ты всерьёз думаешь у меня учиться, то грифоний язык тоже придётся освоить.

Я всё это слушала с раззявленным ртом, и тут не выдержала:

— А это ещё за каким дискордом?!

— Например, чтобы кто попало не понимал чего не нужно из твоих разговоров о важных вещах. А ещё ты даже не представляешь, как крепко на нём можно выражаться. В этой части тебе точно понравится, честное слово.

— Эй, минутку! Ты чему её учить собираешься?!

— Она же сама сказала: «другому тоже». У неё есть ещё примерно сутки, чтобы передумать. Можешь, кстати, поспособствовать, ничуть не возражаю. Даже наоборот.

— Дискорда с два!

— Завтра за час до полудня на вокзале. Если не придёшь — сгорят все мои предложения.

Сказал и взвился с места.»

* * *

— Однак’ ведь сбылось, — заметила Эппл Блум, выслушав историю. — Селестии ты потом и впрямь надерзила реально, не то шо я с выпечкой, она ж на один шаг от ярости была… И про то, шо отвечать придётся, тож сбылось. И зуб даю, Твайлайт первым делом бросилась этот стих искать.

— Естественно. Благо весь разговор на задворках библиотеки проходил.

— Нашла?

— Не нашла, но…

Их прервал школьный звонок. Все трое подскочили и подобрались.

— Вот сейчас нам будет такое «посмотреть в глаза чудовищ»… — пробормотала Свити Белль. — Мало может не показаться, кто там ещё на кого и как посмотрит…

— Ша! Сами придумали, сами и покажем. Пьеса «Обещанного три года ждут», занавес!

Троица выскочила в коридор и там разделилась: Свити Белль направилась в одну сторону, Эппл Блум и Скуталу в другую.