Кошки-мышки

— Давно не виделись, хах? — Джордж мгновенно хватается за полусломанный каменный топор и оглядывается в поиске друзей, но тщетно. Они все еще в аду, пока он бегает по миру, ища этот злосчастный портал, который поможет к ним присоединиться. Рука медленно тянется к рации на поясе, но «не стоит», впрочем, заставляет его одуматься, потому брюнет медленно ее опускает, поджав губы. Джордж знал, в насколько плачевном положении он находится. Да, сейчас Дрим просто стоит в нескольких метрах от него и, скрестив руки на груди, картинно опирается о дерево плечом, но парень уверен — в багаже у него есть что-то большее, чем поломанный топор из булыги.

— Долго еще будешь бегать от меня? — парень в маске по-птичьи, неестественно, склоняет голову вбок. Брюнет думает не о заданном вопросе, а о том, как его друг вообще что-то видит сквозь маску. Кажется, он отвлекается на слишком долгое время — блондин раздраженно щелкает пальцами перед носом Джорджа. Черт, когда он успел подойти так близко?!

— Разве это не смысл сегодняшней игры? — парень нервно смеется, пытаясь перевести разговор в шутку, но Дрим раздраженно цокает, и Джордж опять прикусывает язык, дабы не сказать чего-нибудь лишнего. В их общении и без того в последнее время слишком много этого самого «лишнего».

— Начнем, пожалуй, с того, что бегать должен я, а не зажимать охотника, отбившегося от стаи. Не будь этот охотник тобой, к слову, он был бы уже мертв, — парень раздраженно кивает в сторону — на небольшую ловушку, полную динамита, которую Джордж, парализованный от страха, не заметил. Впрочем, ее бы не заметил даже любой другой участник их команды, чье сердце не сходило бы с ума, а в голову не лезли разные мысли о последних диалогах с Дримом.

***

Да каких, к черту, диалогах?! В последнюю их встречу его попросту прижали к стене в небольшой пещерке и засосали. Какое там разрешение, цветочно-букетный период? Джордж даже не успел понять, когда оказался прижат спиной к каменной стене, а на его губах оказались чужие. Именно тогда, наверное, Джордж и осознал, что весь тот флирт Дрима не был глупой шуткой. Хотя нет, осознал он это после того, как блондин, накинув на себя капюшон, вышел из пещерки навстречу подоспевшему Сапнапу. В конкретно тот момент Джордж не понимал ничего. Ничего, кроме того, что в его рту вовсю хозяйствует чужой язык, а между его ног чертовски неправильно протиснулось чужое колено, упираясь в пах. Слишком неправильно, но так сладко, так приятно, что парень позволил себе такую слабость, как закрытые глаза и руку, сжимающую плечо блондина. Изначально он хотел оттолкнуть его от себя, правда хотел. Но не смог, сжимая его плечо и инстинктивно притягивая ближе. Еще ближе, хоть и казалось, что ближе некуда. Стоя с закрытыми глазами, неумело отвечая на поцелуй, Джордж думал о том, что у Дрима зеленые глаза. Кажется, зеленые. Он дальтоник, черт возьми, имеет право ошибаться с цветами и их многочисленными оттенками.

Потом, когда блондин отстранился, услышав из рации голос Сапнапа, и, выругавшись, молча вышел из пещеры, парень осел на каменный пол, нервно облизывая губы, которые, кажется, даже распухли, а на нижней чувствовалась небольшая ранка — укус на прощанье. Подождав пару минут, дабы не встретиться ненароком с Дримом, Джордж тоже выбежал из пещеры, направляясь в сторону небольшого ручейка — ему нужно было умыться и немного прийти в себя до того, как эти двое придут. Бешено колотящееся сердце азбукой Морзе выбивало то, что Джордж и без надоедливого органа понял бы: «Джордж, ты попал».

Как Сапнап не заметил, что между его друзьями что-то не так — оставалось только гадать. Дрим, казалось, старался сделать все, что было в его силах — лишь бы тот понял, что происходило в этой треклятой пещере с десяток минут назад. Он посмеивался в кулак, бросая странные взгляды на Джорджа и словно бы невзначай касаясь его, а тот, в очередной раз заливаясь краской, отворачивался или прятал лицо в ладонях — лишь бы не смотреть. И этот говнюк смеялся лишь сильнее!

***

И вот опять — он так рядом, протяни руку — коснёшься его груди. Это он подошел, или это сделал сам Джордж? А хрен его знает. Джордж уже не понимал ничего, что происходило в их отношениях. Хотелось разрыдаться, словно ребенок, зарывшись лицом в юбку матери, и забыть обо всех проблемах. Тот факт, что Дрим постоянно шутил на подобные темы и Джордж, как ему казалось на тот момент, привык к подобным шутейкам, никак не помогал. Одно дело шутить про поцелуй — что само по себе было странно, но не суть, — а другое — бесцеремонно засосать его, царапая спину о каменные стены пещерки.

— По правилам ты не должен зажимать меня. Угрожаешь смертью — валяй. Я возрожусь, и мы надерем в этот раз твою задницу, — неожиданно как для Дрима, так и для самого себя шипит в лицо врагу Джордж, покрепче перехватывая топор, готовый к тому, чтобы нанести удар. Блондин удивлен. Удивляется не больше секунды. Из-под маски видна небольшая часть подбородка — парень улыбается. Джордж готов разрыдаться от собственной слабости, но вместо этого заносит топор и бьет, стараясь попасть прямо в маску. Мимо. Удар приходится на дерево, парень успевает отскочить и оружие ударяется об кору, входя чуть ли не наполовину.

Джордж шипит под нос ругательство, быстро вытаскивая топор и резко оборачиваясь — нельзя позволять Дриму слишком долго быть вне поля зрения. В руке противника тоже возникает топор. Другой, ярко сверкающий на солнце. Неужто алмазный? Он же не мог успеть добыть алмазы, да?! Тело дрожит, инстинкт самосохранения вопит о том, что драться с ним — то же самое, что прыгать с обрыва головой вниз. Смертельно. Разум застилает какая-то глупая детская обида и недоверие. К Дриму, к поцелую, ко всему, мать его за ногу. Второй раз ударяет и второй промах — удар в щит. Пытается вытащить орудие, но не успевает — блондин толкает его щитом в грудь и парня откидывает спиной назад от него, а топор, вытащенный Дримом, летит в сторону, куда-то в траву. В инвентаре остается лишь лук с парой стрел да зажигалка. Джордж нервно отползает подальше от парня, с интересом следящим за ним. Он знает, что жив лишь потому, что блондин не хочет его убивать. И разум, вроде бы, орет о том, что стоит его выслушать, но глупая решимость и баранья упертость, проснувшаяся так не вовремя, не дают этого сделать. Поворачивается боком, дабы парень не увидел, как он поджигает одну из стрел.

Звук натянутой тетивы, свист и шипение от боли. Джордж, схватив лук, несется вперед, в лес, приказав себе не оглядываться. Ветки больно хлещут по лицу, рукам, в рот попадает паутина, а шнурки на кроссовках давно развязались и испачкались, но парень продолжает бежать вперед. Знает, что бесполезно, но бежит. Джордж выдохся еще на первом километре, так что сам факт, что он еще может двигать ногами, можно считать огромным достижением. Шагов позади больше не слышно, но это не является показателем чего-либо, так что парень, поправляя на бегу очки, продолжает двигаться в сторону какой-то полянки. Бежит, пока на него не прыгают сверху, прижимая к земле и выбивая из рук злосчастный лук. Дрим тяжело дышит, к шее прижато холодное лезвие топора. Пара ударов — и голова Джорджа будет валяться тут же, на этой полянке среди деревьев. Но блондин не делает их, носком ботинка пихает парня в бок, молча приказывая подняться и перестать жевать землю. Почему брюнет слушается? А хрен его знает. В любом случае, оружия у него нет (топор одиноко лежит где-то в траве), а бежать не вариант — догонит так же легко, как и всегда. Поднимается, смотрит на Дрима, стоявшего чуть поодаль, приподняв маску, дабы отдышаться. Стрела торчит из плеча. Дрим не вытащил ее, лишь потушил, и кинулся в погоню. Рукав сожжен, а плечо вокруг стрелы покрыто волдырями. Молча хватает парня за руку, тянет его куда-то за собой, в чащу.

***

Темнеет, и блондин нервно поглядывает по сторонам. Вдалеке горят огоньки какой-то деревни, в которую так целенаправленно и устремился Дрим. Джордж не выдерживает, и, споткнувшись, чуть не падает в одну из глубоких пещер, из которой, наверное, не смог бы уже выбраться живым, но его ловко подхватывает блондин, словно куклу, прижимая к себе. Шепчет, чтобы тот был осторожнее, что осталось немного, и тянет дальше. И Джордж послушно идет, лишь пару раз запуганно косится в сторону сопровождающего его Дрима, который выглядит словно охранник, ведущий преступника на казнь. Почему он вообще следует за ним? Он верит этому придурку с маской на лице и вечно испачканной в грязи или крови толстовке. Да, сейчас они, конечно, враги, но чаще они были рядом. Почти всегда. Каждая победа над летающей ящерицей с синими глазищами — их общая заслуга. И каждый из них это ценил. По-своему, но ценил. Если бы Дрим хотел, он бы убил его уже миллион раз. Но он не убил. А, если не убил сразу же там, это значит, что ему что-то от него нужно. Кто-кто, а уж Дрим умеет получать от людей то, что ему нужно. Джордж тихо фыркает, и блондин удивленно косится на него из-под маски, из-за чего фырканье — скорее нервное, нежели веселое, — лишь усиливается. Дрим лишь тихо шепчет «придурок» и тоже тихо смеется в кулак. Позади раздается рычание зомби, и им таки приходится ускориться.

***

В деревне уже пусто — все жители сидят по домам, а голем неодобрительно посматривает на людей, забежавших на его территорию в столь поздний час. Дрим вновь хватает парня за руку и тянет в сторону дома с забаррикадированными дверьми, поспешно убирая преграду топором и заходя внутрь. Джордж, вдохнув, словно в последний раз в этой жизни, заходит следом.

В помещении царит полумрак. Факел, висевший на стене, уже давно погас. Джордж машинально провел по нему пальцем, проверяя температуру. Когда вы играете в постоянные прятки друг с другом, это становится привычкой. Парень в маске, заперев дверь, сел на стул около маленького, покрытого занозами, стола. Снимает капюшон, поднимает маску. Сдувает волосы, лезущие в глаза и смотрит на парня перед собой. Дальтоник забито, словно дворовая собака, смотрит на друга и таки усаживается напротив, моментально отводя взгляд. От самого нахождения в закрытом помещении вместе с Дримом воздух словно пропадает из легких. Трудно дышать. Тому, впрочем, абсолютно плевать. Вытаскивает меч, начиная обрезать стрелу, что торчит в плече. Джордж не выдерживает.

— Ты неправильно делаешь это… — привстает, уже тянется к блондину, но рука останавливается на половине, так и не дойдя до парня.

— Мм?.. — парень вопросительно мычит, продолжая удалять стрелу из тела таким странным способом, косится на товарища.

— Придурок, прекрати! Ты наконечник внутри оставил, — не выдерживает парень, вставая и подходя таки ближе. Задирает зеленую кофту, рассматривает рану, им же нанесенную. Дрим дергается от прикосновения холодных рук, но даже и не старается отстраниться, лишь садится пошире, дабы брюнету было удобнее, фыркает.

— И что ты предлагаешь, гений? Вытащить его и болевой шок заработать? — Джордж то ли не замечает, увлеченный процессом изучения повреждения, то ли старается не обращать внимания на руки, которые как-то странно перебрались на его шею, тихо массируя ее, затылок, зарываясь пальцами в волосы. Плотно сжимает губы, проводя кончиками пальцев по ожогам.

— Можно было протолкнуть стрелу через тело, — предлагает Джордж, на что блондин закатывает глаза.

— Плохая идея, Джордж. Я не собираюсь протыкать себе плечо насквозь ради одной-единственной стрелы, — брюнет отходит от парня, вырываясь из импровизированных объятий, ловя недовольный взгляд. Усмехается и идет к небольшой аптечке, висевшей в углу помещения. Полки пыльные, и, судя по всему, половина лекарств уже давно испортилась. Нервно перебирает упаковку за упаковкой, тюбик за тюбиком, пока не находит какую-то холодную мазь с не истекшим сроком годности. Может это и не поможет, но точно охладит ожог.

Довольный собой он возвращается к Дриму, внимательно наблюдавшему за его действиями. Тот не возражает, когда, выдавив на пальцы немного прозрачной мази, Джордж начинает аккуратно обрабатывать ожог. Он вообще забыл, что, вообще-то, его целью изначально являлось дать этому говнюку, сейчас чуть ли не ржущему над ситуацией, умереть. Слишком привычна эта забота, слишком правильна. Впрочем, смешки начинают быстро раздражать, и он поднимает голову, недовольно глядя на парня.

— Чего смешного? — глаза парня хитро сощурены, словно у лисы, блондинистые патлы опять лезут в лицо, и он пытается рукой зачесать их назад. Терпит фиаско и вздыхает, вновь концентрируя все свое внимание на импровизированном враче.

— Да так, просто думаю о другом предназначении мази, которую ты используешь, — Джордж удивленно смотрит то на парня, то на тюбик с мазью, и Дриму приходится подсказать. — Вазелин.

— Ты… Ты хренов извращенец, Дрим! — подскакивает парень, заливаясь краской, а друг лишь смеется, откинув голову назад. Брюнет поджимает губы, исподлобья поглядывая на товарища. Тот протягивает руку и гладит Джорджа по голове, словно кота.

— У тебя горячие руки, — наверное, сейчас это единственное, что может пробубнить парень, заливаясь краской. Только сейчас, кажется, до него начинает доходить, что идти за Дримом было ошибкой. Огромной и неизбежной. Эта ошибка была той, которая рано или поздно когда-нибудь произойдет. Пальцы, не закрытые кожаными перчатками, действительно очень горячие. И парень не знал, это у блондина жар, или он умирает от холода.

Дрим удивленно смотрит на свою руку, на Джорджа и стягивает перчатки вовсе. Тянется к брюнету, но тот делает шаг назад, сжав руки в кулаки настолько сильно, что царапает ладони ногтями. Дрим смотрит на него нечитаемым взглядом, поднимается, поправляя кофту и вновь идет ближе, сокращая расстояние. Зачем? Зачем, черт возьми? Почему ты всегда так близко, Дрим?!

Стена. Опять, как и в тот раз. Руки парня по бокам от его головы не дают сбежать, не дают уйти. Брюнет отворачивает голову в сторону. Нельзя позволить ему опять это сделать, нельзя позволить себе эту слабость опять. Эту сладкую и такую неправильную ошибку. Щекой он чувствует его дыхание. Так близко, совсем рядом. Горячие губы прижимаются к холодной коже, невесомо целуя, скользя ниже, к бьющейся жилке на шее. Джордж вдыхает воздух. Он что, не дышал все это время? Он чувствует, как его берут за подбородок и пытаются повернуть лицо, но он вырывается, больно ударяясь головой о стену. Чужая рука в его волосах, накручивает локоны на пальцы, оттягивает.

— Посмотри на меня, Джордж, — но парень лишь закрывает глаза, мотая головой. — Пожалуйста, посмотри на меня.

— Прекрати, — брюнет сглатывает ком, чувствуя, что вот-вот расплачется. Дрим что, не понимает, что он не может? Просто не может. Так почему, почему он продолжает просить? Джордж приоткрывает один глаз, косясь на парня. Тот смотрит на него так безнадежно, просит, словно это — последнее желание в его жизни. Рука в волосах замирает. — Почему с тобой все всегда так сложно?

Дрим грустно фыркает, приседая. Джордж вновь перестает дышать, нервно наблюдая за парнем боковым зрением, но тот просто садится на корточки, утыкаясь лбом в его колени, вдруг становясь таким слабым и уязвимым. Легкая добыча. Но Джордж знает, что сам себя не простит, если попытается его убить сейчас, в этот момент. Поворачивает голову, глядя на блондинистую макушку, с которой ему улыбается задранная маска. Она вообще всегда улыбается, плевав на настроение хозяина.

— Скажи, просто скажи, почему нет? — парень поднимает голову, смотрит прямо в глаза. И Джордж не знает, что ответить. Просто не знает. Кладет руки на плечи, ни то отталкивая, ни то пытаясь наоборот удержать. — Я не сделаю тебе больно. Почему ты не даешь мне шанса, Джорджи? Просто позволь мне сделать это, прошу. Прекрати обманывать себя. Тогда же… Тогда тебе понравилось, так почему нет?

— Дрим, я… — парень не знает, что ему нужно делать, что нужно говорить, а потому просто тяжело сглатывает, чувствуя, как горячие руки ползут под футболку, хватают за бока. Блондин все так же не спускает с него глаз, словно преданный пес рядом с хозяином, поднимается. Минутная слабость закончилась, противник в замешательстве, руки скользят выше, пальцы рисуют на коже странные узоры, пересчитывают ребра, неровные ногти царапают нежную кожу.

Его лицо снова рядом, вдыхает воздух, шепчет о том, насколько потрясно парень пахнет. Тот лишь вздрагивает, когда нос проходит по его шее, хватается за чужие плечи, понимая, что попал. Движения парня слишком… Они просто слишком. Чужое тело извивается, трется о его и, черт его дери, Джордж прекрасно чувствует, насколько парень возбужден. Бусинки сосков твердеют, когда их сжимают чужие пальцы. Тело непроизвольно двигается вперед, навстречу прикосновениям.

— Просто позволь…

Взгляд брюнета расфокусирован, он непонимающе смотрит на парня перед собой, инстинктивно сжимая тонкие пальцы на чужих плечах. Кажется, он хотел остановиться? Кажется, не хотел позволить этому произойти? В помещении, в котором еще несколько минут назад было прохладно, стало адски жарко, а все тело жгло, словно в него огнем пальнули. Дрим шипит, когда Джордж нажимает на ожог и тот быстро убирает руку, шепча извинения, а блондин лишь смотрит на влажные, искусанные губы и не может больше сдержаться.

Наверное, он хватает его за подбородок слишком грубо для столь медленного и сладкого момента, сжимает пальцы, впиваясь в парня поцелуем, который лишь удивленно распахивает глаза, не успев ничего предпринять. Пользуется замешательством, углубляет поцелуй, прижимаясь еще сильнее, хотя казалось, что сильнее некуда и мысленно ликует, когда чувствует, что ему неуверенно отвечают. Во рту Джорджа горячо и влажно, и Дрим думает о всяких гадостях, прикрыв глаза. Приводит в себя его, впрочем, ладонь, что упирается в грудь. Тихо фыркает, отстраняясь и вытирая рукавом губы, пока Джордж пытается отдышаться, заливаясь пунцовой краской так сильно, что, кажется, даже уши покраснели.

Дрим косится на старую кровать в углу, думая о том, что стена — не самое удобное место, но не знает, как перенести туда свое сокровище, дабы не спугнуть его. Впрочем, думает он об этом не очень долго, целоваться нравится ему больше, а блестящие от слюны губы Джорджа так маняще приоткрыты, словно он сам зовет парня, а тот не любит отказываться от приглашений, тем более настолько заманчивых. Чужие руки обхватывают шею, и Дрим думает, что вот-вот завоет от радости и удовольствия, когда его так доверчиво обнимает это глупое, вечно убегающее от него создание. Создание, что, окунувшись в процесс с головой, так яро отвечает ему, словно в последний раз. Думаешь, это последний раз, Джорджи? Не дождешься.

Блондин подхватывает парня, и тот, ойкнув, крепче хватается за чужую шею, ногами, словно мартышка, обвивая бедра парня. Дрим животом чувствует член парня и, кажется, почти захлебывается слюной. Пользуется случаем, нагло лапая чужой зад, обтянутый джинсовой тканью, а Джордж лишь недовольно что-то ворчит в макушку, нервно выстукивая что-то на шее своего мучителя. Такого сладкого мучителя, что сейчас Джордж готов на все, лишь бы эти пытки не заканчивались еще долгое время. А тот, кажется, и не собирается останавливаться на полпути.

Джордж нервно облизывает губы, когда его скидывают на кровать, садится, опершись о пыльный матрас локтями, смотрит, как Дрим пытается стащить с себя кофту, которая отчаянно сопротивляется. Впрочем, Дрим побеждает. Он вообще часто побеждает всех и вся, что уж говорить о надоедливой одежде? Таки справившись, он поднимает глаза на парня, сидящего на кровати. Кукуха, кажется, едет окончательно, в голове словно несколько петард взорвали. Джордж, чуть расставив ноги в стороны, вопросительно смотрит на него мутными от возбуждения глазами, а после, словно хренова порноактриса, начинает слишком медленно стаскивать с себя свою такую привычную голубую футболку. Задевает очки, и они падают куда-то на пол, но это не имеет никакого значения ни для одного из них. Рука брюнета немного подрагивает, когда он протягивает ее к Дриму, словно боится, что тот откажет. Скажет, что это всего лишь шутка, рассмеется ему в лицо. И Дрим слишком резво отвечает на приглашение, садясь на колени между ног парня и нависая над ним, смотрит на бледное, изящное тело парня, покрытое в некоторых местах розовыми шрамами и не может сдержать детского восторга.

— Потрясающий. Джорджи, ты знал, насколько ты, говнюк, потрясающий? — Джордж не знает, что говорить, и должен ли вообще, потому лишь сглатывает, пряча пунцовое лицо в ладонях, чувствуя, как его тело вновь изучают уже такие знакомые горячие руки. Лишь поскуливает от предвкушения и ерзает — ткань очень уж неприятно трет половой орган. И Дрим, видя, как парень вот-вот взорвется от перевозбуждения, лишь смеется, продолжая руками, а чуть позже и губами изучать податливое тело под собой, а то, кажется, скоро в конвульсиях биться начнет. Это просто очередная сладкая пытка. Слишком сладкая. И оба понимают это.

Джордж, кажется, вот-вот и без рук кончит — настолько сильно напряжено его тело. Так что, когда Дрим вжикает молнией, до брюнета не сразу доходит, что это молния вообще-то его. Штаны летят то ли под кровать, то ли куда, и Джордж задней мыслью думает о том, что потом будет проблематично их отыскать, но все мысли испаряются, стоит парню лишь сжать его член через ткань трусов. Джорджа выгибает так сильно, что блондин даже опасается, не сломает ли тот позвоночник такой дугой. Второй мыслью, после страха за бедный позвоночник, становится мысль о том, что у Джорджа охрененные стоны. Нет, он слышал их пару раз, но они явно не были пропитаны таким же возбуждением, как сейчас. Стоны боли — это совсем другое. Трусы летят в ту же сторону, что и штаны, и Джордж что-то тихо и шутливо бубнит о том, как устанет завтра их искать, на что Дрим лишь довольно скалится. Довольная псина.

Впрочем, когда Дрим пытается открутить крышку с уже знакомого тюбика — Джорджу становится не до шуток. Одно дело — сосаться с парнем, другое — когда в тебя суют что-то, что, по изначальной задумке природы, вообще не там и не так применяется. Кажется, страх промелькает-таки на его лице, так как Дрим перестает сражаться со скользкой крышкой тюбика, которая отказывается откручиваться, и проводит тыльной стороной ладони по его щеке, преданно смотря в глаза.

— Просто расслабься, ладно, Джорджи? Я все сделаю, просто… Просто не сопротивляйся, ладно? — Джордж молчит несколько секунд, ёрзает и кивает, закрыв глаза и закусив губу, позволяя делать со своим телом все, что душе угодно. И он знает, что Дрим этим разрешением непременно воспользуется.

Палец в заднице, впрочем, оказывается не столь ужасным явлением, каким изначально представлял его парень. Да, странно, прохладно, но боли, которой так боялся парень, он не почувствовал. Вазелин внутри начал нагреваться, даря еще более неожиданные ощущения, так что второго пальца парень явно больше не боялся, а ждал его с каким-то, наверное, трепетом. И опять не больно, просто необычно и странно. Стенки плотно обхватывали пальцы, которые быстро вбивались в тело, а Джордж не знал, как реагировать на все это, потому просто сжал руки в кулаки так сильно, что аж костяшки побелели и уставился вперед, на парня, что сидел между его разведенными ногами и с удовольствием следя за всей картиной. Но, почувствовав на себе до ужаса смущенный взгляд, он поднял глаза, уставившись на Джорджа. И улыбнулся. Беззаботно, как будто не он сейчас трахает его пальцами, и, словно сексуальный маньяк, непрерывно следит за процессом. Впрочем, плевать, пусть смотрит, раз хочется. Джордж закрывает глаза, отдаваясь доселе неизвестным ощущениям, не замечая, как сам насаживается на пальцы.

Правда, те уже достаточно скоро вынимают из его тела, и брюнет недовольно что-то мычит, привстает на локтях и вновь смотрит на Дрима, а тот, будь он неладен, слишком пошло облизывается, с громким звуком расстёгивая ширинку. Член блондина чуть ли не касается живота, истекая смазкой, что явственно говорит о том, что не только Джордж напряжен до предела, но Дрим продолжает делать все нарочито медленно и неторопливо. Выдавливает чуть ли не полтюбика вазелина себе на руку, чуть откидывается, и, не сводя прищуренных глаз с брюнета, проводит рукой по члену, размазывая смазку по стволу. Делает пару движений, облизываясь и жмурясь, аки довольный кот, а потом резко хватает Джорджа за руку, заставляя сесть на кровати. Шепчет на ухо и брюнет, повинуясь просьбе, поворачивается, чуть приподнимаясь. Он не знает, что нужно делать от слова совсем, так что инициативу на себя берет Дрим, обхватывая парнишку поперек груди и начиная медленно насаживать на возбужденный орган. Тот нервно дергается, но руки блондина не дают ему и шанса на побег, потому он лишь откидывает голову назад, на плечо Дрима и скулит, закусив щеку. Рот быстро заполняется кровью, а прокусанная щека начинает болеть, что немного отвлекает от процесса. Не сильно, но отвлекает. А вот что действительно сильно отвлекает, так это рука Дрима, скользнувшая с груди ниже, к паху. Пальцы обхватывают половой орган, массируют головку, а после обхватывают член у основания, и Джордж, заскулив, двигает бедрами вперед, на секунду забывая, почему он старался не двигаться.

Ощущения крайне странные, но явно менее болезненные, чем сначала. Джордж забывает, как дышать, да и зачем это вообще нужно. В голове словно фейерверк взорвался, искры от которого полетели из глаз. Стенки сжимают орган внутри тела и это, вроде как, больно, но ощущения настолько странные и противоречивые, что Джордж закусывает ребро собственной ладони, еле сдерживаясь, чтобы не попробовать это сделать снова. Дрим хрипло смеется сзади, нагло и собственнически кусая его за загривок, делает пару медленных и осторожных движений, продолжая ласкать парнишку. А тот не знает, что делать, как вести себя, потому лишь сильнее кусает ладонь, изо всех сил стараясь скрыть стоны. От чего? А хрен его знает. Движения становится быстрее, чаще. И Джордж позволяет себе такую слабость, как крик, когда изливается в руку блондина, а тот лишь фыркает, носом утыкаясь ему куда-то за ухо и вытирая ладонь о матрас.

Ноги начинают затекать от нахождения в одном положении, и Дрим, кажется, чувствует неудобство партнера, так как аккуратно поднимает его, укладывая животом на кровать и пристраиваясь сзади. Дрим шутливо хлопает парня по выпяченной заднице и тот утыкается лицом в подушку, что-то бубня, словно маленький, а член снова предательски наливается кровью. Черт, второй раз?! Джордж и на первый-то не подписывался!

Он чувствует, что в него уже начинают вновь очень нагло и, как кажется брюнету, бестактно вторгаться, когда вдруг с пола доносится голос Сапнапа и оба подскакивают от неожиданности. Рация, которая лежала в кармане штанов Джорджа, оживает и обладатель голоса настойчиво зовет его по имени. Парень не знает, что делать, закусывает губу и, повернув голову, удивленно смотрит на Дрима. Тот, впрочем, придя в себя, странно улыбается и, наклонившись с кровати, поднимает с пола рацию, кричащую голосом друга. Все с той же улыбкой он протягивает ее парню и тот замирает на несколько секунд, не зная, что делать.

— «Ответь» — шепчет одними губами Дрим. Джордж не видит этого, лежа на животе, но чувствует. Он уже подумывает о том, чтобы встать с кровати и отойти в сторону, но блондин быстро кладет руку ему на поясницу, останавливая и зачем-то вынуждая сильнее прогнуться.

— Да?.. — поток ругани от Сапнапа вполне ожидаем. Как и возмущения на фоне Бэда, недовольного лексиконом своего товарища. Вопросы льются, словно из ведра. Где он? Почему так долго не отвечал? Не видел ли Дрима? На последнем вопросе из-за спины доносится смешок. Джордж уже собирается начать немного, но отвечать, но тут резко выдыхает, когда чужая рука вновь тянется к его члену, словно сейчас самое подходящее время для этого. Он уже хочет возмутиться, но быстро прикусывает язык. Друзьям явно не стоит знать, что сейчас происходит. Впрочем, резкий выдох порождает лишь больше вопросов, так что Джорджу приходится дрожащим голосом начать объяснять друзьям, что с ним все в порядке. И у него это, вроде как, прекрасно получается (настолько, насколько может получаться с рукой на члене). До того самого момента, когда Дрим вновь, мать его за ногу, начинает входить в него. Хренов извращенец! Джордж заливается краской, и утыкается в подушку лицом, желая скрыть свой скулеж от товарищей, но, кажется, безуспешно. Те зовут его по имени, пытаясь выяснить его координаты и что случилось, а тот лишь испуганно закрывает рот и с силой хватает Дрима за руку, впиваясь в нее ногтями. Хочет сделать как можно больнее, отомстить, но тот лишь фыркает, покрывая поцелуями шею и плечи паренька.

— Я н-не… Все н-нормально, я… Мне… С-скелет к-колено прострелил… — кое-как выдавливает из себя Джордж, спиной чувствуя, как Дрим изо всех сил сдерживает свой дикий хохот, который, несомненно, сразу узнали бы остальные охотники. В отместку тот резко двигает бедрами, и Джордж не сдерживается, кричит, выгибаясь под невероятными углами. Из открытого рта по подбородку стекает слюна. Движения Дрима ускоряются, становятся более резкими, дерганными. Джордж прекрасно понимает, к чему все идет и испуганно смотрит на рацию, тянется, дабы ее отключить.

— Джордж?! Джордж! Что прои… — голос Сапнапа, наконец, смолкает, и брюнет больше не пытается контролировать себя, не пытается контролировать стоны. Все быстрее и быстрее, все жёстче и жёстче. Чужая рука на члене делает еще несколько быстрых движений, и парень срывается на крик, второй раз за ночь кончая в руку одного идиота в маске, который таки сломил его волю, а хорошо это или плохо — Джордж еще не решил. В глазах темнеет, тело вырубает, но он чувствует, как Дрим делает еще пару движений, а потом внутри становится горячо, влажно и пусто. Чувствует, как его ослабевшее тело вытирают чем-то, а после, аккуратно уложив на подушку, начинают покрывать лёгкими, еле ощутимыми, поцелуями. А что было дальше — Джордж не помнит. Помнит только, что этой ночью ему было очень тепло, когда он утыкался лбом в чужую грудь, а руки Дрима прижимали его к себе сильнее.

***

Но за следующие два дня Джордж успел сотню раз пожалеть о том, что позволил этому произойти. Мало того, что Дрим сбежал, — что было скорее плюсом, ибо Джордж представить даже не мог, как будет в глаза парню смотреть, при этом не загораясь, словно маков цвет, — так еще и тело эти два дня болело без передыха, словно блондин его весь вечер колошматил. Один плюс в этой ситуации — Джордж смог оправдать свою хромоту тем самым простреленным коленом. И плевать, что хромал он на обе ноги, а есть предпочитал стоя. У него болело колено! Энт странно хмыкал, прижав кошачьи уши и сверкая глазами, но молчал.

На третий день, когда тело, наконец, перестало болеть, все четверо охотников были вооружены мечами, да топорами, — вроде даже алмазными, Джордж постеснялся спросить о том, из чего сделано его оружие, — а броня ярко сверкала на солнце, это произошло. По всему миру, выбивая стекла в окнах домиков в деревнях и оглушая на мгновение парней, прошелся дикий гром. Гром, который говорил о том, что портал в мир Эндер-дракона, которого им нужно было защищать ценою всего, открыт. Охотники засуетились. Радар показывал, что парень все еще находится в верхнем мире, но насколько долго он там будет — очередная загадка (от Жака Фреско). Джордж нервно рыскал по сундукам, поставленным недалеко от точки возрождения, дабы, в случае смерти, появиться поблизости с базой, ища продукты питания. Всего пара кур, да несколько стогов сена, оставшихся после налёта на одну из деревень. Негусто…

Парень поджимает губы, доставая из сундука зажигалку и крича остальным, чтобы не беспокоились и что он сейчас придет. Все заняты своими делами и лишь кивают или бурчат что-то под нос, продолжая готовить зелья, плавить руду или крафтить необходимые для их победы инструменты. Поляна, на которой они обустроились, раньше полная живности, теперь опустела, так что, покрепче схватив топор, ему пришлось двигаться чуть дальше, в небольшой березовый лес, полный свиней да курей.

Это была, кажется, третья по счету курица, когда из-за одной из берез раздался звук шагов. Джордж испуганно дёрнулся, мгновенно доставая припрятанный лук. Целится в ту сторону, где ему послышались звуки, но там все тихо, лишь слишком сильный ветер, появившийся после открытия портала, шумит в ветвях. Тихо… Парень делает пару шагов назад и ждет, кажется, минуту, но больше ничего не слышит. Думает уже о том, что нужно бы убрать лук и вернуться к приготовлению еды, но… Черт! Отчетливее, ближе. Не там, совершенно другой стороне. Парень прекрасно понимает, кому принадлежат шаги и громко сглатывает. Он изначально целился не туда, или Дрим успел уйти за другие деревья? Джордж разворачивается, тетива режет пальцы, но брюнет продолжает неотрывно смотреть в одну точку, готовый к выстрелу. Что-что, а стрелять он умеет. В этом Дрим и сам недавно убедился, он не полезет на рожон.

— Прекрати прятаться! Я же знаю, что ты здесь, — по-хорошему, Джорджу пора бы делать ноги. Дрим в разы сильнее его и оба это знают, продолжая бессмысленную игру в «кошки-мышки». Дрим смеется и слышно его шаги. Он, словно тень, передвигается среди деревьев по кругу, а брюнету лишь и остаётся, что вертеться, пытаясь определить, где же находится парень в маске.

— Я, значит, принес тебе цветы, а ты так груб со мной, Гоги? Злишься на меня за ту ночь? Хочешь сказать, что тебе не понравилось? — парня передергивает, а лицо предательски заливается краской.

— Какие еще, к черту, цветы?! Я дальтоник! — Дрим опять смеётся, и Джордж недовольно хмурится, поглядывая в сторону, откуда раздается смех. Наверное, не пойди он сюда один, они вчетвером смогли бы его окружить и убить, но этого не случилось, потому шансы на победу ничтожно малы. Он тянется к рации…

— Как знаешь, я просто оставлю их здесь. Не понравятся — в лаву выкинь, — раздаётся шелест травы. — Увидимся еще, Джорджи. Люблю тебя.

Брюнет думает о том, чтобы крикнуть что-то парню, но слышит лишь удаляющиеся шаги и понимает, что смысла в этом нет. Стоит и ждет, пока тот уйдет на достаточное расстояние, пытаясь угомонить бешено колотящееся сердце. Не выходит. Орган делает в груди какие-то немыслимые кульбиты, дышать становится трудно, в голове, словно на репите, повторяются слова Дрима. «Люблю тебя». И Джорджу впервые кажется, что это — не шутка. Не в этот раз…

Он стоит так, кажется, минут пять, бесцельно глядя в ту сторону, где несколько минут назад стоял парень. Потом, словно придя в себя после сна, он вздрагивает, вылезая из размышлений. Ему не до этого, ему нужно добыть еды для команды, вот только… Джордж делает несколько шагов вперед, туда, где недавно стоял Дрим. Касается рукой коры одной из берез и заглядывает за нее, удивленно распахивая глаза. На траве, ярко выделяясь на фоне желтого мира, лежит синий букет, перевязанный ниткой, украденной, судя по всему, из паутины. Джордж аккуратно приседает на корточки, беря цветы в руки и перебирая их пальцами. Васильки и орхидеи. Он что, бегал на болото ради этих треклятых цветов? Или его база находится где-то там? Джордж растеряно утыкается носом в букет, вдыхая запах свежести с небольшим налетом ила, который источают цветы. Он никогда не понимал, какой толк дарить связку растений кому-либо, которая потом все равно завянет. Красоты он в них не видел никакой — они были одинаковыми, разве что оттенок желтого иногда менялся, становясь темнее или светлее, а некоторые цветы и вовсе были черными, да серыми. Да, дальтонизм делал многие вещи, красивые для остальных, тусклыми и мрачными для него, потому, держа что-то настолько яркое в своих руках, он не мог сдержать эмоций. «Не понравятся — в лаву выкинь» — вспоминает он слова Дрима и фыркает, поднимаясь на ноги и покрепче прижимая к себе букет. Хрена с два он так просто с ним растанется.

Он почти бежит на базу, чтобы поставить цветы в ведро, пока те не замерзли и не завяли от холодного ветра. Скажет остальным, что сам собрал, плевать. Курицы и свиньи облегченно выдыхают. Пока он возится с растениями, они могут успеть спрятаться от этого психа с зажигалкой.

***

— Ну что, надерем этому мудню задницу? — слишком разгорячившись выдает Сапнап и остальные фыркают в кулак, когда по крепости раздается недовольный возглас Бэда, а тот лишь смеётся, толкая дьяволенка в портал и прыгая следом. Из рации раздаётся ругань с переплетением в предложения маффинов — Сапнап грохнулся прямо на Бэда, не успевшего уйти с точки спавна. Джордж хмыкает в кулак, одним глотком осушая зелье силы, сваренное кем-то перед боем. Смотрит на Энта, уже готового прыгнуть в портал и тот дружелюбно ему улыбается, помахивая кошачьим хвостом из стороны в сторону и держа наготове меч.

— Пойдём? Пора бы отомстить этому гадкому скелету за твое простреленное колено, ты так не думаешь? — и со смехом Энт прыгает в портал, оставляя парня с быстро краснеющим лицом. Вот же…!

Из рации раздается голос Бэда, зовущего его, и он обреченно выдыхает воздух, прикусив губу. Впрочем, быстро приходит в себя, доставая из-за пазухи топор и прыгая вслед за товарищами.

Их всех ждет трудный бой.