Тяжелые шаги слышно буквально по всему этажу. Хриплое дыхание срывается облачком пара и растворяется во тьме. Ночи здесь холодные…
Минутная передышка — и шаги возобновляются.
Дышать становится невыносимо и обладатель шагов падает на окровавленную плитку, не в силах больше продолжать. И был ли в этом смысл вообще?
Зима резко поднимается, втягивает в себя воздух и начинает кашлять.
Очередной кошмар, очередные мучения, которые преследует её после событий в Чернобоге.
Тогда её жертва попыталась сбежать.
Но Зима не стала её догонять.
Жертва сама подписала себе договор, желая убежать от неё.
Зима знала, что пройдет еще немного времени, прежде чем ребенок умрет.
Да, он пытался сбежать на приливе адреналина, не чувствуя боли из-за шока, да, он смог отбиться от Зимы и сбежать, однако ему это не помогло.
Зима глубоко дышит, пытается придти в себя и до сих пор не понимает, спит она или нет.
Она оглядывается и не находит подле себя Гум и Истины, хотя точно помнила как ложилась спать с ними. И даже помнила, как Гум прижималась к её спине, а Истина обнимала своего медвежонка.
А здесь их не было.
Зима выглядывает в окно.
Темно.
Странно.
— «Они обе захотели в туалет?» — спрашивает себя Зима и думает, что это вполне возможный вариант.
Она накидывает куртку и выходит в коридор.
Обшарпанные стены, местами отбитая плитка и разбитые окна смутно напоминают о чем-то, но Зима не может понять чего именно.
Сладковатый запах разложения заставляет её сморщиться и прикрыть рот.
Что-то здесь определенно было неправильным.
Но что?
Девушка идет по коридору уже абсолютно не понимая, что она хотела сделать.
— Ты так глупа, Соня.
Зима пугается, оборачивается назад и видит себя с топором.
— Кто ты? — спрашивает она и копия смеется.
—Я — это ты, Соня. Ты считаешь, раз люди не согласны с твоим мнением, то их можно убить. Но это не так. — копия вновь смеется, а запах гнили усиливается.
Краем глаза Зима видит движение и инстинктивно отбегает в сторону, однако врезается во что-то липкое.
Врезается в ходячий труп.
— Они очень сильно хотели поговорить с тобой. Почему же ты кричишь и не позволяешь им задать вопрос? Или ты их не понимаешь? Так давай я тебе помогу! — вторая Зима замахивается топором и свежая кровь окрашивает стены.
Теперь девушка вскакивает с диким воем, хватается за шею и глубоко вдыхает, после чего заливается истерическим хохотом.
Кошмар! Кошмар в кошмаре! Только этого ей не хватало!
Ничего не понимающие Гум с Истиной смотрят друг на друга, переводят взгляд на Зиму и синхронно обнимают её.
— Все закончилось, Сонь, — тихо произносит Аня и силой укладывает её к себе на колени, после чего начинает гладить по голове. — Все закончилось.
Рада поднимается со своего места и подходит к столу, где капает немного валерьянки.
В то время Соня просто плачет, осознавая, что за сон она увидела.
— Вот, — Рада протягивает ей стакан. — Сейчас полегчает.
Девушка садится и молча принимает стакан, одним глотком осушая стакан.
— Кошмары? — спрашивает Аня и Соня кивает, после чего морщится.
— Я такая слабачка. — хмуро говорит она и девочки переглядываются. Их Зима пришла в себя. — Я плачу из-за пустяковых кошмаров.
— Неправда, — отвечает Рада и Аня кивает. — Ты очень даже сильная. А кошмары лишь следствие того, что тебе пришлось пережить. Мы не можем осуждать тебя за это.
— Но ведь лидер не должен показывать свои эмоции, дабы его подчиненные не засомневались в нем!
— Лидеры не должны все держать в себе, а иначе рискуют сойти с ума, — поправляет очки Аня. — Все мы люди и все мы можем плакать. Поэтому не надо говорить чепухи, хорошо?
Соня несколько секунд думает, а затем неохотно кивает и медведицы обнимают её с двух сторон.
— Спасибо вам, девочки.
— Всегда рады помочь.