Лучший день рождения

 На улице медленно и почти призрачно таял снег, и это было понятно только по быстроте ручейков, которые побежали по улицам, переливаясь тысячами бриллиантовых осколков на весеннем солнце. Начало марта было совсем теплым.

   – Это лучший день рождения в жизни, – улыбнулась Каролина, когда Святослав провел ее до подъезда.

   Каролина была невысокой, стройной и оттого казалась почти ребенком, с мягкой россыпью густых русых волос, которые искрились золотом на солнце и оттеняли ласково прищуренные голубые глаза. У нее были еще по-детски круглые щеки и маленький носик; но губы, небольшие и при этом чувствительные, соблазнительно краснели от природы. Сейчас волосы были заплетены в густую косу, однако прядь возле виска предательски выбилась и от порывов ветра закрывала глаза Каролины. Она была для Святослава такой хорошенькой в светло-бежевом пальто, под которым, как он знал, было закрытое, но не длинное платье, подчеркивающее тонкую талию и высокую грудь, открывавшее стройные ноги и круглые колени.

   А Святослав для нее, первокурсницы, казался взрослым. Для парня он не был высоким – был сейчас одного роста с Каролиной, которая носила каблучки. Зато он был по-взрослому немногословным, никогда не бросал слов на ветер – и при этом его всегда выдавало тепло синих глаз. Пронзительные, яркие на чуть смуглом лице при иссиня-черных волосах. И одевался он не как большинство его сверстников: костюм уже шел ему, не превращал в школьника, но Святослав предпочитал джинсы, только вошедшие в моду, с рубашками. И сейчас он был таким вот взрослым и все равно неуловимо юным, таким, что Каролине было всегда интересно с ним. Тонкие губы Святослава сейчас целовали ее как никогда нежно и чувственно, а прямой нос придавал ему какую-то особенную мужественность. Этот контраст холодного и горячего, ласкового и черствого всегда впечатлял Каролину, восторженную и неопытную, только-только доверившуюся мужчине…

   – Да, моя хорошая, – улыбнулся Святослав в ответ, мягким и ласковым движением убирая прядь выбившихся из прически волос с лица.

   – Хочешь чай, Слава? – хитро прищурилась Каролина после непродолжительного поцелуя. 

   Она боялась себе признаться, но после этих поцелуев внутри все вспыхивало. Каждый раз Святослав в мечтах сводил ее с ума, когда она представляла, как он любит ее, беззащитную. Даже если бы ей было больно, она бы все равно страшно завелась. Стыдилась своих же мыслей, прячась от родителей в ванной, когда накатывала похоть, и девушка оседала на дно глубокой ванны в оргазме, закусывая губы, чтобы не кричать, сильно потирая клитор. А на днях она, играя с собой, проникла аккуратно пальчиком во влагалище, что легко приняло палец – преграда внутри растягивалась. Тогда девушка попробовала ввести два пальца, и, хоть ей было тяжело из-за маленького, не растянутого лона, боль от проникновения была совсем не выразительной. А вот мысль о том, чем она занимается, вспыхивала возбуждением и краской на щеках – и, бывало, даже севшим низким голосом.

   Каролина в этом году заранее отпраздновала свой день рождения с родителями – не знала, насколько это было правильно, но они отъехали буквально накануне в командировку. В просторной квартире теперь было пусто.

   – Ох, хочу чай, – загорелся Святослав.

   Ему было неловко, мягко говоря, но он в силу характера и выработанной за годы студенчества привычки и виду не подавал, каждый раз, когда возбуждение становилось на самом деле неконтролируемым, когда он забывался и в страстных поцелуях в темных коридорах университета зажимал Каролину, прижимал к себе только ее задницу, чувствуя упругий животик почти что своим достоинством. А в общежитии он жил в комнате далеко не один – в одной комнате был он, его лучший друг и их однокурсник, в смежной же комнатке жили три девочки с их потока – и только в ванной Святослав мог себе позволить мечтать о Каролине чуть ли не каждый день, а иногда даже не сдерживаясь от тихих, но чувственных стонов, каждый раз, когда он представлял, как он ее познает. А если представлял, как девушка становится на колени и мягко проводит язычком по самой головке, дальше ни о чем не мог думать – просто кончал, и нередко сильно.

   Однажды его друг, Виктор, даже начал его поддевать:

   – Ты там что, хочешь наших девчат соблазнить?

   – В смысле? – вспыхнул Святослав, вытирая после душа волосы.

   – Все слышно, чем ты там занимался.

   – Ох, прости, – покраснел он.

   – Да мне ничего, – ехидно улыбнулся Виктор. – Ты с Каролиной еще не…

   – Нет, – признался Святослав. – Я не могу ее заставлять, она же совсем ребенок.

   – Она вообще кажется недотрогой. Такую приобними за талию – выскочит подальше, и спасибо скажи, что не съездила по физиономии. 

   – Ой, не такая она совсем со мной, – задумчиво улыбнулся Святослав, думая о своем.

   – Не кряхти в ванной, хорошо? Если нашим девочкам это и может нравиться, то мне лучше не слышать, – видя, что друг снова в мечтах, напомнил ему Виктор.

   – Да, конечно…

   Теперь же Каролина пригласила Святослава на чай. И, хоть страшно хотелось, парень считал, что его возраст уже ограничивает его в несдержанности – все-таки скоро выпускаться из университета, да и подрабатывать уже подрабатывает, обеспечивает себя.

   За такими мыслями Святослав и не заметил, как оказался в квартире. Он давно не был дома, и ему казалось, что Каролина была самой заботливой в мире, и в каждом ее движении была манящая красота, даже в том, какими движениями она заваривала чай в красивом фарфоровом чайнике.

   А квартира была уютной, несмотря на простор.

   – Родители в командировке, – хихикнула Каролина, доставая печенье из буфета. – Угощайся, милый.

   – Я бы и рад, но не лезет что-то, – ласково ответил Святослав.

   А девушка выразительно посмотрела куда-то на его пах, и парень застеснялся – ну чувствовал он что-то очень сильное, и спрятать это было уже невозможно.

   – Так не годится, Слава, – и она впервые поцеловала его сама, мягко дотрагиваясь пальцами к шее. – Хочешь, примем вместе душ?

   Святослав бессознательно застонал, беря ее лицо в ладони, как он и мечтал, и невероятно страстно целуя девушку.

   – Хочу… Никто не придет же?

   – Нет, нет, не волнуйся.

   Она повела его в ванную, сходила за полотенцами, пока он стоял, терпеливо ожидая Каролину.

   – Ты чего, Свят? – ласково спросила Каролина, возвращаясь. – Мне очень интересно, какой ты.

   – Как и мне. – Он улыбнулся.

   Опыт позволял ему вести себя уверенно и подготовиться заранее. Он мягко поцеловал девушку, расстегнул медленно платье. Мягкая ткань атласа заструилась по телу – и вот его взгляду открылась тонкая, бледная кожа плеч, вырез комбинации, под которой спряталась небольшая и упругая грудь. Святославу стало еще сложнее. Каролина же не осталась в долгу, расстегивая рубашку.

   Раздеваться им становилось все тяжелее – ведь чем больше открывалось тело второго, тем более они возбуждались. Возбуждало ладное и крепкое тело Святослава, сильное, особенно, когда он поднял на руки Каролину. Возбуждало, что под бельем прятался до черта напряженный и влажный, не толстый, но длинный член, что парень истекал секретом от ожидания почти как девочка. Возбуждало, какие маленькие твердые соски были у Каролины, чувствительные к ласкам, твёрдые-твёрдые, сладкие, когда Святослав вобрал один из них в рот, мягко оттянул, пососал немного. Но как застонала над его ухом Каролина – он думал, что кончит прямо сейчас, потому что девушка вся задрожала и заныла от неизвестного до сих пор удовольствия, от того такого сильного. Сама от себя такого не ожидала, потому что впервые была с мужчиной.

   – Божечки, Слава, – застонала она. – Что ты делаешь…

   – Нравится? – тяжело выдохнул парень, зажимая второй сосок между зубами, от чего девушка просто запищала.

   – Я хочу кончить, – заныла она. Вот тебе и воспитанная, всегда сдержанная и гордая Каролина, подумал с удовольствием Святослав. Он переживал, что она будет зажиматься или не будет готовой, но с ее губ особенно соблазнительно слетали полные похоти фразы и слова. И тем более возбуждало, как после этой фразы она затихла, а лицо залила краска – видимо, не ожидала сама от себя, что скажет такое.

   – Давай сполоснемся, солнышко, – легко поцеловал он ее. Ему самому было тяжело возвращать ее на пол, потому что он ощущал рукой, как она промокла, как стекал секрет по бедрам.

   – Ох, конечно, - тихо ответила она.

   Зашумела вода, через какое-то время она заструилась по их телам. Всегда собранные в хвост или косу волосы Каролины теперь спадали на плечи, а еще она соблазнительно выгибалась навстречу парню. И как же Святослав хватал ее тело.

   Они мыли друг друга, быстро растирая тела. Но, когда Святослав проник к промежности, девушка снова застонала, потому что почувствовала пальцы на набухшем клиторе. Святослав потирал самую плоть, и Каролина вскрикнула, невольно отдергиваясь. Чуть не кричала от первых эмоций, неизвестных и оттого самых ярких. Святослав помог ей, неопытной, когда она мыла его: освободил головку, с которой пролился секрет тягучими каплями. И девушка, смазывая пальцы, сначала намыливала член, а потом, забывшись, уже медленно, но сильно ласкала его. Сначала Каролина проводила от головки до основания, но Святослав перехватил ее руку:

   – Чшш, чшш… мне не так приятно будет, как если бы ты ласкала одну головку. Не рви уздечку.

   – Хорошо, – хитро улыбнулась она, направляя воду на Святослава и смывая остатки мыла, но в ее взгляде сверкнула такая похоть, что Святослав в предчувствии чего-то просто замер, выключив воду. А Каролина опустилась на колени…

   Она аккуратно высунула язык, чтобы прикоснуться к самой головке, и во внезапной тишине Святослав простонал так, что Каролина невольно простонала в ответ, пробуя на вкус его. Она вобрала головку в рот, и Святослав с неуверенными, но такими нежными и чувственными движениями, стоило ей несколько раз насадиться на член, почувствовал, что скоро кончит – слишком долго ждал, слишком сильное было возбуждение.

   – Линочка, я сейчас все, – тяжело простонал он. Стоп, стоп, кажется, не так он видел и представлял себе все это. А как же заниматься любовью, если он сейчас все? - Подожди...

   – Как тебе лучше? – хитро спросила она. И, не дожидаясь ответа, снова засосала головку, уже сильнее, с громким стоном от собственного возбуждения.

   И он тяжело простонал, кончая ей прямо в рот. Никто так еще не ласкал Святослава. Сквозь удовольствие промчалась странная мысль: Каролина так могла и хотела делать… друзья Святослава говорили, что хорошо, когда сосут тебе, но не твоя девушка, а то неприятно будет потом ее целовать. Но что неприятного в том, что это твой секрет?

   Каролина, продолжая его ласкать, высасывала сперму, и Святослав просто сходил с ума, даже когда хотелось уже остановить ее. Слишком долго он ждал, да и неделя выдалась загруженной, и вся его страсть выплеснулась за эти несколько минут... как же неловко вышло. И как же ему хорошо, на самом деле.

   – Какой у тебя ротик, – отчаянно застонал Святослав, когда почувствовал перенапряжение от ласк.

   – Понравилось? – спросила Каролина, поднимаясь.

   – Просто лучшее, что было со мной, – и он поцеловал ее. И впервые за все время их встреч проник языком в рот. Побаивался, что ей будет неприятно, но она проскользнула своим навстречу, а в рот разбились высокие стоны. У девушки подрагивали ноги, рот был терпким от его вкуса, но это Святослава только заводило, и снова сильно.

   – Девочка моя, – он прижал ее к себе – как хорошо было чувствовать ее грудь своей! – Пошли на кровать. Ты не выстоишь на ногах.

   – Выстою, – задорно ответила Каролина, однако, взяв полотенце, чтобы передать ему.

   Сначала Святослав наскоро вытерся, а потом и Каролина, и парень понял, что возбуждение его не проходит, когда она так соблазнительно растирала себя полотенцем, стоя спиной к нему и поставив ногу на бортик ванны. Ее задница так и манила, и он шлепнул девушку.

   – Ах, – выдохнула она. – А мне это нравится.

   – Я думаю, тебе много чего сейчас понравится, – он приставил головку ко входу незащищенного лона, смазывая обильно ее секретом член, а потом, сам сходя с ума от того, что происходило, начал водить головкой по покрасневшему набухшему клитору. От перенапряжения ему стало неприятно, но ради изнеможенных стонов Каролины Святослав сейчас на многое был способен.

   Девушка снова задрожала, заходясь в высоком стоне.

   – Что это ты делаешь? – простонала Каролина. – Боже, как же мне хорошо!

   И пошатнулась на ватных ногах.

   – Ой…

   – Пошли в комнату любить тебя, – он снова взял ее на руки, сам занёс в комнату, которую она ему показала.

   – Слава... - она закусила губу, покрасневшая от возбуждения и стыда, но все же сказала: - Я хочу тебя.

Святослав, однако, понимал, что ему нужно еще восстановиться.

   – Я сделаю с тобой то, что никогда не делал, – опустив ее на кровать, произнес парень. – Ты будешь у меня громко-громко кричать, маленькая похотливая негодяйка.

   И начал покрывать поцелуями ее тело. Нежную шею и остренькие ключицы, целовал и совсем легонько сминал в ладонях упругую грудь, что не помещалась в ладонях, покручивал соски, от чего Каролина бесстыдно стонала в голос. Переместился к животу, покрывая и его поцелуями, безупречно ухоженной промежности, и раздвинул мокрые складочки, между которыми спрятался клитор.

   – Ой, как тебе не неприятно? – застеснялась Каролина, но Святослав только раздвинул ее ноги пошире.

   – Ты вкусно пахнешь, – и Святослав поддел носом напряженную плоть, от чего девушка тяжело и низко охнула.

   Когда его губы втянули клитор, Каролина и вправду закричала. Она была от природы чувствительная, а теперь парень аккуратно и сосредоточенно ласкал ее, и, хоть он не знал, как это нужно делать, интуитивно все он делал правильно. Подсказало, как она выгибалась навстречу или отдергивалась, где стонала напряженно, а где – искренне и обессилено. Женские стоны всегда были фетишем Святослава, но до этого все было как-то смущенно и молча, что у него, что у девочек, которые после очередной поездки студотряда исчезали по домам.

   Каролина была неопытная, Святослав это хорошо знал, и поэтому хотелось ее как-то подготовить. Поэтому, когда девушка слабо задрожала, он начал поглаживать пальцем губы, стараясь смазать пальцы. Оторвался сквозь силу, потому что она была чувствительная и возбужденная, но так надо было.

   – Слава, куда ты, – простонала Каролина и немного вильнула бедрами навстречу. – Хочу… я же так и не кончила еще!

   – Негодяйка ты, – тихо и хрипло произнес Святослав и, аккуратно и медленно подразнивая клитор, ввел смазанный палец во влагалище. Почувствовал, как преграда сначала натянулась, но пропустила его. – Не больно?

   – Нет, – застонала она, и он возобновил ласки.

   Каролина была такой тесной, что Святослав с новой силой сам возбудился, и начал аккуратно ласкать ее и пальцем.

   – Два можем добавить? – спросил он, когда почувствовал, что Каролина достаточно возбуждена и немного растянута.

   – Угу, – в такт его движениям простонала она, выгибаясь и тем самым пряча напряженное личико за грудью с такими твёрдыми и покрасневшими сосками.

   А в следующий момент снова сорвалась на крик, потому что это было для нее невероятно приятно, и возбуждало сильно.

   – Да, моя девочка, – Святослав почувствовал какой-то выступ на стенке, от нажатия на который Каролина ответила отчаянно-сладким вскриком. – Кричи, кончай наконец, моё извращенное похотливое солнышко.

   От такого Каролина и в самом деле закричала – так сильно возбуждал этот голос, это полное страсти и нежности обращение.

   Сильная дрожь сотрясла ее всю от головы до, казалось, кончиков пальцев, и бессознательно девушка схватилась за соски. Она кричала, почти задыхаясь, когда Святослав все равно продолжал ее сильно ласкать.

   – Как же это сильно, – хрипловато выдохнула Каролина, когда возбужденность немного отступила.

   – И это отлично, – Святослав лег к ней, страстно целуя и прижимая к себе. Теперь она чувствовала собственный привкус во рту, и это ее возбуждало, как и то, что напряженный член упирался в нее, что в сосках покалывало от того, что они соприкасались с его грудью.

   – Я и не думал, что ты такая чувствительная, – улыбнулся Святослав, мягко держа ее руку в своей. – У меня еще одна причина обожать тебя. Ты просто лучшая девчоночка.

   – Ну, мы же пока в полную меру не занимались любовью, – Каролина даже покраснела от смущения, выговаривая эти слова и слыша такие необычные комплименты.

   – А ты хочешь?

   – Хочу.

   – А сейчас хочешь?

   – А ты изнемогаешь, я смотрю, – она поднялась, чтобы аккуратно припасть к члену и засосать его. Святослав снова глухо застонал, потому что для него это было слишком сильно.

   – Лина, мне так хорошо, когда ты так делаешь, – Святослав чуть не закричал, когда почувствовал, как Каролина ласково, одними губами, ласкала нежную головку. – Но давай попробуем в полную меру?

   – Давай, – хитро улыбнулась девушка.

   Святослав поднялся. Мягко, ласково целовал Каролину, найдя ее губы. Хотел, чтобы у нее все прошло максимально красиво и с удовольствием.

   – Я сейчас, – тихо сказал он и быстро ушел в ванную. Правильно, забыл, ругался он в мыслях на себя, что в джинсах лежит презерватив.

   Но уже вскоре Святослав раскатывал его, находясь между бедрами Каролины. Такие они красивые, думал парень, такие мягкие, когда брал девушку за них, чтобы получше раздвинуть ноги.

   Сосредоточенно, разволновавшись немного, проникал, внимательно наблюдая за ее личиком. Но после двух пальцев она была растянута, и Каролина только соблазнительно закусила губу.

   – Ты как, Лина? – на всякий случай спросил Святослав, немного нависая над девушкой, с улыбкой наблюдая за теплом и любовью ее глаз.

   – Отлично, – почти простонала она от медленных движений.

   Невольно Святослав начал быстрее двигаться, а Каролина – громче стонать. Похоть, пожалуй, почти подростковая, захлестнула обоих: Каролина только закинула ноги на спину Святославу, сильнее ему открываясь, стеная в его ухо. Ее отчаянная мечта чувствовать жар его тела осуществилась, и девушку это и в самом деле сильно заводило.

   – Я хочу, чтобы твои пальцы меня ласкали, – возмущенно простонала девушка, ощущая, как сильно покалывает в напряженных сосках.

   – А я хочу заткнуть твой ротик, – Святослав от ее тесноты и возбужденности еле сдерживался теперь, чтобы не любить девушку грубо. Он исполнил свою угрозу, немного замедлившись и поцеловав девушку, и его поцелуй был горячим и похотливым, отчего Каролина безвольно замычала в его рот.

   – Сильнее, – нетерпеливо попросила она его, когда Святослав оторвался от нее, и он с удовольствием прислушался к этим ее словам.

   Но, к сожалению, Каролина почувствовала довольно ощутимую боль, и у нее даже исказилось лицо – видимо, Святослав был неаккуратен. Но парень это не сразу заметил, страстно вбиваясь в девушку и громко и прерывисто дыша. Резкий и полный боли стон заставил его открыть глаза.

   У девушки начали собираться слезы в глазах, и парень, как бы тяжело ни было, приостановился.

   – Солнышко, чего ты?

   – Болит…

   – Значит, будем аккуратными, – немного с досадой произнес Святослав, однако целуя Каролину, ее нос и щеки, чтобы успокоить ее. – Прости меня.

   – Ничего, – выдохнула она еле слышно, прикрыла глаза.

   – Я продолжу, Лина? – спросил он, мягко дотрагиваясь губами к носику.

   – Да... давай, – ответила она, почувствовала поцелуй на губах, и мягкий толчок, медленный и аккуратный, был для Каролины уже не таким болезненным.

   Святославу было тяжело, но он любил девушку больше жизни, ясно осознавая это, и бесконечно, как сейчас ему казалось, мог отвлекаться от своего удовольствия и оттягивать его, тем более что двигаться ему было по-прежнему приятно, и более чем. Но девушка зажалась – и, подумалось, что, может, тем ей и больно.

   – Расслабься, солнце, – прошептал он. Мягко поцеловал шею, а Каролина от неожиданного удовольствия коротко простонала. Тогда парень поймал губами изящное ушко – и Каролина сильнее застонала. А двигаться Святославу стало проще, и он уже мягкими толчками любил ее, заводясь с новой силой. Его пальцы сжали, как она и просила, теплый покрасневший сосок, мягко и совсем понемножку выкручивая его, и девушка выгнулась навстречу, зайдясь в полном похоти низком стоне. Смотреть на это Святославу было невыносимо.

   Не обязательно же кончить, чтобы “заниматься любовью в полной мере”, как серьезно и запинаясь произносила Каролина! – пронеслось в голове Святослава, и он даже сейчас не смог бы сказать, себя он имел в виду или Каролину, поскольку возбуждение начало брать свое. Парень невольно ускорился, но всматривался в лицо своей возлюбленной время от времени.

   А она, маленькая, совсем юная и потому страстная девушка, словно и забыла об этом происшествии. А может, это Святослав двигался очень аккуратно – и вот Каролина потянулась к соскам.

   – Негодяйка, – в который уже раз простонал Святослав. Это ему и в мечтах не приходило, когда Каролина сама громко застонала, зажав маленький сосок между пальцев.

   – Кончай, Слава, – горячо, хоть и смущенно, выдохнула она, чувствуя, как его напряжение становится почти невыносимым для него самого.

   Это звучало от нее, неопытной и невинной, настолько страстно, что парень снова начал сильнее двигаться. Каролина тонко вскрикнула, и вот палец ее потянулся к клитору, и, в отличие от груди, теребить плоть она начала довольно умело.

   И Святослав понял – она кончала, мечтая о нем, поэтому и пригласила “на чай”.

   Как только парень представил себе девушку, которая содрогалась, обнаженная, на кровати или в ванне в оргазме, пытаясь не выдать себя ни единым звуком, Святослав внезапно даже для себя вскричал, потому что снова кончал, ему было невероятно хорошо, и он заткнул ее стоны поцелуем.

   Это было, наверно, чудом, потому что и Каролина закричала ему в губы, отнимая палец и сильно дрожа. И Святослав чувствовал ее всю полностью – что-то в ней было бесконечно теплое и мягкое, ласковое и женственное. И это было настолько хорошо, что, даже когда оргазм прошел, он только целовал ее. И что, что она кончила скорее от своего пальца, чем от него – это только усиливало чувства к ней: ей было с ним хорошо, раз, несмотря на боль, они смогли кончить оба.

   – Это все так происходит? – тихо спросила Каролина, когда Святослав вышел из нее.

   – Видимо, да, – Святослав снова поцеловал ее. И эти поцелуи были уже совсем другие, чем до близости.

   Еле отдышавшись, он ушел в кухню выбросить презерватив.

   А когда вернулся в комнату, именно это и запомнилось, особенно когда вечером Виктор допытывал Святослава: последний окончательно полюбил девушку, которая тогда бессильно лежала, грудь ее часто и высоко поднималась, густые волосы разметались по кровати, а глаза были влажные от пережитого.

   И очень мягок был их взгляд.

   И Святослав знал уже, что готов быть с ней настолько долго, насколько им позволит эта жизнь.

   И Каролина знала, что готова быть с ним настолько долго, сколько это отмерено.