***

***


           «Нельо, Нельо, ты слышишь?

 Ты слышишь, как время течет, как оно утекает сквозь пальцы? Сколько столетий, месяцев, дней, долгих лет и сумрачных зим утекло с того дня, что ты дал обещанье?

Дал пред лицом этих лживых богов.»


           Голос знакомый, до боли знакомый.

Прогнать бы его из своей головы.

           Тонкие руки сжимают бумагу. Не руки, опять он забыл – лишь одна. На белых пальцах обкусаны ногти— дурная привычка для эльфийского князя.

Нельо.

Имя семьи и имя предателя. Жаль не забытое. Если он мог бы выбрать семью – он бы выбрал иную. Он тешит себя глупой мыслью. Что мог бы остаться в свете Амана. Что смог бы сломить свою гордость, что был бы кроток и тих, и покорен, а дух его не был мятежным.

Пламенный дух – этот дух в его сердце. Тот перешел по наследству от старшего рода. Проклятье в крови и проклятье на крови – до какого колена их проклял Мелькор, до какого отвергли светлые боги?


           - Я женюсь на ней, – слышит он похвальбу.

Чужую, будто далекую. Он открывает глаза, поднимает медно-рыжую голову. Семь братьев сидит за столом. Семь мечей сложили у входа.


Семь – слишком много. Семь – слишком мало. Не разделить свою горечь на семь, ровно столько останется.

На столе стоят хлеб и вино. На столе стоит мясо и эль, дикий мед, в лампадах горит душистое масло. Сухая полынь с белой мятой тлеют в камине.

«Нельо, ты слышишь…»

           – Нельо, ты слышишь? – повторяет ему Келегорм. Шальная усмешка обнажает длинные зубы. Нельо слышит. Нельо смотрит и видит желтый отблеск в глазах, что напротив. Охотник стал волком, об этом не ведают сказки. Что забыл он за этим столом? Почему голова его – тоже волчья?


           – Я женюсь на ней, как только взойдет луна этой осени. На ней, Лютиен, моей фее-соловушке. Век людей – короток, век Инголдо уменьшится сталью. Нельо, ты слышишь?


           «Нельо, ты слышишь?

Смерть врага – радость, свирепая, чистая. Дурную кровь выпускают, а тело живет. Ты выпустишь эту кровь, милый сын, ты выпустишь, сколько бы ни было. Капля за каплей, капля за каплей – в море уже ты шагнул, и море то красно.»


           Красным залиты залы Форменоса и палубы телери тоже все алые.

           Плачь, Мелиан, плачь, светлейшая майа, тебя не услышат.


           «Нельо, ты слышишь?»

           Нельо и рад бы не слышать.

           А руках опаленных – лишь светлый огонь. И плоть людская – вся пламя.