В темноте

Свет вырубило внезапно. Еще минуту назад все шло своим чередом: Чан что-то творил на кухне, Минхо лежал на диванчике в гостиной и читал, почесывая растекшегося у него на груди Суни за ушком, пока Дуни и Дори валялись в своих домиках. За окном лил дождь, но в доме было так сонно и уютно, что хотелось заграбастать Чана в свои объятия и просто спать. 

А потом на улице громыхнуло, замерцал и погас свет, погружая квартиру во тьму. Еще и Суни, потревоженный громом, вскочил и унесся куда-то прятаться. Минхо остался со тьмой один на один. И вот сидит он в полной темноте и слепо шарит руками в поисках телефона, который, насколько Минхо помнит, лежал где-то на журнальном столике около дивана. 

— Минхо? — Неуверенный голос Чана доносится откуда-то со стороны кухни ровно в тот момент когда Минхо наконец нащупывает телефон. Включенный экран блокировки резко бьет светом в лицо, отчего Минхо щурится и чертыхается, убавляя яркость. Он включает фонарик и отправляется на поиски Чана. Вдвоем в темноте все же как-то поспокойнее. 

— Я здесь, — отзывается он и направляется в сторону кухни, выхватывая слабым светом фонарика куски стен и пол под ногами. Становится жутковато. Минхо, конечно, не из тех людей, кто будет визжать в комнате страха или закрывать глаза при просмотре ужасов, однако сейчас ему бы очень хотелось как можно скорее оказаться рядом с Чаном. А еще лучше в его объятиях. Минхо всматривается вперед и бурчит себе под нос:

— Ощущение, будто в каком-то инди-хорроре оказался. 

— И не говори, — звучит отчего-то сбоку чанов голос. Минхо резко оборачивается, застигнутый врасплох и задевает локтем какую-то полку. Слышится звук падающих книг и дребезг чего-то стеклянного. Минхо уже дергается чтобы отскочить, но его очень привычно обхватывают за пояс и крепко прижимают к теплой и широкой груди. 

— Тише, тише! Чего ты так? — Чан прижимает к себе тесно, дышит рядом с ухом и отчего-то это работает как сильнейшее успокоительное. Минхо замирает и расслабляется в его руках. Он чувствует, как под его ладонью, лежащей на груди Чана, мерно бьется сердце и понимает что бояться нечего. 

— Сам не знаю, в темноте реакция обостряется, еще и страшновато, — признается он и скорее чувствует, чем слышит, смешок около уха. — Эй, не смешно! Чего ты так внезапно сбоку появился? И почему без света? У тебя же при себе телефон.

— Он разрядился, — Чан звучит виновато. — Я лишь успел позвонить в домоуправление, сказали что какие-то проблемы в электросети, но пообещали починить в течение пары часов. 

Минхо раздосадовано фыркает. Еще как минимум два часа сидеть и куковать в темноте. Хорошо что телефон заряжен почти до упора. И Чан будет под боком. Именно на этих мыслях Минхо чувствует что хватка Чана стала слабее, хотя руки он пока не убирает. Просто чуть расслабляет объятия и уже не прижимается так тесно.

— Тут рядом что-то разбилось, — вспоминает Чан и как-то странно двигает ногой, ведя её в разные стороны. До ушей Минхо доносится звук трения голой стопы об пол, а потом Чан задевает что-то стеклянное и разбитое. Минхо сразу понимает чего пытается добиться его парень и возмущенно шипит:

— Убери ногу, идиот! Ты же можешь осколок подцепить! У меня вообще-то фонарик есть. — И возмущенно пыхтя включает телефон. 

Свет фонаря выхватывает его ноги, ногу Чана и часть пола. Минхо ведет руку чуть в сторону и видит вторую ногу Чана, а рядом - блеск осколков чего-то стеклянного. Чан будто смущенно хихикает и убирает ногу из пятна света. Минхо лишь вздыхает и приглядывается. 

— Это… рамка? Ох Чан, так это же та самая рамка, которую нам подарил Джисон!

— Погоди, та уродливая? — Голос Чана звучит расстроенно. Он очень любил эту странную фоторамку, которую Джисон привез из своей поездки в Малайзию и гордо вручил недоумевающему Минхо. На самом деле рамка не была особенно ужасной, просто из-за странно изображенных на ней котов с волками, которые выглядели так, словно нанюхались чего-то незаконного, все окрестили её уродливой. Сам Минхо порой задумчиво разглядывал её, пытаясь понять, кто вообще в здравом уме мог создать нечто подобное. И вот, эта странная фоторамка сейчас лежит разбитая на полу, вызывая видом своих осколков странное смешение чувств в душе Минхо.

— Ушла эпоха, — печально заявляет он и поднимает глаза на погрустневшего Чана, которого сразу же захотелось утешить. — Ладно тебе, не расстраивайся. Кажется, осколки не такие маленькие, может получится склеить. А пока лучше их собрать. Только давай сначала свечи найдем, а то с одним телефоном на двоих как-то неудобно.

Чан вздыхает как-то преувеличенно грустно и кивает. 

Свечи они находят быстро и уже спустя пару минут в квартире становится чуточку светлее. Минхо быстро собирает пострадавшую рамку в совок и оставляет её так до лучших времен. Ну или пока не включат свет. Чан тем временем шебуршит на кухне. И когда заинтересованный Минхо подходит к нему чтобы поинтересоваться чем он занят, тот радостной улыбкой показывает на стол:

— Та да! Как насчет романтического ужина при свечах? 

Минхо удивленно рассматривает кухонный стол, накрытый белой скатертью и уставленный тарелками с едой. Небольшой канделябр стоит ровно посреди стола, освещая все теплым светом огоньков трех свечей. И как вишенка на торте, недалеко от свеч располагается бутылка из зеленого стекла, очень знакомой формы, а рядом с ней ней два бокала уже наполненных бордовой жидкостью. 

— Ты же не откажешь мне? — Чан как-то незаметно оказывается очень близко. Он с мягкой улыбкой протягивает руку и наблюдает за реакцией Минхо. Атмосфера становится томной, даже слегка интимной и Минхо не может отказать. Да и не хочет. Он вкладывает свою ладонь в протянутую руку, чувствует привычное тепло и понимает что счастлив. Прямо сейчас и именно с этим мужчиной. 

— Как я могу отказать тебе? — Отвечает он вопросом на вопрос и сокращает расстояние между ними, мягко целуя Чана в губы.