Волчья шкура

— Убейте же его! — вскричал король.

Конь под ним захрипел и взвился на дыбы, когда рядом мелькнула волчья шкура. Другой зверь щёлкнул зубами совсем рядом — и тут же полетел в траву, получив удар копытом, и остался валяться в зарослях болиголова бездыханный, с расколотым черепом. Рядом, вывалив язык из оскаленной пасти, лежал окровавленный алан с пустым, остекленевшим взглядом.

За соседним холмом раздался тоскливый вой, и ещё пятеро волков выскочили на поляну. Псы щерились и тихо рычали, но ни один не бросился вперёд. Лесничий удобнее перехватил рогатину, пристально глядя на волков, тогда как молодой король поднёс рог к губам и затрубил.

— Вперёд, — приказал он хрипло, когда звуки рога смолкли. — Очистим королевский лес!

И он поскакал первым, возглавляя охоту, а следом устремились рыцари и верные аланы, свирепые псы, не знающие страха, мчащиеся по лесу бесшумно, как белые видения. Поднявшийся ветер раскачивал кроны дубов и клёнов, срывая с них желтеющую листву и пригоршнями швыряя её в пасмурное небо, серое, как волчья шкура.

***

Оглушительный громовой раскат разбудил королеву, что задремала в кресле. Она вздрогнула, и незаконченная вышивка соскользнула на пол. Королева Эрмтруд оглядела комнату, тёмную и пустую. Сердце испуганно колотилось в груди, и королева позвала служанку, чтобы та растопила камин и заодно скрасила её одиночество. Слышно было, как в дымоходе воет ветер. Неясная тревога терзала Эрмтруд. Не поужинав, она легла в постель, чувствуя огромную усталость, но по какой-то причине сон долго не шёл к ней.

Ощутив чужое присутствие в опочивальне, королева испустила испуганный стон, но тут же ласковая рука коснулась её щеки.

— Прости. Я не хотел будить тебя, — послышался знакомый голос.

Со слабым вздохом радости Эрмтруд прижалась к руке короля.

— Ты напугал меня, Манн! Но почему ты здесь? Мне казалось, ты ещё три дня пробудешь в своём охотничьем домике.

— Я скучал без тебя, а потому решил вернуться раньше. Скакал во весь опор.

Королева улыбнулась, желая поцеловать супруга, но отстранилась, ощутив исходящий от него запах.

— От тебя разит смертью, — удивлённо сказала она.

— Как иначе, ведь я вернулся с охоты, — было ей ответом. — Я пропах волчьей кровью и конским потом.

Во мраке комнаты Эрмтруд видела лишь силуэт короля, сидящего на постели около неё. Король Манн был ещё молод, но о его храбрости ходили легенды. Он был первым полководцем в армии собственного отца и уже стяжал себе бессмертную славу, защищая покой королевства. Но даже сейчас, когда войны остались позади, Манн не желал сидеть на троне и часто охотился в своих обширных угодьях, истребляя волков, что в последние годы расплодились без меры и беспокоили крестьян. Мысль о том, что всего час назад он ещё был в седле, покрытый кровью диких зверей, что его сильная рука сжимала рогатину, что он рисковал своей жизнью в схватке со злым и коварным зверем заставила королеву дрожать от желания, вспыхнувшего в ней.

— Иди ко мне, — сказала она и раскрыла объятия.

Они страстно любили друг друга во тьме той ночи, и король был ненасытен, покрывая поцелуями тело королевы. Наконец они уснули: её голова устроилась на его груди, его рука обвила её бледные плечи. Королева спала и не слышала волчьих песен под стенами замка, не слышала, как на конюшне храпят от страха и бьют копытом кони, не знала, как мелко дрожит скот и как скулят дворовые шавки.

Проснувшись утром, Эрмтруд обнаружила, что король уже встал, а его часть постели давно остыла. Королева весело созвала слуг и приказала приготовить ей ванну.

— Давно ли проснулся повелитель? — спросила она горничную. — Он уже распорядился о пиршестве в часть завершения охоты?

Веснушчатая девушка глядела на свою повелительницу в удивлении.

— Но... Но, моя королева... Их Величество ещё не появлялся, — ответила она наконец.

Эрмтруд долго молчала.

— Злая, негодная девчонка, — сказала она наконец. — Как ты смеешь шутить надо мной? Вечером тебя высекут на конюшне.

И, не глядя на залившуюся слезами растерянную служанку, она поспешила разыскать своего мужа. Сердце её налилось тяжестью.

Челядь глядела на бледную, встревоженную королеву, и никто не мог взять в толк, что же её напугало. А она металась по замку, как безумная, выкликая имя короля, в ночной сорочке, босая и простоволосая, и густая грива тёмных кудрей вилась за ней.

Прославленный король Манн так никогда и не вернулся в свой замок. Он пропал, словно провалился сквозь землю вместе с конём, охотниками и псами, и никто из живущих не слышал больше ни о нём, ни о его рыцарях.

Каждую ночь вдовствующей королеве Эрмтруд снились жёлтые волчьи глаза и горький смех её молодого мужа.

— Где ты? — шептала она, проснувшись. — Где ты?

Девять месяцев спустя королева родила двух мальчиков-близнецов, маленьких, но здоровых и крепких. Роды прошли быстро и легко.

— Дайте мне их, — потребовала Эрмтруд, протягивая руки к детям.

Но тут повитуха, пеленавшая первенца, испустила крик ужаса: с маленького и сморщенного личика младенца на неё смотрели звериные очи.

— Отдай мне моих детей и убирайся! — в бешенстве закричала королева.

Слуги в страхе толпились за дверью, никто не решался войти и предстать перед той, кто, как они верили, оказалась ведьмой. А королева в это время баюкала детей, напевая им без слов, и слёзы струились по её лицу, потому что в момент, когда дети появились на свет, её глаза открылись, и теперь она знала правду. Из глубоких теней, притаившихся в углу опочивальни, вышел волк размером с лошадь, чёрный и желтоглазый.

— Время пришло, — сказал он.

Голос его больше не напоминал голос короля, которым он обернулся почти год назад, чтобы возлечь с королевой и зачать щенков благородной крови. Эрмтруд знала, что перед ней — король, но правит он иным народом.

— Как смеешь ты отнимать моих детей, — прошептала Эрмтруд, прижимая младенцев к себе.

Они молча лежали в пелёнках, уставившись на свою мать, и в их звериных глазах светился недетский разум. Волк рассмеялся:

— Женщина! Эти дети в равной степени принадлежат и мне. Разве ты ещё не поняла, кто перед тобой?

— О, я поняла, — ответила королева. — Передо мной обманщик, прикинувшийся моим мужем, и его убийца!

Волк улыбнулся, и хуже этой улыбки не было ничего.

— Твой муж истребил мой народ, королева, и поплатился за это жизнью. Но теперь твои дети заменят мне убитых им сыновей, и помогут возродить то, что было уничтожено людьми. И они станут ходить как среди людей, так и среди волков, потому что в них течёт кровь и тех, и других.

— Но также нигде не будут они ко двору, — горько сказала Эрмтруд. — Нигде в целом мире не будет им места.

Она обняла сыновей, и они доверчиво прильнули к её груди.

— Я не отдам их тебе! Чудовище, убирайся прочь! Дети, рождённые в покоях замка Манна, будут воспитаны, как его преемники, и один из них рано или поздно унаследует отцовскую корону.

Волк с усмешкой отступил в угол, вновь сливаясь с тенями. Видны были лишь его глаза, горящие, словно угли.

— Что ж, посмотрим, чья кровь возьмёт верх в этих отпрысках, волчья или же людская, и куда они придут в итоге — в дом человека или дом волка. Они станут королями, но кем будут править?.. Время покажет, королева. Время покажет.

Огромный волк исчез с первыми лучами солнца, робко осветившими королевские покои. Эрмтруд прижала сыновей к себе. Закрыв глаза, дети спали и не ведали, какая судьба ждёт их впереди.