Красивый, словно лепестки сакуры. Нежный, словно теплые лучи солнца, которые греют ранней весной. Добрый настолько, что будет помогать всем и вся. Его улыбка — это лучшее лекарство. Его объятия — лучше всяких слов. Он просто восьмое чудо света: такое же необычное, неизведанное, но от него невозможно оторваться. Его волосы всегда в таком беспорядке, но всем окружающим наоборот это нравится. А веснушки на этих щеках… Боже, вечности не хватит, чтобы налюбоваться ими. Можно до бесконечности проводить по ним рукой, соединяя невидимой линией в разные узоры. Маленькая сережка, которую он часто теребит, когда волнуется, очень подходит к его изумрудным глазам. Ведь в этих глазах столько жизни, столько интереса, в них всегда горит какой-то непонятный огонек, ради которого хочется дышать.
Так думает Тодороки Шото, каждый раз смотря на своего одногруппника. Каждый раз его сердце пропускает удар, стоит Изуку убрать прядку волос за ухо, мило улыбнувшись. Каждый раз Тодороки пытается вспомнить, когда он в последний раз был так счастлив, находясь на учебе. Пожалуй, никогда…
В школе он всегда был одиночкой, его все не любили, потому что он был сыном директора, и поэтому многие думали, что Шото только благодаря этому был отличником. А ещё его эта внешность… Разноцветные волосы, разноцветные глаза, иногда парню казалось, будто в нем смешались две личности. Хотя чего уж тут таить: правая половина досталась ему от матери — белые, словно снег, волосы и серый глаз, а левая сторона досталась от отца — красные волосы и голубой глаз. И бонусом ко всему этому был огромный противный шрам на четверть лица.
Шото всегда считал этот шрам проклятьем. У него были отвратительные отношения с отцом, который заставлял того вечно учиться, не давая толком проводить время с братьями и сестрой. А его мать попала в больницу после несчастного случая. И именно тогда вся жизнь Шото полетела к чертям собачьим. Именно тогда он начал строить вокруг себя стену, за которой он прятал все свои эмоции и чувства. На его лице всегда было безразличие и холод, которые даже некоторых пугали. Так и прошло время в школе. Одиночество и страдание — это все, что было у Тодороки. По крайней мере, он так думал…
Когда он поступил в институт, то смог немного расслабиться, потому что переехал жить в общежитие. Хотя он также любил проводить время в библиотеке. И вот именно там он встретил Изуку, который пытался достать какую-то книгу, но не мог этого сделать из-за своего роста. Тодороки просто подошёл и достал нужный учебник, ничего не говоря. Он уже хотел уйти, но его схватили за низ толстовки, поэтому парень остановился и немного развернулся.
— Спасибо большое!
Это был первый раз, когда стук сердца отозвался эхом в ушах, заставляя все тело покрыться мурашками. Такая мелочь, небольшая помощь, но этот парень так его благодарит, будто Шото сделал что-то серьёзное.
— А… Не за что.
С привычным холодом отвечает Шото и уходит, совсем не обращая внимания на то, что на его лице впервые за долгие годы появилась улыбка.
Как оказалось, Тодороки учился с этим парнем в одной группе. Изуку Мидория — прирожденный лидер и просто душа компании. Не удивительно, что он староста, ведь так? А потому Шото ещё больше нажил себе проблем из-за этого, потому что если раньше он как-то умудрялся передавать задания преподавателям сам, то чуть позже это надо было делать через старосту. И именно таким образом эти двое стали чаще пересекаться. И всё чаще Тодороки засматривался на этого жизнерадостного паренька. И что-то внутри происходило. Каждый день Шото неосознанно искал зелёную макушку в толпе, а когда находил, то на душе становилось так спокойно и так хорошо. А когда Изуку болел, то гетерохром вообще никакой ходил. Ему было очень одиноко, и казалось, что без этой милой улыбки на веснушчатом лице просто нельзя жить.
Мидория — это солнце. Яркий лучик света во мраке, которым Шото был окутан с самого детства. От Изуку всегда веяло чем-то приятным, чем-то невероятным. А еще от него пахло мятой, потому что парень любил пить кофе с мятой. Дурацкие вкусы, не так ли? Но Тодороки это до безумия нравилось. И не только это… Изуку весь ему нравился. Нравился настолько, что хотел бы также как и остальные при встрече с улыбкой на лице обнимать его, провожать после института до дома, потому что Мидория снимает неподалеку квартиру. Хотелось с утра тоже пить этот мятный кофе, который придавал сил на целый день. Очень хотелось, но Шото просто не мог. Не мог позволить себе такой роскоши. Но терпение не такое вечное, как кажется…
— Я люблю тебя.
Казалось, Шото впервые увидел страх в этих зеленый любимых глазах. Он всё-таки не сдержался. Болван. Придурок. Идиот. И прочие обзывательства крутились в его голове, пока он ждал ответа от Изуку. А тот лишь прикрыл рот рукой и, слегка помотав головой из стороны в сторону, убежал прочь, так ничего не сказав.
В ту ночь Шото впервые так горько плакал, не зная, что делать с этими эмоциями. Его снова оттолкнули. Снова причинили боль. Снова он оказался никому не нужен. В ту ночь его сердце медленно, но верно разваливалось на мелкие осколки, что ранили душу. А слезы будто обжигали, скатываясь по щекам.
И потом Шото неделю не появлялся на парах. Все были этому очень удивлены, но лишь один человек был в курсе происходящего. И именно этому человеку в итоге пришлось навещать Тодороки, чтобы узнать, почему тот отсутствует. Но Изуку и так всё знал. Это он во всем виноват. Из-за него Шото не ходит на пары. Из-за него гетерохром сейчас скорее всего страдает.
Но Мидория ничего не мог с собой поделать. Он сам неровно дышал к этому отстраненному от всего мира гетерохрому. Изуку каждый день пытался понять, почему Шото ни с кем не разговаривает, никогда не ходит на их совместные тусовки. Почему он такой? Именно эта неизвестность так манила. И зеленоглазый всё больше хотел узнать, какой Шото на самом деле. Хотел увидеть хоть раз улыбку на его лице, хотел провести по этим разноцветным волосам, а затем потеребить их, смешивая белые и красные пряди. Получилось бы забавно, не правда ли? Хоть Шото и был таким нелюдимым, но от него будто веяло теплотой, заботой. Будто на самом деле этот человек самый прекрасный на свете. Вот только Изуку совсем не ожидал признания в свою сторону. Так ещё и от Шото.
В какой момент всё пошло не так? Что Изуку упустил? Он так испугался этого, что даже убежал. Как последний трус. А на следующий день друзья спрашивали, почему у него опухшие глаза. Но Мидории было всё равно на вопросы. Он всё также мило улыбался, говоря, что готовился всю ночь к контрольной работе. И весь день он надеялся, что Шото придёт, но в то же время от одних только воспоминаний сердце начинало обливаться кровью.
Но всё же зеленоглазый пересилил себя, узнал, где живёт Шото и направился после пар к нему. Было тяжело, было противно от самого себя, но Изуку хотел увидеть Тодороки. Он скучал по нему. Скучал по этим красивым глазам, которые как две противоположности, но в то же время дополняли друг друга. Скучал по этому томному взгляду.
И вот, стоя перед дверью, Мидория застыл, не зная, что ему делать дальше. В руках у него были пакеты с лекарствами и разными фруктами. Мало ли, может Шото и правда заболел. Но Изуку было плевать. Он и сам уже потом только осознал, что умудрился сгонять в аптеку и в магазин.
Тук. Тук. Легкие удары костяшек о дверь и ожидание. Невыносимо долго. Может Тодороки и вовсе нет дома. Тогда где он? Минута. Вторая. Время идёт слишком медленно. А ещё с каждой минутой Мидория всё больше расстраивается, не понимая, зачем он вообще пришёл. Что он скажет Шото? Как посмотрит в глаза?
Но мысли в миг вылетают из головы, когда дверь наконец открывается, а на пороге появляется Шото, с которого, кажись, пот ручьём стекает. Он и правда заболел?!
Пакеты с противным шелестом падают на пол, а Изуку подаётся вперёд и крепко обнимает гетерохрома, который из-за температуры до сих пор не мог осознать, что происходит. Но как только Шото заметил знакомые зеленые пряди, то эмоции вновь его накрыли, и он тут же зарылся одной рукой в волосы на затылке, а второй — стал прижимать к себе парня за талию.
Сколько они так простояли — не известно. Хорошо ещё, что соседи не вышли…
Тодороки в какой-то момент резко оттолкнул Изуку, начиная кашлять в сгиб рукава толстовки. Мидория, пару раз моргнув, взял пакеты с пола и зашёл в комнату, потянув за руку Шото.
Без единого слова Изуку укладывает Тодороки на кровать, накрывая того одеялом и давая градусник. А сам снимает верхнюю одежду и начинает доставать те самые лекарства, которые он купил.
Шото активно пытался сфокусироваться на Изуку, который носился по его комнате и что-то делал. Но всё же гетерохром смог уловить момент, когда Мидория наклонился к нему, чтобы забрать градусник. Тодороки крепко схватил его за руку, тяжело дыша.
— Изуку, хватит, не надо.
— Надо. Ещё как надо. И ты всю неделю в таком состоянии? — Мидория хотел уже вырваться из крепкой хватки, но когда Шото отвернулся от него, то сел на кровать, кладя свою руку поверх руки Шото, — тебе надо поспать. У тебя температура тридцать восемь. Сейчас дам лекарство, чтобы немного сбить её.
После того, как гетерохром выпил какую-то противную микстуру, то понял, что его очень клонит в сон. Поэтому он снова попытался ухватиться за Изуку, который уже начал было вставать с кровати.
— Не уходи, пожалуйста.
— Хорошо, я побуду здесь, — с нежной улыбкой сказал Изуку, переплетая пальцы на их с Шото руках, — прости меня.
— И ты меня…
Тодороки сразу же уснул после этих слов. А Изуку наклонился вперёд и поцеловал Тодороки в щёку. После чего парень прилёг к гетерохрому, крепко держа его руку и тоже через какое-то время проваливаясь в сон.
Шото проснулся с небольшой головной болью. Он слабо помнит, что вчера вечером происходило. Весь день его знобило, было настолько холодно, что никакое одеяло не помогало. А потом стук в дверь… Тодороки так не хотел открывать, но ноги сами его несли, будто там стоит кто-то очень важный. И это действительно оказалось так. На пороге стоял Изуку с пакетами из магазина. Шото слабо помнит, что было потом. Лишь тёплые и крепкие объятия, которые он, кстати говоря, чувствовал до сих пор. Вот только…
Когда гетерохром повернул голову, то самую малость ошалел. Ведь Мидория лежал рядом с ним и крепко держал того за руку. Шото старался не двигаться резко, чтобы не разбудить это чудо. Он лишь улегся обратно и стал рассматривать милое лицо напротив. Даже когда Изуку спит, то похож на ангела. Такими были мысли Тодороки.
И рука сама потянулась к этим прекрасным веснушкам на щеках, но Изуку неожиданно начал ворочаться, а затем стал открывать глаза.
Увидев, что Шото немного испуганно на него смотрит, Мидория постарался вести себя как можно спокойнее, хотя у самого сердце готово было уже выпрыгнуть из грудной клетки.
— Доброе утро, — зеленоглазый мило улыбнулся, после чего накрыл руку Шото своей, — как ты себя чувствуешь?
— Д-доброе, — неуверенно ответил Тодороки, смотря на их с Изуку руки, — уже лучше. Голова правда немного болит.
— Я сейчас принесу таблетку, — Мидория резко встал с кровати, но Шото успел схватить его за руку.
— Нет, не надо. Ты… Можешь ещё ненадолго остаться? — гетерохром знатно покраснел, поэтому отвёл взгляд, но вновь посмотрел на Изуку, когда тот стал ложиться обратно.
— Конечно, — и снова сердце Тодороки пропустило удар от этой улыбки.
Пусть парни и лежали в тишине, но им не было неловко. Они просто наслаждались атмосферой. Но в какой-то момент Шото придвинулся ближе и крепко обнял парня, слушая, как быстро бьётся у того сердце.
— Слушай, Изуку, насчёт моего признания…
— Я тоже тебя люблю, — неожиданно перебивает Мидория, и Тодороки чувствует, как чужие объятия становятся сильнее, — прости, что тогда убежал, — Шото показалось, или Изуку плачет? — я тогда совсем не ожидал, что ты мне признаешься. Ты был таким отстранённым, что мне хотелось очень тебе помочь, но не думал, что сам полюблю тебя.
Тодороки слегка отодвинулся и ужаснулся. Мидория действительно плакал. И Шото резко пронзило чувство вины. Так что, единственное, что он придумал — это взять лицо Изуку в свои руки и нежно поцеловать. Зеленоглазый такого не ожидал, но всё же отвечал на поцелуй, начиная обнимать Шото. Через минуту Тодороки медленно отстраняется, заглядывая в слегка красные глаза. Но Изуку улыбается. От всего сердца.
— Пообещай, что больше не будешь плакать, — нежно говорит Тодороки, вытирая мокрые дорожки слез на чужой щеке большим пальцем, — иначе у меня инфаркт случится.
— Хорошо, — усмехается Мидория, после чего легко касается губ гетерохрома, — я люблю тебя.
— И я тебя. Ты будешь со мной встречаться? — Шото смотрит с таким испугом, будто Изуку вновь его может оттолкнуть.
— Конечно, дурачок.
Крепкие объятия и легкие поцелуи в макушку успокаивают лучше всего на свете. И в дальнейшем Шото будет уже куда спокойнее общаться со своими одногруппниками. И будет жутко смущаться, когда Мидория будет в открытую говорить, что они встречаются. И плевать на мнение остальных. Ведь им так хорошо вместе. А ещё Шото подсядет на тот самый мятный кофе, который Изуку покупает каждое утро перед учёбой.
— Ты пахнешь мятой, — Шото быстренько забрал у парня стакан, делая глоток вкусного кофе, — ты настолько любишь этот кофе?
— Не волнуйся, тебя я люблю больше, — Изуку улыбается и тянется к любимому за поцелуем.
— Я знаю.
Мягкая улыбка, запах мяты и добрая душа — за всё это и многое другое Шото любит своего парня. И это никогда не изменится.