хотелось, чтобы ты был геем

— эй, вы, блин, придурки! отдайте это сюда! — вусмерть пьяные чонгук и хосок распивали последнюю бутылку пива сокджина из-за чего он, уже выпивший, и явно раздраженный, пытался её спасти.

весь вечер юнги то и делал, что бросал взгляды на свой предмет воздыхания: намджун выглядел потрясно. впрочем, как и всегда.

пепельные волосы, оверсайз-футболка, которая скрывала под собой подтянутый торс и узкие джинсы, кожанка.

в последнее время юнги казалось, что он ловит на себе его взгляды, но считал это невозможным. намджун? взглянет на него? пффф, мин не в сказке живёт. да и вообще, что в нём может зацепить? забитые рукава татуировок? болезненная бледность? постоянная смена цвета волос?

бред какой-то.

чимин, вовсю уже развалившийся на тэхёне, мечтательно вздыхает, допивая свой шот мартини вперемешку с энергетиком, пока не замечает гитару в углу комнаты, которая (слава богам, думал сокджин, но не тут то было) до этого оставалась незамеченной. может быть, это и к лучшему.

— о, хён! почему ты никогда не говорил, что у тебя есть гитара? — пытаясь выглядеть серьёзным, спрашивает тэхён, когда проецирует на себя сказанные на ухо слова пака.

— ты дебил? — потягивая из стакана найденное пиво, резонно спросил старший, привычно подняв брови, — тебя никогда не смущало то, что я играю на ней буквально. всегда?

— серьёзно? — намджун, заинтересованный разговором, явно оживился, хотя после выпитого это было похоже на восстание из могилы. лисий прищур глаз мина тут же переместился из компании на пепельноволосого, — я тоже умею. правда никогда и никому об этом не говорил.

что ж, эта жизнь полна сюрпризов, раз юнги успевает вкрашиться в этого человека уже в сотый? возможно, даже тысячный раз. он не понимает почему не знал этот факт. они знакомы гребаные десять лет. это ужасно.

если честно, парню просто хочется встать и заскулить: «какого хуя, блять, ты такой идеальный?»

не прокричать, нет. именно заскулить. он уже успел прокричаться в подушку, каждую ночь посылая намджуна в разные локации и свой краш на него тоже. увы, это не сработало ничуть. только добавило странных взглядов в его сторону от сокджина. когда тот заикнулся о симпатии юнги к намджуну, прознав всё, хотел было поиздеваться, но услышав в ответ: «я задушу тебя ночью, если ты хоть слово скажешь кому-то об этом», передумал рассказывать об этом даже своей плюшевой ламе.

появление ямочек на щеках этого прекрасного существа (ака ким намджуна) заставляло юнги плавиться, словно ссаный пломбир на солнце. он ненавидел это.

— намджун-и-хён, сыграй нам, пожалуйста! — чонгук уже вовсю хлопал в ладоши, пока другие поддерживающе закивали головами. наверно, единственные, кто остались невозмутимыми были сокджин и юнги.

 — ох, ребята, я не думаю, что хорош в этом, но я бы мог спеть и попытаться сыграть, если сокджин-хён будет не против, — ким стыдливо потирает затылок, а у мина сердце ёкает так, словно он точно словит сердечный приступ. впрочем, было бы неплохо.

— валяй, мне чисто похуй прямо сейчас, — джин отмахивается, пытаясь избавиться от четырех пар глаз, которые прожигают в нём дыру, — прекратите на меня пялиться, иначе я передумаю.

чимин, тэхён, чонгук и хосок, посвистывая, отводят глаза и смотрят на то, как намджун берёт аккуратно гитару. сев обратно в кресло, он трогает струны и слегка настраивает инструмент, пока все будто испускают дух в ожидании.

юнги готов закончиться как личность прямо сейчас. эти длинные идеальные пальцы начинают снова трогать струны гитары, но на этот раз уже полилась приятная мелодия, трогающая внутри непонятно что.

о нет. только не это. мин знает эту песню, которую заслушивал когда-то до дыр.

ощущение, будто намджун снова смотрит на него, нервно отпивающего крепкий виски, хотя тут ещё куча людей.

в своих раздумьях парень пропускает половину песни, которую знает наизусть.

—  как я должен сделать так, чтобы тебе было хорошо, если ты только и делаешь, что смотришь в другую сторону? я не могу передать словами, как сильно мне бы хотелось не хотеть остаться. в каком-то смысле мне бы хотелось, чтобы ты был геем… — хрипловато от непрывычки выходит у кима, пока другие затихают или восхищённо выдыхают.

ощущение, что с лёгких мина выбивают весь воздух. ему хочется убедить себя в том, что намджун, никак нет, не смотрит прямо на него, когда поёт.

«ради всего святого, юнги, только не покрасней,» — думает он, не спуская глаз с рук, которые перебирают струны, стараясь не пересекаться взглядом с этими глазами цвета кофейной гущи, которые затягивают неимоверно.

— чтобы поберечь моё самолюбие, чтобы я не проявлял столько заинтересованности и внимания, не говори, что я не в твоём вкусе. просто скажи, что я не той сексуальной ориентации, которую ты предпочитаешь, — продолжает намджун и прикрывает глаза. это даёт возможность мину рассмотреть и запомнить его таким: с растрёпанными волосами, поющим своим низким соблазнительным баритоном, играющим на этой гребаной гитаре, которая, как никогда, к месту, — я так эгоистичен, но из-за тебя я чувствую себя беспомощным, да. и я не вынесу ещё один день, не выдержу ещё один день.

вскоре песня заканчивается под одобрительные вскрики и смех.

— это было потрясающе, намджун! — отзывается хосок, потянув улыбку во все 32, пока звезда вечера только посмеивается, принимая комплименты.

— спасибо, ребята, но это не было так уж и хорошо, как могло было быть, если бы я подготовился, — пожимает плечами ким, оставив инструмент в стороне и юнги клянётся, что еле не прокричал: «да ты издеваешься?! это было охуенно!»

вместо этого парень поднимается с места и цепляет пачку сигарет, лежащую на краю стола.

— я отойду покурить, — бросает он в бурлящую обсуждениями компанию с надеждой, что его не услышат и поднимается с места, закрыв за собой дверь на балкон.

— я тоже пойду, — только после того, как мин скрывается на свежем воздухе, намджун поднимается с места и отправляется следом.

винстон с ментолом уже тлеет между пальцев, пока юнги смотрит вниз, пытаясь угомонить своё быстро бьющееся сердце, которое готово выпрыгнуть из груди. это состояние становится хуже, когда снова хлопает дверь балкона и сбоку появляется уже давно знакомый силуэт, от которого веет любимым одеколоном.

— почему ты так резко убежал? — внезапно для обоих спрашивает долговязый, когда чиркает зажигалкой, чтобы поджечь свой мальборо голд.

— я не убегал. не хотел перерывать твою игру и привлекать внимание на себя, чтобы выйти покурить, — почти спокойно говорит старший, поворачивая к намджуну голову, когда он так же опирается на балкон.

— ты мне нравишься, — выпаливает ким, смотря прямо в глаза парня. это притяжение, которое веет от неприступности юнги всегда сводило его с ума. так же, как и его глаза. и губы. он весь притягивал к себе, словно магнитом.

— что? — на минуту кажется, что это чёртов сон и мин хлопает глазами, пока сигарета вылетает с рук, — что ты сказал?

— ты мне нравишься, хён. нет, я влюблен в тебя, — с нервным смешком повторяет свою фразу намджун. выражение лица у юнги совсем не такое, какое он ожидал увидеть после признания. киму понадобилось два года, чтобы выдавить это из себя, — извини, это звучит глупо, правда. забудь. я знаю, что ты натурал и всё такое…

в горле першит от разочарования. иногда он задаёт себе вопрос: стоило ли вообще признаваться когда-либо? ответ — нет.

— поцелуй меня, — спокойно говорит юнги, хотя внутри всё скручивается от переживания и кажется, прямо сейчас он заплачет от счастья.

— что?

— поцелуй меня, блять, — мин притягивает к себе парня за грудки и накрывает губы своими, прежде чем тот успевает отреагировать.

поцелуй получается смазанным, хаотичным и будто бы сказочным. стоит им оторваться друг от друга, как они тут же цепляются снова, пока напористость младшего не прекращает сам юнги.

— я тоже люблю тебя. пиздец как сильно, — словарного запаса хватает только на эти два предложения перед тем, как снова коснуться губ, чтобы увлечь в поцелуй. даже если он пьяный сегодня, мин точно не пожалеет об этом завтра.

чимин смотрит искоса на сокджина, который ухмыляется своим мыслям. он видит, что делается на балконе, хоть и парочку спасают тюли, скрывая все действия.

— хён, намджун-хён и юнги-хён задержались, не думаешь? может стоит их позвать обратно? — подаёт голос пак, после чего ким-старший качает головой.

— пусть побудут одни. им нужно разобраться.

«в каком-то смысле мне бы хотелось, чтобы ты был геем…»