Грохот посуды проник в сон, разрушая то эфемерное счастье, что ощущала девушка. Слегка сморщив нос от недовольства, она с трудом приоткрыла глаза, чтобы узнать время, продолжая при этом находиться на границе между сном и явью. Увидев, что не было еще и десяти часов, Мишель перевернулась на другой бок, в надежде вновь заснуть и еще немного побыть с человеком, по которому очень скучала. И когда это почти удалось, звон бьющейся посуды окончательно разрушил шансы на чудесное воссоединение.
Находясь между злостью и отчаянием, девушка села и потянулась, разминая мышцы и пытаясь окончательно проснуться. Весь вчерашний вечер она помогала Молли с домашним заданием, чтобы они могли провести выходные вместе. Только они так долго с этим провозились, что ночью пришлось заняться требуемым на работе отчетом, лишь бы не нарушить их планы и не расстраивать сестру.
С трудом встав с постели, Мишель, медленно передвигая ногами, направилась на кухню. Проходя мимо зеркала, она невольно остановилась и посмотрела на собственное отражение. Опухшее лицо из-за того кофе, что она выпила ночью. Синяки под глазами из-за непостоянного недосыпа. Отсутствующий блеск в глазах. И неизменный кулон на шее, напоминающий о важном человеке, несмотря на расстояние. Не о таком она мечтала в шестнадцать, но не все зависело только от желания.
Покачав головой из стороны в сторону, отбрасывая ненужные мысли как можно дальше, она продолжила свой путь. Сейчас ее очень интересовала, что Молли делала на кухне, вместо того, чтобы наслаждаться сном в теплой постели до десяти часов, как они и договаривались.
Зайдя на кухню, девушка остановилась в дверном проеме, осознавая происходящее. Стены, плита, столешницы и даже пол были в муке и яйцах. Она с удивлением обнаружила, что парень, снившейся ей сегодня ночью и которого не видела после возращения в Сан-Франциско, вместе с ее младшей сестрой что-то старательно готовили. Смесь в миске, которую Брэндон то ли пытался взбить, то ли уничтожить, разлеталась по сторонам. Молли, стоящая рядом, агрессивно пыталась что-то объяснить, не скрывая своего возмущения.
— Ты уверена, что мы все делаем правильно? — с сомнением спросил парень, не прекращая экзекуцию смеси.
— Так делает Мишель, — с готовностью и некой гордостью ответила сестра, глядя на него с вызовом.
— Напомни мне, почему мы это делаем?
— Потому что Мишель любит блинчики на завтрак.
— Может было лучше где-нибудь их заказать? Не уверен, что это будет съедобно, — Брэндон поднял венчик, показывая содержимое миски.
— Нет! — громко запротестовала Молли, но, спохватившись, чуть тише добавила. — Если бы мы просто заказали, то это ничего не значило бы. Блинчики кому попало не готовят, лишь тем, кого любят.
Услышав гордое заявление младшей сестры, Мишель невольно улыбнулась. Облокотившись плечом о дверной косяк, стала наблюдать за попыткой приготовить довольно простое блюдо двух людей, которые, очевидно, никогда раньше этим не занимались. Вот Молли попыталась досыпать муки в миску, но больше просыпала на столешницу, а Брэндон в это время искал сковородку в шкафчиках, чтобы поставить ее разогреваться на плиту.
Наблюдая за тем, как любимая сестра и парень, каждая встреча с которым становиться важной и значимой, старались сделать для нее что-то приятное без предупреждения, по телу разливалось тепло. В животе, казалось, поселились сотни, если не тысячи, бабочек, порхающих своими крылышками, вызывая тем самым миллионы мурашек на коже.
На глазах появились слезы, а Мишель, впервые за долгое время, поняла, что по-настоящему счастлива. Именно тогда, когда она находилась в грязной кухне, которую предстояло убирать не один час, смотря за работой двух самых важных людей в ее жизни, она чувствовала, что значит быть значимой и любимой. И это грело ее.
Брэндон берет миску, чтобы еще раз размешать получившееся тесто, но что-то идет не так. То ли парень был слишком взволнован, то ли действительно не очень умелым поваром, но миска со всем содержимым выскользнула из рук и с грохотом упала на пол, разливая все содержимое на пол.
— Чтобы я еще раз согласился на подобную авантюру, — рявкнул парень, озлобленно пиная миску.
— Что ты делаешь? — жалобно поинтересовалась Молли, смотря, как тесто разливалось на некогда чистом полу.
В кухне раздался звонкий искренний смех, и сообщники в не очень чистом деле обернулись на источник. Мишель, прикрыв рот ладонью, старалась хоть немного успокоиться и не смущать их еще сильнее, но не получалось. Это выглядело как кадр из старого немого черно-белого фильма, где люди поскальзывались на банановой кожуре или получали тортом в лицо. Так же комично и нелепо.
— Мишель, — пискнула девочка, но, быстро сообразив, подбежала к ней с объятиями. — Прости нас за беспорядок. Мы хотели поздравить тебя с днем рождения.
Взглянув на растерянное лицо Брэндона, девушка усмехнулась и покачала головой. Она и думать забыла об этом дне, не считая его особо значимым. Прижав сестру к себе одной рукой, Мишель погладила другой ее по голове и тихо, с улыбкой, которую можно было услышать в голосе, произнесла:
— Мне очень приятно, мышонок. А беспорядок всегда можно убрать, верно? Только для начала тебе нужно привести себя в порядок.
Молли подняла голову и посмотрела на сестру, ища подсказки в ее лице. Но встретившись с улыбкой на родном лице, неловко улыбнулась в ответ, кивнула и, посмотрев на соучастника преступления, убежала из кухни.
Проводив девочку взглядом, Мишель сложила руки на груди и посмотрела на Брэндона, ожидая его оправдания этому безобразию. Но парень молчал, видимо ожидая ее слов. Но, поняв, что в эту игру они могут играть очень долго, сдался и спросил:
— Ничего не скажешь?
— Я скучала, — продолжая улыбаться, произнесла девушка и, подойдя к нему, прижалась к груди, чувствуя тепло его тела и вдыхая знакомый запах.
— Я тоже скучал, — прошептал Брэндон, едва касаясь губами ее губ. А затем, отстранившись, подозрительно посмотрел на нее. — И ты не злишься?
— Из-за чего? — поинтересовалась девушка, смотря на парня с нескрываемым замешательством.
На самом деле, злиться было на что. И Мишель это прекрасно понимала, только вот глядя на него не могла. Она уже смогла разобраться в том, что именно чувствовала к человеку, что однажды ворвался в ее жизнь вихрем сарказма и фирменным «Лапуля», что стало родным. Даже не смотря на постоянные исчезновения и возращения, злиться на него дольше пары минут ей не удавалось, как бы не пыталась.
— Мы уничтожили кухню.
— Я не настолько мелочная, чтобы из-за такого злиться на любимых, — произнесла девушка со смущенной улыбкой на лице, наблюдая за гаммой эмоций на мужском лице.
Подозрение сменилось непониманием, непонимание перешло в осознание, а после удивление и… испуг? Брэндон открыл рот, попытавшись произнести хоть слов, но спустя пару секунд закрыл, не найдя подходящих. И внимательно наблюдающая за ним Мишель не помогла думать быстрее. И его попытки что-то сказать забавляли ее и доставляли некое садистское удовольствие.
— Подожди, — с трудом прошептал парень, внимательно глядя в ее глаза, надеясь увидеть в них какой-то ответ или подсказку. — Ты хочешь сказать, что… что ты… ты…
— Неужели ты думал, что я терплю твои постоянные уходы из-за красивых глазок?
— Мишель, я…
— Чш-ш-ш, — девушка приложила палец к его губам, перебив. Ей не нужно было слышать, чтобы понимать, что он пытался сказать. И, даже не пытаясь скрыть нежность, что испытывала к нему, промолвила. — Блинчики кому попало не готовят.
Усмехнувшись, Брэндон, прикрыв глаза, покачал головой, выкидывая из нее не нужные на данный момент мысли. Их можно будет обдумать и позже. Открыв глаза, он притянул Мишель еще ближе к себе и поцеловал требовательно, отдавая взамен все чувства, что испытывал к ней. И ей этого было достаточно.
— С днем рождения, лапуля, — произнес парень и протянул небольшую коробочку. — Пообещай, что откроешь только после моего отъезда.
— Обещаю, — улыбнулась девушка, принимая подарок. — А теперь, если ты позволишь, я все же приготовлю блинчики.