«Каждый имеет право осознавать свою ничтожность или своё величие».

Вишну знает, что он, конечно же, не бог.

Всегда это знал, с того момента, когда на уроке его превратили из садовой ягоды в кое-что покруче; а ведь мог бы и зазнаться, тем более одноклассники охотно подхватили шутку про его божественное происхождение. Но нет, помнил ещё, как это — висеть в ветвях на ветру; и потому нос не задирал.

Вишну знает: он человек, не больше — но, конечно, и не меньше. И быть человеком, пожалуй, гораздо лучше, чем каким-то богом: ну их, эти божественные обязанности, человеческие-то попроще да поприятнее будут!

Да и для богов творить чудеса — небось привычное дело. Творил бы их с утра до ночи — уже бы давно приелись; а когда человеком бегаешь по городу и делаешь то, что в твоих силах, — как-то и не надоедает. Фантазия, к счастью, почти божественная, ничем не ограниченная; и приходится выкручиваться: придумывать, как бы воплотить то, что нафантазировал. Бросать без воплощения лишь из-за того, что умений не хватает, — это слишком скучно, это не по-нашему, мы так не играем.

Быть может, если бы к божественной фантазии прилагались божественные же умения — было бы куда проще. Но проще — не значит правильнее и лучше, только не в данном случае: какой интерес сотворить всё щелчком пальцев, не получая должного удовольствия от процесса? А кто будет учиться прыгать выше головы, а?

Зачем ему прыгать выше головы, Вишну пока не знает. Но, может, это и значит быть человеком: всегда делать чуть больше того, что кажется тебе возможным?

Умеют ли боги прыгать выше головы? Есть ли у богов вообще голова? Сомнительно как-то!

Может, дали бы побыть немножко богом — он бы и согласился; но только немножко, чтобы попробовать, и, если что, сразу назад. Не хватало ещё навсегда остаться тем, кем тебе быть совершенно не хочется.

Но богом побыть никто не предлагает — и Вишну с удовольствием остаётся человеком.

Не великим — и не ничтожным. Самым обычным, каких, в общем-то, много.

Вишну знает, что он просто человек.

Очень ему нравится таким быть.