Утром мир выглядит, словно твоим и не был. Не был большим, необъятным, со звёздным небом, не был глубоким, но брошенным — тающим на ладони, ладаном пахнущим, но, без сомнений, твоим.
Солнце палящее греет его иначе.
Брёвнами словно зимой на холодной даче, жар распаляя, подбрасывая в камин.
Утром мир выглядит, словно твоим и не был. Не был укутан надёжным крылом твоим, не был исследован ищущим хмурым взором, словно и ночью мир был без тебя один.
... Утром мир выглядит чуждым, другим, внезапно словно что было лишь пару часов назад стёрлось, сравнялось с небылью и осталось лишь в отражении мутном его зрачка. Сомном тумана накрылись седые ветви, птицы проснулись, вода потеряла блеск, в омуте тихом и тёмном скопились черти да потеряли к поверхности интерес.
Будто и не было пламенного полёта, шлейф за собою рождавшего и свистящего, ветра лихой свободы, твой ум пьянящего. Искры и блеск чешуи, и рога, и клыки, и весь вид, говорящий, что это владенья твои.
Только утром, прости, как бы искренне ты не жил...
Утром мир выглядит, словно твоим не был.