Полуночная гостья

Огромный поток людей заполнял мир. С каждой секундой их становилось всё больше, несмотря на уход прошлых. И, конечно, по закону гармонии если чего-то становится больше, то что-то неизменно исчезает.

Генри это не особо беспокоило, пока он не услышал отчаянный голосок где-то неподалеку.

– Простите? – слышалось ему. – Извините? Помогите..?

Ему стало любопытно, немного, но всё же этого хватило для того, чтобы шагнуть к этому голосу. И, как известно истории, маленького шага хватает, чтобы спасти или же уничтожить мир, загубить человечество или же подарить надежду. Ему не стоило большого труда пересечь группу молодых людей, чтобы разглядеть девушку, ходящую от человека к человеку и что-то пылко спрашивающую у каждого их них.

Она подлетела к нему, внезапно, от чего он вздрогнул.

– Простите, но Вы можете познакомить меня с любовью? – почти крича, отчаянно спросила она.

Он слегка опешил и непривычно робко для себя ответил: – У меня нет таких знакомых, извините.

Босая и замызганная девушка производила удручающее впечатление, неудивительно, что никто не стремился ей помочь.

«Очередная сумасшедшая», – промелькнуло у Генри в голове, но внутри от её слов что-то кольнуло.

Её лицо вмиг просветлело – такое же выражение было у его сестры, когда ей подарили долгожданный планшет, с которым она чуть ли не спала в обнимку. Но лицо девушки преобразилось до неузнаваемости – от нахмуренных бровей и темных кругов под впалыми глазами не осталась и следа.

– Прошу Вас, – сказала она, уже не так отчаянно, как в первый раз. – Вы первый, кто услышал меня за долгое время. Познакомьте меня с Ней, прошу.

При этом она вцепилась в его руку так сильно, что его кисть побелела.

– Прошу Вас, – как мантру повторяла она. – Прошу.

Холод от неё стал пугать его, а бред отталкивать. Генри резко оттолкнул её, от чего она упала на асфальт с тихим всхлипом. Окружающие не обращали на них внимания, возможно, считая, что это не их дело. Он сразу же бросился бежать подальше от странной девушки.

Что это было? Почему он попал в такую ситуацию? Зачем он вообще ответил ей? Кто эта девушка? Стоит ли о ней сообщить? Нет-нет-нет. Он не хочет иметь ничего общего с ней. Ему не нужны проблемы – ему не нужны лишние заботы.

Запереться в квартире, окунуться в работу и пытаться забыть о странном моменте из сегодняшнего дня. Какое странное стечение обстоятельств. Оказаться на той площади, где он был от силы пару раз и встретить эту особу с неустойчивой психикой.

Он закрылся на все замки впервые в жизни, боясь какой-то бродяжки, и старался отереть это ледяное прикосновение со своего запястья.

«Не обманывай себя – тебе не забыть».

Генри делал вид, что ничего не случилось, но этот холод, словно печать или метка, оставался на его коже постоянно.

Дни пролетали, но ему так и не удалось забыться. Тяжелое чувство потери преследовало его, придавливая, холодя до необъяснимой тревоги.

Генри помнил блеклые серые глаза, которые от его слов заискрились, словно снег под солнцем, и отчаянную хватку на его предплечье. Он старался забыть, но девушка, которая искала любовь, преследовала его в сновидениях, поэтому ему пришлось отказаться от сна и перейти на мерзкие энергетики.

Когда мужчина осмеливался выходить за покупками, то на улице он иногда улавливал её хрупкую, босоногую фигуру в огромной толпе. Он не мог этого терпеть, поэтому вновь запирался дома, но девушка вновь приходила ему во снах.

Порочный круг.

Генри казалось, что он сходит с ума, тихо, но верно – туда же, где бродила она. Он никогда не чувствовал такого прежде. Генри даже не до конца понимал, что это. Болезненная тревога и совершенно необоснованный страх вперемешку с любопытством бередили его некогда рациональный разум.

Кто же она такая и что сделала с ним? Почему он не мог выкинуть её образ из головы? Просто забыть и продолжить жить своей размеренной жизнью. Почему он не мог унять свои противоречивые чувства?

В конце концов, Генри решительно собрался, желая расставить точки между ними. Он желал получить ответы от этой безумной девицы, чего бы ему это не стоило.

Ночь полностью свободна от людей, воздух свеж и прян, время застыло, словно последняя капля из вечно протекающего крана. Иногда появлялись яркие вывески, настойчиво призывающие, манящие красками, пустые и бессмысленные. Вереница затихших машин, спящих и остывших, также как и пустая дорога, по которой он шёл.

Старая площадь, которую закон защищал от вмешательства извне из-за исторической значимости, напоминала разбитую шлюпку, давно забытую каким-то пройдохой. Генри подавил в себе раздражение и смятение, идущие внутри него рука об руку.

Девушка из его снов и бреда лежала на одной из скамеек у старого, давно неработающего фонтана, протягивая руки к небу, звездам, Вселенной.

– Эй, ты, – крикнул Генри, приближаясь к ней.

Она очень медленно опустила руки, словно не желала прерывать важный для себя ритуал, и повернула голову к нему, щурясь.

– Да, ты! – он подошел настолько близко, насколько мог себе позволить. – Как долго ты будешь меня преследовать?

– Не понимаю о чем ты, – спокойно произнесла бродяжка. – Но я рада, что ты вернулся.

– Не по своей воле, – строго сказал он, но на неё это никак не подействовало. – Прекрати это. Просто хватит! Я ничего не знаю ни про какую Любовь, поэтому отстань от меня.

Его слова вызвали у неё на лице такую бурю эмоций, что он немного опешил. Сказать, что она выглядела удивленной – ничего не сказать.

– Я не заставляла тебя приходить сюда, – ответила она. – Я лишь путник, ищущий того, кто поможет мне. Вот и всё.

Могла ли это быть простая паранойя? Множественные иллюзии его восприятия на основе всех переживаний, связанных со встречей и этой девушкой?

Генри глядел на неё сверху вниз, пытаясь хоть немного понять её. Проникнуть в неё через её дымчатые глаза, увидеть истину или ответ, оправдание для его взбалмошного состояния. В его голове, правда, последнюю неделю был такой сумбур, что любая помойка обзавидовалась бы, но сейчас он ясно понимал, что мог бы помочь ей. Да, он мог ей помочь. Хотя бы приютить и выслушать. Он мог бы это сделать, чтобы хоть как-то утихомирить бурю в своей душе.

– Идём, – сказал Генри, желая уже вернуться домой.

Она продолжала лежать и смотреть на него.

– Ты не слышала? – недовольно пробурчал он. – Пошли за мной.

Девушка поднялась столь быстро и бойко, что сильно различалось от того, что было с ней ранее. Из плавных почти ленивых движений она перешла к резким и нервным. Его удивила такая перемена.

Она, прижимая руки к животу, подскочила к нему, криво улыбаясь. Генри поманил её за собой. Шли они молча, девушка чуть позади, а он размышлял о том, что же всё-таки двигало им. Почему он не смог забыть об этой чудачке?

В его квартире она жалась к стенке, не стремясь зайти.

– Присаживайся, – сказал он, указывая на старый потертый диван.

Она, словно кошка, юркнула на сиденье, сжимаясь в комок. Несмотря на скованность, она с любопытством осматривалась, крутя головой. Пока она оглядывалась, рассматривая убранство комнаты, Генри заварил чай на двоих, предлагая ей одну из чашек.

Держа её обеими руками, баюкая, она меланхолично всматривалась в глубину чашки. Он же вальяжно раскинулся рядом, потирая шею.

– Я Генри, – представился он. – А ты?

Девушка удивленно приоткрыла рот, хлопая глазами.

– Кажется, я потеряла имя, – расстроено сказала она и пригубила из чашки.

– Потеряла? Может, забыла? – предположил Генри.

– Возможно, – пожав плечами, сказала она. – Хотя нет. Если бы я его забыла, то искать пришлось бы в себе.

– Что? – переспросил он, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.

– Сейчас моё имя не так важно, – уверенно произнесла она. – Мне нужно познакомиться с любовью. И ты первый за очень многое время услышавший меня человек. Поэтому очень прошу тебя – помоги мне.

– Как я и говорил, – со вздохом ответил Генри, массируя пальцами веки, – я никого такого не знаю.

– Я говорю о любви! – воскликнула она.

– О чувстве что ли? – нахмурившись, сказал он. – С ним нельзя познакомиться, оно же не человек.

– Но должен же быть способ, да? – спросила девушка. – Не зря же я начала свой путь?

– А с чего он начался? – поинтересовался он. – Твой путь.

– Хм… – поставив чашку и откинувшись, промычала она. – Я жила у одной ведьмы, которая приютила меня, когда я была ещё девочкой.

Лицо Генри вытянулось от полученной информации, но он не стал перебивать.

– Она была суровой, но для меня самой родной. Я училась у неё ремеслу, но выходило у меня из рук вон плохо. А позднее меня прокляли Древние Боги, которым она покланялась. Они нарекли мне долгую несчастную жизнь из-за моего бессердечия и гордыни.

– И поэтому тебе нужна любовь?

– Не нужна мне никакая любовь, – поджав губы, сказала она. – Мне нужно лишь познакомиться с ней. Так они сказали: «Как только познакомишься с любовью, твоё проклятье спадет, и ты будешь свободна».

Генри почесал голову, обдумывая ситуацию.

«Если она, конечно, не сбрендила, то всё просто, – размышлял он. – Хотя её история определенно враньё. Ученица ведьмы? Древние Боги? Проклятье? Она серьёзно думала, что я в это поверю?»

Он откинул всю бредовую историю, фокусируясь на самой проблеме. Любовь. Решение, как ему виделось, лежало на ладони. Девушке нужно лишь влюбиться, чтобы помочь себе. Она этого не видела из-за внутренних барьеров и предубеждений, очевидно.

Он прочистил горло.

– Хорошо, – согласился Генри, думая, что лучше не развеивать иллюзии гости. – Но почему именно я?

– Как я и говорила, – сказала она, пожимая плечами, – меня никто не услышал, кроме тебя. Как бы громко я ни кричала…

Её объяснения прервал стук в дверь. Сумасшедшая замолчала, после чего последовала целая серия ударов во входную дверь, вызывая приличный шум, который мог разбудить соседей.

– Тише, – спокойно сказал Генри, беря биту у подставки для зонтов.

Девушка замерла на месте на диване, пялясь на него.

Крадясь к двери сквозь прерывистые стуки в дверь, Генри осмелился посмотреть в глазок, где увидел свою сестру. Он открыл дверь, и сестра свалилась на него, заливая его слезами.

– Эмма! – воскликнул он. – Какого черта?!

– Он… – всхлипнула девушка. – Он просто мерзок!

– Кто? – опешил Генри, пропуская сестру внутрь.

Только тут до него дошло, что у него в гостиной сидела бродяжка, а его сестра весьма вспыльчивая и эмоциональная особа, которая как минимум устроит допрос с пристрастием, увидев его полуночную гостью. Подумает, что он шлюх снимает. О, Боже.

Он выждал пару секунд, чтобы сестра «взорвалась» не в его присутствии, но он услышал из гостиной только её недовольный вопрос:

– Зачем тебе столько чашек?

Генри вернул биту на место и заглянул в гостиную, где его сестра присвоила себе его чай. Ученица ведьмы пересела в дальнее кресло, отрешенно смотря в потолок.

– Так что случилось? – спросил он, на периферии держа взглядом свою гостью. – Кто тебя обидел?

– Мой парень, – сказала она, откидывая волосы назад. – Бывший парень. Этот засранец. Я отдала ему свои лучшие годы, а он? Что дал мне он? Ни черта! Нашла его у подруги, вместе с ней же в постели. Скотина!

– Отношения, основанные на чувстве собственничества – самые жадные, – произнесла гостья, глядя на Генри.

– Что? – удивляясь её наглости, спросил он. – Хочешь сказать это не любовь?

– Ты вообще меня слушаешь? – возмутилась Эмма на его слова, которые он адресовал гостье.

– Она меня не слышит, да и не видит, – проронила бродяжка, печально улыбаясь. – Убедился в правдивости моих слов?

– Вот черт! – воскликнул он, чувствуя очередной приступ паники.

То же самое было с ним, когда он убегал с площади, прячась от неё. Это чувство загнанности в угол, безысходность с нотками страха, от которого он не мог отделаться.

– Да что с тобой?! – удивилась Эмма.

– Черт-черт-черт. Я не хотел тебя обидеть, Эмми, – резко сев, сказал Генри. – У меня шиза. Я конкретно попал!

– Что? Ты болен? – спросила его сестра.

– Что? Это я проклята! – вторила ей гостья.

– Она сидит в кресле и комментирует происходящее, – сипло сказал Генри, не смотря на сестру, которая суетилась вокруг него.

Он не отрывал взгляда от своего помешательства.

– Не глупи, – покачав головой, сказала ученица ведьмы. – Ты же знаешь, что я не вру. Ты чувствуешь это, Генри. Поверь мне. Я не вру, и ты понимаешь это, только признавать этого не хочешь.

Эмма в это время пристально смотрела на неё же, но только в отличие от брата, она ничего не видела.

– Слушай, братец, – раздраженно сказал она. – Я понимаю, что у тебя проблемы с работой, да и кризис у тебя знатный, и тебе не до меня, но если тебе не нужны мои проблемы, то ты мог хотя бы меня выслушать. Я не так много прошу. Так что не надо прикидываться спятившим!

На её слова Генри замер, так как не знал, что сказать. Перед ним стояла недовольная сестра, которая не верила ему, хотя они всегда поддерживали друг друга в самых сложных ситуациях, а неподалеку сидела призрак-галлюцинация-проклятая-ученица, которая утверждала, что она вполне реальна. И что ему с этим делать?

Эмма развернулась к выходу.

– Не ожидала от тебя, – разочарованно сказала она. – Я-то всегда рассчитывала на тебя.

– Нет, Эмма, послушай! – крикнул он, пытаясь её остановить.

– Я могу помочь, – предложила гостья. – Но только тебе придется принять как данность то, что я существую, и, конечно же, помочь мне.

– Ты, правда, можешь..? – нерешительно спросил он у неё.

– Ой, да перестань! – воскликнула Эмма. – Прекрати свои кривляния.

– Могу, – сказала гостья. – Но учти, что после отвертеться ты уже не сможешь.

Генри лишь кивнул на её слова, чтобы не раздражать сестру, которая и так была на взводе. Гостья ухмыльнулась, и что-то в изгибе её губ зачаровало его. Внутри всё скрутило, как от дурного предчувствия, хотя опасности он не ощущал.

Время словно замерло, пока она подходила к нему, даже голос Эммы замолк, когда он смотрел в её холодные, серые глаза. Его сердце билось в такт её шагов, которое он чувствовал в своём горле. Когда она подошла к нему, Генри чувствовал её дыхание так, словно оно было его собственным.

Её холодные пальцы прикоснулись к его щеке, и он увидел, как цвет её глаз взорвался, как лед весной, обнажая яркую синеву. Она резко выдохнула, тяжко и грузно, словно выползла из огромного завала, под которым почти не было воздуха.

– Валери, – сказала она, робко улыбнувшись.

Она опустила руку и подошла к Эмме, которая и впрямь застыла, от чего выглядела нелепо и смешно, как безмолвный мим. Левая рука гостьи легла на грудь Эммы, а правой рукой она прикрыла свои собственные глаза.

– Что ты делаешь? – спросил он, невольно подходя ближе.

– Не отвлекай, – прошептала она, причудливо двигая пальцами левой руки, которые стали входить в тело его сестры.

– Невероятно! – прошептал он, прикрывая руками свой рот от увиденного.

Валери не отвлекалась, проникая рукой глубже, от чего из сестры стал сочиться разноцветный свет.

Генри как завороженный смотрел на это. Валери определенно что-то делала, хоть он и не понимал что именно. После нескольких минут, хотя в замершем времени он не мог определить его ход, Валери спокойно вытащила свою руку с резким хлопком. Генри только успел подхватить свою падающую на пол сестру. Та была без сознания.

– Она в порядке, – опережая его вопрос, сказала она. – Проснется через пару часов с чувством того, что вывалила на тебя свою ярость по поводу отношений с парнем, не помня ничего из того, что произошло здесь.

– Эмма не вспомнит то, что я ей сказал? – спросил он, поражаясь тому, что умела эта девушка.

«Ученица ведьмы», – напомнил он себе.

– То, что ты кричал о том, что у тебя шизофрения? – спросила Валери. – Нет, не вспомнит. Я убрала эмоциональный компонент, поэтому это быстро ушло на задний план и утонуло в закоулках её сознания. Пока ты ей не напомнишь, она не вспомнит.

– Это потрясающе, – выдохнул Генри, удобнее устраивая свою сестру на диване. – Кстати, ты вспомнила своё имя?

– Не вспомнила, а нашла, – сказала Валери. – Оно было в тебе.

Он закатил на это глаза, думая о том, что она могла просто признаться в том, что вспомнила его.

– Так… – неуверенно произнес он, – теперь я должен помочь тебе, не так ли?

– Да, – согласилась она. – Было бы неплохо. Но для начала поспи немного – на тебя страшно смотреть. Я буду рядом.

Генри вымученно улыбнулся, признавая её правоту. Ему не помешало бы поспать после таких событий. Без видений о Валери, без кошмаров о площади.

Засыпая, он думал, что же его ждёт с Валери и уже их общими поисками любви. Генри даже не подозревал, какие приключения произойдут с ним позднее.

Как они вместе будут помогать людям в их сердечных проблемах с помощью силы Валери, и как позднее он сам «познакомится» со своей любовью, которую разделит в краткий миг с ученицей ведьмы, существующей слишком долго на этой земле из-за проклятья.

Последнее, что он видел, это лицо Валери, улыбающейся сквозь слёзы и сгорающей от легкого полыхания в своей груди после их поцелуя. Именно тогда, смотря, как она освобождается от пут проклятья, он понял то, что она говорила ему в самом начале о знакомстве с любовью.

– Генри, – прошептала она, – спасибо и прости за то, что я сделаю.

С последним вздохом Валери направила на него свои силы, исчезая в пламени.

Когда он проснулся на следующее утро, то у него очень сильно болела голова, будто с похмелья, хотя он не помнил, чтобы пил. Ещё ему снился интересный сон, каких не было со времен детства, о проклятой девушке по имени Валери, жаждущей познакомиться с любовью.

На мгновение ему показалось, почувствовалось, что это не сон, и что таинственная девушка ждёт его, но рядом никого не оказалось. В гостиной на диване лежала его сестра, которая пришла… вчера? Он плохо помнил события вчерашней ночи, да и недели в целом.

Генри глухо рассмеялся самому себе.

Ну, конечно же, этой Валери не существует.

– Черт! – выдохнул он. – Иногда сны такие реальные.