Сиэль поправил расстегнутую сверху рубашку, закрывая выползающие на свет божий татуировки.

Каждая из них - отдельная история, каждая из них - произведение искусства. И все они перекрывали шрамы, которые не сгладили даже время и шлифовка.

И только одна из них ничего не прятала. И только одна из них была сделана по наброску Флориана.

Сиэль прячет, что знает много новых слов, а старые понемногу забываются.

Пламя, отряд, мафия, битва, сила, власть, трон, смерть.

Контент, монтаж, деньги, жилье, семья, дружба, любовь.

Некоторые слова, конечно же, слаще, но жгут язык. 

Некоторые слова на родном языке он ещё никогда не произносил.

Это грустно, но это нормально. Расиэль знает - не он первый, не он последний.

Родная земля для него - прискорбное напоминание.

Флориан полон отличных идей и любви, Флориан знает, как красиво подать трагедию Расиэля, но Расиэль знает, что не потянет.

Не потянет тяжелый, серьёзный проект, а делать шоу ради одного выпуска никто не будет. Он в том числе.

Флориан думает, как переработать эти идеи так, чтобы Сиэль выговорился на публику и освободился. Ему кажется, это все еще пошло бы ему на пользу.

На самом деле Сиэлю надо, чтобы Флориан выдохнул и успокоился.

Потому что Сиэль сам поначалу жил на диване в его съемной квартирке.

Потому что Сиэль продал свою диадему, чтобы купить себе ноутбук и камеру, не померев с голоду - и не пустив по миру Флориана. 

(Господи, каким великим шагом это тогда казалось!)

Они оба были наивными, молодыми, неловкими, они оба ошибались, учились, росли.

И без Флориана сегодняшнего Сиэля не было бы - буквально.

Без Флориана Сиэль никогда бы не стал жить своей жизнью, которую... любит.

Сиэль, на самом деле, счастлив. Счастлив, как никогда.

И это ещё не предел, Сиэль знает. А Флориан - нет.

В этом всё и дело.

Тепличный парижский мальчик - в трущобы ходить ему было запрещено - боится огромного злого мира, непонятного, чуждого. 

Все, что он принес с собой - свои порядки, традиции и убеждения, да и те начинают шататься.

Вот и кажется, что Флориана волнует всё, а Сиэля почти ничего не волнует.

Сиэлю пишут:

"Ты классный"

Сиэлю пишут:

"Иди на завод"

Сиэлю пишут:

"А ты знаешь что это не просто радуга у тебя на ремне эппл-вотча?"

Сиэлю пишут:

"Сдохни"

Сиэлю пишут:

"Это кто шумит за кадром?"

Эмоциональный отклик у Сиэля вызывает только один из этих комментариев.

В этом всё и дело.

***

Флориан тянет взглядом поправленный ворот рубашки обратно.

Просто Расиэль красивый, а Флориан любит красоту - говорит он себе.

И татуировки у него отличные - он мог бы поручиться за каждого мастера, с которым он познакомил Сиэля.

Флориану жаль, что свой набросок он набить не смог - так и не научился хэндпоуку.

Флориан думает, что он ничему в принципе так и не научился, кроме самоконтроля

Флориан тянет взглядом ворот рубашки обратно, разглядывает острые локти, длинные ноги, разглядывает узелок у него на запястье - только на лицо не смотрит.

Не хочет.

Расиэль не знает об этом.