Никогда в жизни Сандор не был так напуган, как в тот проклятый момент, когда он увидел лёд, расходящийся под ногами его пташки. Он даже не успел открыть рот, чтобы окликнуть её, как тоненькая девичья фигурка в мгновение ока ушла под воду. До Винтерфелла оставалось идти каких-нибудь две луны, а зима была в самом разгаре, поэтому у него и мысли не возникло, что замёрзшее озеро может быть небезопасным. Сложно было представить, что где-то посредине вода будет всего лишь прихвачена тонкой коркой льда, припорошенной снегом, которая треснет под осторожным шагом Сансы. Он обязан был предвидеть это. Он обязан был проверять каждый фут дороги. И вот — его беспечность привела к тому, что Санса барахтается в ледяной воде!
Тем не менее, всё могло бы закончиться куда большей трагедией. Он всё же успел и вовремя схватил её за руку. И теперь, распластавшись на льду, тянул её наружу. Дело продвигалось медленнее, чем хотелось бы: вода пропитала одежду и меховой плащ Сансы, и оттого маленькая хрупкая девушка сделалась неподъёмной. Несмотря на холод, Сандор потел как загнанная лошадь, но каким-то чудом ему удалось вытащить пташку из ледяной ловушки.
Сандор понимал: несмотря на то, что ему удалось спасти её от утопления, она всё ещё далека от полной безопасности. Она в два счёта может умереть от переохлаждения в промокшей одежде. Словно в подтверждение его опасений, Санса начала дрожать, едва оказавшись на поверхности, и её дрожь с каждой секундой лишь усиливалась. Он вспомнил, что совсем недалеко от озера видел небольшую заброшенную хижину. Нужно было доставить туда Сансу как можно быстрее, но сначала следовало снять с неё мокрую одежду — прежде, чем холод выстудит её до костей, и Сандор потеряет её. Девушка была слишком напугана и слишком замёрзла, чтобы смущаться или сопротивляться, а Сандора занимала только одна мысль — не дать ей умереть от холода. Поэтому он раздел её, не обращая внимания на её наготу, завернул в свой плащ, усадил перед собой на Неведомого и припустил во весь опор.
В юности, когда Сандор был оруженосцем, один рыцарь учил его, как сохранить жизнь человеку, в том числе и спасённому из ледяной воды. Сперва следовало снять с него всю мокрую одежду, что Сандор уже сделал. Затем раздеться самому, ведь ничто не греет лучше, чем человеческое тепло. Когда они достигли той хижины, у Сандора не было времени ни на раздумья, ни на разведение огня. Он делал то, что должен был делать — спасал Сансу. Он растянул одеяла на деревянном поддоне, соорудив подобие постели, быстро скинул с себя одежду и лёг к Сансе, накрыв их обоих мехами. Его охватила паника, когда он осмотрел её и понял, что её состояние намного хуже, чем он мог себе представить: белая, нежная кожа приобрела сероватый оттенок, губы посинели, а сама она была такой холодной, такой адски холодной!
— Пташка, не уходи, останься со мной, — шёпотом умолял он её. — Мы проделали такой путь, бежали из Долины, пересекли половину Вестероса не для того, чтобы ты умерла на подъезде к Винтерфеллу.
С таким же успехом он мог бы оставить её в руках Мизинца. Там она, по крайней мере, не погибла бы так глупо.
«Лучше бы она не соглашалась бежать со мной! Лучше бы я никогда не предлагал ей свою грёбаную помощь!»
Ответом на все его молитвы был громкий стук зубов и редкие всхлипы, вырывающиеся из её горла. Она была очень слабой, но дрожала так сильно, что Сандору приходилось её удерживать. Он растирал похолодевшую кожу, казалось, часами, изо всех сил избегая касаться особо сокровенных мест — груди, бёдер, нижней части живота. Это было непросто, учитывая, что соски Сансы упирались ему в грудь, а волоски между её ног щекотали его живот. И всё же, страх за её жизнь не позволял воображению заходить слишком далеко.
Когда дрожь Сансы немного утихла, он выбрался из-под меха и смог развести огонь в маленьком очаге. Постепенно кожа девушки стала теплее на ощупь, а щёки порозовели.
— Спасибо, Сандор. Ты снова спас мне жизнь, — прошептала она вечером, придя в себя.
Её глаза блестели в темноте, как два сапфира, и она выглядела настолько счастливой, что даже ожесточённое сердце Сандора защемило, словно у сентиментального юнца. В конце концов, утомлённые переживаниями за день, они уснули в обнимку.
Когда на следующее утро Сандор проснулся, первым, что он почувствовал, была мягкая девичья кожа под его рукой. Санса дышала глубоко и ровно, и его рука, лежащая на её плече, равномерно поднималась и опускалась. Шелковистые рыжие волосы щекотали лицо, но вместо того, чтобы отодвинуться, он, наоборот, приблизился и вдохнул её аромат, прикрыв глаза. С облегчением отметил про себя, что она больше не дрожит. Она казалась такой умиротворённой сейчас, когда находилась вне опасности…
Последняя мысль рассмешила его настолько, что он чуть не расхохотался в голос, но побоялся разбудить Сансу. Да, разумеется, опасность смерти миновала, но говорить о безопасности в ситуации, когда девица, да ещё и настолько красивая как Санса Старк, лежит голая в постели с таким человеком как он, было бы просто абсурдным. Как и все мужчины, Сандор просыпался по утрам с эрекцией, и сегодняшнее утро не стало исключением. Раньше он часто фантазировал о пташке в моменты, когда обслуживал себя сам, особенно во время этой поездки, когда ему изо дня в день приходилось видеть её так близко… но в те моменты они не делили постель!
Сандор провел рукой по её изгибам и почувствовал, как нарастает его возбуждение. Он попытался отогнать от себя непристойные мысли, но это было невозможно: Санса лежала рядом с ним совершенно обнажённая, прижималась спиной к его груди, а её восхитительная задница находилась в опасной близости от его восставшего члена. Сандор готов был поклясться, что ещё никогда возбуждение не приносило ему столько мучений. Его плоть болезненно пульсировала, и единственной мыслью, крутившейся в его голове, было схватить её за бедра и потереться членом между её ягодиц.
Закусив губу, Сандор осторожно приподнял голову. Солнечный свет проникал в хижину сквозь маленькие окошки, мягко освещая их импровизированную спальню и позволяя хорошо рассмотреть Сансу. Она была полностью укутана мехами, но даже под их толщей её фигурка угадывалась вполне отчётливо. Ему хотелось сорвать с неё все покровы и любоваться её телом. Она была бы усладой для глаз, он знал это. Пекло, да ведь только вчера он видел её полностью обнажённой, он сам раздевал её, вот только обстоятельства совсем не располагали к тому, чтобы оценивать её женские прелести. Сейчас всё было иначе, и он без зазрения совести мог воображать себе её грудь, округлости бёдер и эти тёмно-рыжие завитки между ног.
Словно по собственной воле, его правая рука переместилась вниз и крепко обхватила член. Наслаждение граничило с болью, и Сандор с трудом сдержал стон, рвущийся из горла, прикрыл глаза и стал двигать рукой вверх и вниз. Он старался быть осторожным, насколько это было возможно, и даже не решился сдвинуть левую руку, на которой покоилась её голова, чтобы не потревожить её.
Если бы он был в состоянии мыслить здраво, он немедля прекратил бы это безумие или хотя бы отвернулся, чтобы продолжить свое занятие в одиночестве. А ещё разумнее было бы выйти из хижины, уединиться возле первого попавшегося дерева, опереться на него и закончить с этим без необходимости сдерживать себя. То, что он вытворял, было адски рискованно, но как он мог отвернуться от пташки, когда она лежала рядом с ним, касалась его своей гладкой кожей и дразнила своим запахом? Даже под страхом смертной казни он не смог бы сейчас отдалиться от неё, поэтому он продолжал, и его движения становились всё свободнее и размашистее.
Забывшись, Сандор слегка стукнул головкой члена о её задницу. Санса тихонько вздохнула, но, к большому его облегчению, не проснулась. Лоб Сандора покрылся испариной, а возбуждение превысило все мыслимые пределы. Это было подобно помешательству, но Сандор повторил это ещё раз, теперь уже намеренно. Санса не издавала ни звука, и он осмелился проделать это снова и снова, пока не стал откровенно тереться членом о её зад. Санса мирно спала. О большем Сандор и мечтать не мог.
***
Сансу разбудило какое-то ритмичное движение за спиной и чьё-то прерывистое дыхание прямо над ухом. Она оставалась молчаливой и неподвижной, пытаясь понять, что происходит. Приоткрыв глаза, она не сразу поняла, где находится, не говоря уже о том, что представления не имела, что это за мужчина возится рядом с ней. Постепенно события вчерашнего дня всплыли в памяти — скользкий лёд, беспощадная тьма озёрной воды и холод, пронизывающий до самых костей. «Сандор спас меня, он всегда сможет меня защитить», — подумала она и слегка расслабилась.
Она ни на секунду не задумалась, когда приняла его предложение. У неё не было никаких сомнений, что она поступила правильно, согласившись бежать с ним из Долины. Он сказал, что защитит её даже ценой своей жизни, если это потребуется Сансе, и уже неоднократно показал себя как верный и надёжный защитник.
Вытащив её из той ледяной смертоносной проруби, Сандор поступил так, как необходимо было, чтобы не дать ей умереть от холода, а затем, уже в хижине, полностью вернул её к жизни. При любых других обстоятельствах Санса сгорела бы со стыда, обнаружив себя голой как в день своего рождения, лежащей рядом с таким же обнажённым мужчиной. Его руки, когда он её растирал, излучали тепло, а его мышцы были твердыми как камень, и то, как они уснули, казалось ужасно интимным, но это было необходимо, чтобы согреться.
Сейчас же, прислушиваясь к сбивчивому дыханию за спиной, Санса догадалась, что происходит нечто необычное. Рука Сандора была слишком напряжена, он казался беспокойным, взволнованным, а их кровать подозрительно скрипела под ним. Что он мог делать? Санса вознесла безмолвную молитву богам, прося их, чтобы её догадка была ошибочной. Он ведь не мог… Нет, это какой-то сон. Он не должен был делать это, когда она находится в его объятиях, да ещё и в таком виде! Пока Санса пыталась осознать свое сомнительное положение, она вдруг почувствовала лёгкий удар по своей ягодице. Она чуть было не вскрикнула, но сумела сдержаться и издала только лёгкий вздох. «Это его мужское естество, ошибки быть не может!» Санса зажмурилась и притворилась, что всё ещё спит. Отрицать очевидное больше не имело смысла, особенно теперь, когда его естество беззастенчиво тёрлось о её зад. Пресвятая Дева, оно было просто огромным!
Санса поверить не могла, что он делает такое в её присутствии, находясь с ней под одним мехом. Семеро, он даже обнимал её! Мало того, что он вовлёк её в своё занятие, — по всей видимости, именно она и была причиной его возбуждения. Осознание этого встревожило её, учитывая положение, в котором она находилась. Что ей было делать? Она судорожно искала решение, но не находила его. Судя по всё более раскованным движениям Сандора, он пребывал в полной уверенности, что она крепко спит. Санса же, ощущая на своих ягодицах твёрдый горячий мужской орган, боролась с новым для неё и неясным тянущим чувством внизу живота.
Пожалуй, наилучшим выходом будет дать ему закончить то, что он делает, а потом притвориться, будто ничего не случилось. Будет ужасно неудобно, если он поймёт, что она не спала. Санса представить не могла, как бы она справилась с такой неловкостью. Одна мысль об этом приводила её в смятение, и это убеждало её продолжать лежать неподвижно с закрытыми глазами. Однако внезапно его рука, на которой она лежала, сместилась и легонько коснулась её груди. Санса замерла и не решалась выдохнуть, ощущая на себе его грубые пальцы. Они касались её с такой нежностью, что уже через несколько мгновений она почувствовала, как жидкий огонь, разливающийся внизу живота, достиг её женского естества. Вскоре прикосновения Сандора стали смелее, он положил ладонь ей на грудь и зажал сосок между пальцами, вызывая внутри неё шквал самых противоречивых эмоций. Его руки были настолько большими, что он с лёгкостью мог обхватить её грудь полностью, хотя груди Сансы вряд ли можно было назвать маленькими. Поддавшись нажиму, Санса прижалась спиной к его груди и ощутила тепло мужской кожи, твёрдость мышц и мускусный запах, окутавший её в одно мгновение.
Её щеки пылали, дыхание сбивалось, ладони кололо тысячей иголок, а лоно пульсировало так же сильно, как колотилось её сердце в такт движениям Сандора. Ощущения были настолько непривычными и острыми, что она почти растворилась в них. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Санса выгнула спину и издала тихий, но ясный стон. В тот же миг Пёс прекратил свои движения. Санса замерла, распахнув глаза, не представляя, чего теперь ожидать. «Да помогут мне Семеро», — успела подумать она.