Начинать истории всегда очень трудно. Подобрать правильные слова, да и просто набраться смелости начать, поверьте мне на слово. Помню одного смертного, которого одарила талантом Эвтерпа, а ведь она — муза, и не каждого человека так любит. И вот, он боялся начать каждый раз когда садился творить. Одаренный музой и боялся творить искусство!
Вот вроде и получилось начало. Самое главное, что я всё-таки решилась написать свою автобиографию. Скорее всего, после её публикации меня найдут и уничтожат, как и всех непокорных богу. Но это не так уж и важно, хоть кто-то должен знать правду!
Я уже представилась? Нет? Прошу прощения. Меня зовут Ника и я богиня древнегреческого пантеона. Да, того самого что жил на горе Олимп.
Та история, которую я хочу вам поведать, случилась через пару веков после того как Зевс сверг своего отца Кроноса. В эти несколько веков появились я, мои братья и сестра.
Люди говорят, что они плохо живут, а мы — боги — хорошо. Но ведь это не так! Они говорят об этом ничего толком не зная! А правда заключается в том, что мы не полностью бессмертны, нас тоже можно убить. Оружие верховных богов — слабое место таких, какими были мои братья, сестра и я. Они не выжили. Через полтора века после рождения, их убила одна богиня древнеегипетского пантеона. Не всех, конечно, моих родственников, моя мама — Стикс сумела выжить и спасти меня и одного из братьев.
В то время, по меркам божеств, мы были детьми. Наша мать, дабы уберечь нас, пришла к Зевсу и попросила о помощи. Слова верховного бога даже спустя столько времени я помню очень хорошо:
— Стикс, твоя дочь — богиня победы. Я помогу тебе, а вы окажете услугу мне. Я набираю войско. Грядёт битва против старых божеств.
Мать согласилась. Роль божественного колесничего выпала мне. Мы победили. У меня, как я тогда думала, появились те, кто последует за мной против моих врагов. По моим представлениям, нас должны были пополнить сражения. Наивная и глупая.
С того времени путь с мамой и братом у нас разошёлся. Дальше из меня воспитывали воина, вместе с Афиной. Это были суровые два века. Мир смертных, к слову, тоже не стоял на месте. У них появился огонь, который титан Прометей украл из кузницы Гефеста.
Много дней спустя, после заключения Прометея на горе, у меня появились первые верующие. Помню, как сильно удивилась и испугалась, когда впервые услышала молитвы шедших на войну войнов. Они победили, ведь я услышала их и после битвы спустилась наградить лавровым венком предводителя.
Позже эти люди придумали Олимпийские игры. Каждый день, в течении определенного промежутка времени я спускалась наградить победителей. А потом мне это надоело и с небес я стала спускаться только по необходимости. Например, когда сопровождала Афину или Зевса.
Пять веков пролетели незаметно. На протяжении их, каждые десять лет я приходила в одно место из мира смертных. Это было необыкновенной красоты озеро. Сегодня там меня встретил необычный посетитель.
— Так это сюда ты спускаешься каждые десять лет, сестра?
— Ты прав, а вот что сегодня тут делаешь ты? — для меня, увидеть его здесь, было очень большой неожиданностью. Разум говорил вести себя сдержано, а сердце просило обнять его и вновь, как тогда, в детстве, спрятаться в объятьях брата от всего окружающего нас зла.
К сожалению, на тот момент меня сковывали строгие правила как богиню Олимпа. Я позволила только улыбку в его адрес, о чем гораздо позже очень пожалела.
В ту ночь мы много говорили, и в молчании встречали рассвет. После этого он вновь исчез на долгое время.
Сто сорок шестой год до нашей эры. Именно так этот год называют смертные, и именно он стал для меня переломным. Меня украли. Это сделал римский народ.
Победу — победили. Смешно? Не сомневаюсь что да.
Меня переименовали. Теперь я была богиней победы Викторией. А вскоре меня лишили и моих крыльев. Они считали меня своей новой богиней. Первое время был страх, но не за себя, а за народ, который верил в меня. Я могла бы сказать, что боялась за греков все время, пока была в отдалении от них, но ведь это будет ложь. Через полвека я смирилась.
Богиня победы Ника, дочь титана Палланта и океаниды Стикс — умерла.
Вот только ничего не бывает вечно. Не было вечно моё пребывание в Греции, и не вечно оно и в Риме.
В один момент я поняла, что никто больше не держит меня тут. Те, кто захватил уже давно погибли, а это поколение не обладает и третью частью той мощи и знаний. Я смогла уйти. Правда, за столько лет я и забыла, что такое свобода.
Первое место, которое я посетила, конечно же, бы Олимп. Эта величественная гора всё также возвышалась над миром. А дальше произошло то, после чего моя уверенность в богах, а именно то непоколебимое доверие к Зевсу, пошатнулось.
На Олимпе меня объявили предательницей. Так, как этот божок в тот момент оскорблял и унижал меня, я бы и врагу не пожелала! Боль, обида, злость. Я была переполнена этими эмоциями. Они затянули меня в свою пучину, и не отпускали несколько десятилетий.
Этот момент стал одним из переломных в моей жизни и именно после него в Греции меня больше не видели. Римская империя тоже развалилась, вскоре после моего побега.
Больше меня никто не держал и, скорее всего, именно поэтому когда я выбирала место где поселиться, выбор пал на зарождающуюся Византию. В тот момент не смущало не молодость государства, не то, что оно построено на землях бывшей Римской империи.
Византия росла и развивалась, и мне очень нравилось тут, а особенно их религия. Они верили в одного бога и после стольких лет язычества, этот один бог бы мне очень даже по душе. Тут я жила как простой человек. Чуть позже я узнала, что и в этой религии у меня есть аналог. Святая Вероника.
Наверное, я бы прожила там ещё несколько тысяч лет, если бы в одно утро не поняла, что мне слишком приелась такая жизнь. Дальше я много путешествовала по Европе.
Но после периода путешествий, пришли столетия войны. И всё из-за меня, ведь я не только победу приношу, но и проклятье. Мне не требуются какие-либо молитвы от людей, чтобы принести им победу, моя аура сама по себе приносит её. Я могу просто находиться на территории страны, чтобы она выиграла войну. И все войны в Европе, который там происходили — это только моя вина. Ведь поверив в одну свою победу, в свои силы, какой-нибудь король нападет и второй, и третий раз, а потом пойдут «ответы» от этих стран, И получается замкнутый круг войн. Но в итоге мне всё равно пришлось выбирать страну проживания, после одного случая.
Франция, Париж, приблизительно двадцатые годы двадцатого века. Этот вечер должен бы стать последним в этой стране, но не всё происходит как мы хотим.
— Приветствую тебя, сестра.
— Здравствуй. Ко мне закрадывались подозрения, что рано или поздно он подошлёт кого-нибудь за мной.
— А ожидала что это буду именно я?
— От Зевса можно ожидать всё что угодно. Но скажи мне вот какую вещь, ты правда собрался это сделать?
— Прямого приказа на твоё устранение не было. Я пришёл к тебе по другой причине, ты ведь тоже это чувствуешь?
— Масштабное кровопролитие рода людского? Да. Уже несколько десятилетий.
— И твой выбор повлияет на исход. Наш пантеон просит тебя осесть в одной стране. Так думает Зевс и некоторые другие, но знай, я считаю, что это не поможет. Люди злы и алчны. Это они развязывают войны, а не ты!
— Если ты пытаешься меня как-то вдохновить или убедить вернуться на Олимп, у тебя ничего не получилось.
— А жаль, — грустно сказал брат, а потом улыбнувшись продолжил, — Знаешь, даже в таком простом наряде в тебе всё равно видно богиню. Ты не похожа на обычных смертных, в тебе есть внутреннее величие, — ну, а дальше эмоции я уже не сдерживала.
За эти века брат ста только выше и сильнее. Мы стояли обнявшись несколько минут.
Когда брат ушёл, я действительно задумалась о длительном месте проживания. Целый день я прогуливалась по городу, на свежем воздухе парков, особенно хорошо думалось. Именно так я и набрела на невиданный мной раньше музей — Лувр. А если бы не фраза случайно услышанная от прохожего, я бы не оказалась внутри.
Эта скульптура мне никогда не нравилась. Она всегда навевала те воспоминания, о которых хотелось бы больше не никогда не вспоминать, попросту забыть о них. Скульптор который её сотворил, вдохновился моим прощанием с крыльями. В тот день я стояла на скале и в последний раз раскрыла крылья, которых потом меня лишили римляне. Именно поэтому мне больно смотреть на неё, но смертным она почему-то нравится. Сейчас она, правда, стоит без названия, а чуть позже будет называться Ника Самофракийская.
Как и чувствовали большинство богов, кровопролитие рода людского пришло в тысяча девятьсот тридцать девятом. Решение во многом зависело от меня и я выбрала сторону и страну, где и прожила до конца жизни, который, к сожалению, оказался так быстр.
***
— Сам бог древнегреческого пантеона прибыл избавиться от меня! А я ведь всего лишь рассказала этому миру правду.
— Ты нарушила закон! — Зевс был зол. Очень зол.
— А ты сам меня выгнал с Олимпа, так зачем мне подчиняться твоим законам?
— Последнее слово, богиня?!
— Non timebo mila, — и сердце пронзил серебряный клинок.
— «Да не убоюсь я зла», какое странное «последнее слово», — растворяясь в сизой дымке произнес Зевс.
***
— Вероника, Ника! Очень красивое имя! Как думаешь?