Я одинокий Бургер, никто меня не ест

– Сэм, поешь, – Дин наставительно поставил перед братом тарелку с гамбургером, отворачиваясь, чтоб достать и открыть им пиво. Когда он повернулся обратно, Сэмми как-то слишком тоскливо смотрел на этот бургер, как будто оплакивал погибшее животное, забитое на котлеты.

«Понятно, пиво для Сэма отменяется.»

– Всё в порядке, Сэм, это веганский бургер, со всем тем кроличьим дерьмом, которое тебе так нравится. Чёрт, я делал котлеты из чечевицы, ты мне определённо должен, – Дин старался не думать о своих первых днях после ада, как его воротило от любого мяса, но он продолжал давиться им. Просто чтобы доказать что-то себе, вселенной.

Кажется, сказанное было достаточно удивительно, потому что Сэм наконец скосил на него глаза.

– Верно, – Ухватился за шанс Дин, – Ты мне должен и твой долг состоит в том, чтобы съесть всё это, – Он повертел пальцем, указывая на содержимое тарелки. Сэм продолжал смотреть на него несколько долгих секунд, что Дин уже начал волноваться, как тот наконец заговорил:

– Прости, Дин... Не могу... Устал... – Сэм опять склонил голову, с этим несчастным взглядом.

«Он сказал что устал, а не то, что не голоден.»

Дин резко встал, ухватившись за надежду, определенного игнорируя, как Сэм вздрогнул.

Он начал рыскать по ящикам, в поисках зелёного чая Сэма, который он бы сам никогда не стал бы пить, а оттого постоянно забывая, где Сэм его хранить.

Обычно, когда он что-то искал, Сэм каким-то магическим образом знал, что именно – его экстрасенсорные штучки – и всегда подсказывал нужный ящик, шкафчик, полку, угол... Сейчас за спиной Дина была тишина.

Он обернулся, и у него сжалось сердце. Сэм сложил руки на столе, и положил на них голову, как будто даже держаться вертикально было невыносимо. Бургер рядом с ним выглядел одиноко.

Дин ускорился, нашёл этот чёртов чай и заварил его, со стороны Сэма не было ни звука, но Дин знал, что тот не спит. Возможно, он даже вслушивался.

Дин поставил чашку на стол и придвинул к брату тарелку ещё ближе.

– Сэм? – Нет ответа.

Дин всматривался в синяки под глазами младшего, в его позу, в его обречённость. Это слишком напоминало те времена, когда Сэма мучил Люцифер – в его собственной голове.

Дин каждый день боится, что он вернётся.

–Сэм, – Дин пытался говорить вкрадчиво, спокойно, но внутренние часы тикали, подгоняли, напоминая, что может стать слишком поздно, заставляя паниковать.

– Сэм, сколько дней ты не ел? Ты едва можешь ходить, не спишь, и я знаю, что ты знаешь, что я знаю, но тебе надо поесть.

Сэм как-будто обмяк и Дин не выдержал, поднял брату голову, поворачивая его к себе, заставляя выпрямиться. Большие пальцы покоились на щеках.

– Сэм, видит Бог и Дьявол, если ты не будешь есть, то я... – Это конец. В глазах Сэма не было желания жить, его яркие, щенячьи глаза больше не искрились. Он так похудел, стал легче, кости стали заметней под кожей. И он был в сознании, всё прекрасно осознавал, и просто не хотел...

Подключение к капельнице было самой последней мерой, и Дин никогда не использовал её, когда Сэм был в сознании.

Дин готов его уже с ложки кормить, как будто ему пять лет, лишь бы Сэм не заморил себя голодом.

«А это идея.»

Дин по хозяйски расположил Сэма так, чтобы тот опирался спиной на стену, и начал разрезать бургер на маленькие кусочки. Сэм без интереса наблюдал за ним.

Пододвинувшись к Сэму в плотную, Дин одной рукой держал голову Сэма, а другой наколол на вилку кусочки булки, котлеты и салатного листа.

Безвольность Сэма сыграла на руку, потому что он не сопротивлялся и было легко открыть ему рот. Дин заботливо расположил продукты на язык и у Сэма не оставалось выбора кроме как слабо пару раз прожевать и проглотить.

Время замедлилось, пока Дин был занят кровопотливой работой. Он измельчил некоторые кусочки настолько, что Сэму оставалось только проглотить. Дин чуть в глотку к нему не залез, засовывая туда пищу.

И если бы Дину понадобилось прожевать, переварить и отрыгнуть еду Сэму в прямо рот, то да, чёрт возьми, он бы пошёл на это.

В конце процесса в глазах Сэма начала появляться осознанность. Он немного выпрямился, самостоятельно начал глотать, но Дина не оттолкнул и кормление не прекратил.

Дин скормил ему чуть больше половины и был доволен результатом, отстраняясь.

Когда Сэм прочистил горло, Дин оторвался от созерцания содержимого тарелки. Возможно, он любовался.

– Спасибо... Дин, – Сэм больше ничего не сказал, его глаза болезненно блестели. Он с трудом встал и ушёл из кухни, поддерживая себя вертикально, операясь на стены. Когда Сэм вышел в коридор, он ускорился. Дин не сдвинулся.

Из ванной раздались звуки рвоты, а Дин залпом осушил своё пиво и с размаху снёс всё со стола.