нацуки смотрит со стороны.
это так странно — опять попасть в место, где ничего нет.
её снова удалили.
не обращая внимания, не разбираясь, не желая её видеть.
почему так? что она сделала не так?
она ведь ничего плохого не делала.
ладно. не в первый раз.
почему-то все думают, что только моника и сайори всё знают.
они не знают всё.
они ничего не знают.
ничего!
нацуки смотрит со стороны. рядом с ней стоит юри.
юри тоже смотрит со стороны. нацуки разглядывает мелькающие кадры игры.
столько игроков… столько вселенных. и в каждой одна моника. одна моника думает, что она всё знает,
но она не знает.
ничего. совсем!
нацуки не замечает, что юри не смотрит в бесконечные вселенные, в которых итог один и тот же.
юри замечает, что нацуки начинает злиться.
замечает, что она смотрит в одну конкретную вселенную.
в ту, где юри не удержалась и взялась за нож.
нацуки становится плохо.
её тошнит.
тошнит.
тошнит!
но ничего не выходит. они ведь в бесконечной пропасти, здесь уже ничего не выйдет.
осталось лишь подождать, пока это всё закончится.
как всегда.
пройдут титры.
файлы будут удалены.
они уйдут насовсем,
но почему-то ничего не происходит.
x x x
юри не хочет, чтобы нацуки услышала, что она тогда сказала.
юри сожалеет, что сказала это.
моника виновата в этом.
она во всём виновата.
и юри злится.
звёзды вокруг них являются ничем, но и всем разом.
ведь здесь только они, комната и звёзды.
они мигают, рождаются и умирают.
прямо как они.
раз за разом.
и они тоже всё знают,
но никогда об этом не говорят.
звёзды мигают.
юри мигает в ответ.
нацуки ещё не услышала то, что юри сказала тогда,
но они обе знают, что она скажет.
потому что раз за разом это повторяется.
и они уже всё прекрасно помнят наизусть.
разве не грустно?
грустно,
но уже не особо.
потому, что они знают всё. это их отдельный мир.
о нём не знает моника.
о нём не знает сайори.
они обе могут быть вдвоём и держаться на их ролях президентов,
на ролях их собственного театра,
а нацуки с юри здесь и так хорошо.
x x x
нацуки тошнит не потому, что ей противен труп.
нацуки тошнит не потому, что юри сходит с ума.
нацуки тошнит не потому, что эта вселенная кажется ей отвратительной.
нацуки просто тошнит.
так душно здесь, всё-таки.
и почему нельзя открыть окно?
нацуки знает, что близится ещё одна реплика от юри.
нет. не ещё одна, а та самая.
она не уверена, юри сказала это потому, что думает так, или потому, что моника превратила её мысли в кашу?
никто бы не плакал, если бы она убила себя.
ужасно.
x x x
юри стоит рядом и смотрит на нацуки.
нацуки отрывает взгляд от кадров и смотрит в пол.
всхлип.
и ещё один.
и нацуки больше не может.
нацуки больше не может, ведь из раза в раз слышать это с уст юри — это ужасно.
и вся эта игра, в которой всё повторяется — это ужасно.
всё это — ужасно.
они обе знают, что это говорила не юри.
она бы такого никогда не сказала.
это всё каша в голове.
это всё — каша.
ужасная каша.
в этот раз юри подходит и кладёт руку нацуки на плечо.
нацуки хочет отпрянуть, но понимает, что не может.
быть может, в этом мире у них всё будет хорошо?
они ничего не говорят.
нацуки легче не становится.
она стоит, но чувствует, как падает.
падает, падает.
и юри её ловит.
обнимает, прижимает к себе.
— я бы плакала.
и для нацуки это самый лучший ответ.
Примечание
пока что только разбираюсь с тем, как на фикусе всё работает. :0