Флориан дует и без того пухлые донельзя губы и делает самое глупое лицо, на которое только способен.

— Сок — это, конечно, очень вкусно, но пора пить пиво!

Расиелю нечего на это возразить.

Они берут по пиву, и Флориан начинает делиться своими проблемами:

— Уаа, скачал я местный Тиндер. Пообщался с единственными нестрашными мужиками, решили сходить в кафешку с одним. Смотрю — вроде не фашик, может что и наклюнется. И тут… И тут он мне рассказывает, что у него собаку зовут Бенито! Бенито!

— Так, может, он её бъёт.

Оба шумно втягивают воздух носом.

— Мы ужасны.

— Мы отвратительны, — кивает Сиэль.

Они делают глоток пива и некоторое время молчат — в том числе и от стыда.

— Но ты же сам говорил, что итальянские мужики «классненькие».

— Итальянские мужики, а не итальянские мужики в Италии. Тем более не в таких, прости господи, ебенях.

— Флориан, я не очень знаю, что было там у вас, как-то не было времени поинтересоваться, но, судя по всему, что-то несколько… другое. В конце концов, не забывай, что тут даже карта другая, так сказать. Может и зря ты это, надо было побольше пообщаться с ним. Вдруг зазря человека во всяких непотребствах обвинил. Нехорошо.

— Я, кстати, до сих пор не понимаю, что такое это пламя и как оно работает.

— И при этом оно у тебя есть…

— Что-о? Да-а? Так может ну его, это обучение? Чем ты там до меня занимался?

— Людей убивал.

Флориан чуть морщиться.

— А что-нибудь повеселее делал?

-… Нет.

— Гавно.

Меньше всего на свете Расиель хотел, чтобы Флориан лез в мафиозные разборки.

Если бы можно было уберечь Флориана от всего плохого, Расиель бы уберёг, но у Флориана неуёмный талант находить проблемы. Он не понимает, что это всё серьёзно. Он не понимает, что это его, Сиеля, родной мир. Он не понимает, что всё это происходит на самом деле, и вовсе не забавно. У Флориана всегда были проблемы с дереализацией — но сейчас она становилась уж слишком опасно-сильной.

Хотя, может, оно и к лучшему — Сиэль не хочет, чтобы Флориан смотрел на него как на убийцу.

Да, это нормально в их мире — но не настолько, чтобы не пугать «обычных» людей. Чуть более нормально, чем в мире Флориана — на самом деле, конечно, непонятно, чей мир кровавее, но пламя несёт в себе великую силу, которой в мире Флориана нет.

— Ладно, — Сиэль допивает пиво, — Просто не лезь туда, хорошо?

Его серьёзный взгляд пробивает Флориана на дрожь — до того он стальной, холодный, острый.

Вопрос «почему» застревает у Флориана в горле.

— Хорошо, — едва не шепчет он, опуская взгляд в пол.

Сиэль не позволит ему умереть по собственной глупости.

Бь*****н может уничтожить весь мир, если придумает план получше — и умрут не миллионы — миллиарды.

Что значит одна смерть в таком мире?

А для Расиеля это будет концом всего — и вряд ли он переживёт такую боль. Нет, он точно не переживёт такую боль.

Волнение проходится по телу, сдавливая горло.

Сиэль надеется, что они достаточно залегли на дно.

Сиэль надеется, что за ним не придут — и, тем более, не придут за Флорианом.

Он — его главная слабость. Чтобы спасти Фло, Сиэль сделает что угодно.

И не дай боже кому-то об этом узнать.

Флориан попытался допить, но пиво уже горчило и не лезло. Вечер не то, чтобы был испорчен, но веселиться больше не хотелось.

Флориан понимал, что всё дело в нём — но ничего не мог уже сделать.

Он не чувствует себя частью этого мира — и ею не является. И не будет. Никогда. Не сможет.

Это и благословление, чтобы не сойти с ума, и жертва, которую он принёс, чтобы остаться с Расиэлем.

Флориану казалось удивительным, что он никогда не спрашивал себя, а стоило ли оно того, - удивительным и показательным.

Они любят друг друга слишком сильно, и им придётся жить с последствиями этого.

За всё, как говорится, нужно платить — особенно за что-то хорошее.

— Ну чего ты? — Расиэль снова звучал мягко и добро.

Флориан знал, что они поступили правильно. Знал, но сердце болеть за них обоих не переставало.

— Ничего, всё нормально.

Всё хорошо.

— Всё будет хорошо, однажды обязательно будет, — Сиэль попытался растянуть губы в улыбке, но вышло как-то совсем грустно.

Чёрт возьми, почему они так сильно любят друг друга?

Что, черт возьми, ждёт их впереди?