Дэмиан осознал, что с ним случилось что-то не хорошее. Живот сводило в тугой узел, а голову обнесло, когда юноша попытался встать с кровати, после долгой (из-за патруля) бессонной ночи.
В первую секунду его посетила дурная мысль о сотрясении мозга, однако прошлая ночь хоть и была изматывающей из-за серии пожаров одного сумасшедшего придурка, возомнившего себя Повелителем Огня – однако кроме парочки незначительных ушибов, да обожженного пальца, физическое состояние было полностью в порядке.
Парень охнул и завалился обратно на простыни, головокружение не позволило Робину принять не то что вертикальное положение, но и просто сидячее оказалось недоступно.
– Почему? – раздраженно пробормотал младший Уэйн себе под нос, а потом совершенно неожиданно его скрутило. И резкий спазм, зародившийся где-то в районе живота, скачком опалил совершенно незнакомым жаром внешние половые органы, а еще почему-то в трусах стало мокро.
Это его обеспокоило, потому как, за первой волной последовала целая цепочка спазмов. Это было неприятно, более того, как только юноша попытался принять более удобную позу – низ живота прострелил неизвестной болью, она была настолько сильной, что из глаз помимо воли брызнули слезы.
Когда наступила передышка, и Дэмиан немного пришел в себя – оказалось что нижнее белье полностью намокло и омерзительно липло к коже. Стиснув зубы и превозмогая неприятные ощущения, он кое-как смог вывернуться и просунуть ладонь под резинку, коснувшись эпицентра, – если судить по общим ощущениям, – заднего прохода и смачно выругался нецензурной бранью сразу на двух языках.
– Это… не может этого быть, – скривившись, воскликнул юноша, осторожно дотрагиваясь до своего интимного места. Колечко ануса разбухло и полностью покрылось склизкой смазкой, обильно вытекая и пачкая пальцы. На самом деле, все между бедер уже было покрыто этой жидкостью, а ткань трусов пропитана, что хоть выжимай. – Нет, нет, нет… Нет-нет-нет-нет…
Стон отчаянья зародился в истоках горла, когда Робин понял, что с ним на самом деле происходит. Он не дал себе позорно заскулить, как какой-нибудь плешивый щенок, с силой закусив нижнюю губу. Насильно заставляя себя, сосредоточится на боли, а не на своих разрушительных мыслях.
Однако сознанию было глубоко начхать, что он там хотел, и все равно гнало вереницу испуганных слов по внутренним чертогам.
«Я…
Почему я?
Я дрянная…
Отвратительно!
Вот гадство!
Процент мужиков-омег равен менее 10% и как меня угораздило…
Это каким неудачником надо быть, чтобы оказаться этим существом…
Не хочу.
Дик – альфа, Колпак – альфа, отец – альфа, даже чертов Дрейк – альфа.
А я… омега.
Не хочу.
Жарко…
Больно…
Не хочу…
Я омега.
Не…
Хочу…».
Дэмиан перевернулся на другой бок, вытащив руку, закусил уголок простыни, – так обидно и больно было за разбитые чаянья. Все его планы рухнули, он чертовая течная сучка…
Живот и все, что было ниже – горело, естество стояло колом, а из задницы продолжало течь, подстегивая злые мысли.
Робин сглатывал снова и снова, из чистого упрямства не желая поддаваться накрывшей его, словно зловонное покрывало, истерике. В горле стоял ком, а глаза покраснели…
Сколько прошло времени, юноша не знал, но часы тикали, а состояние только ухудшалось, спина полностью вымокла из-за испарины, досаждая липкой тканью ночной футболки, в которой младший Уэйн привык спать. Жар и духота, спазмы продолжали накатывать. Возбуждение хоть и маячило на периферии, но ощущалось как-то неправильно. Словно что-то было не так.
Когда по щеке что-то потекло, и Дэмиан лизнул кончиком языка, ощутил: металлический кровавый привкус.
– У меня кровь носом пошла, – потрясенно констатировал юноша, только тогда в мыслях зародилась идея, что надо бы, наверное, кого-нибудь позвать, чтобы ему вкололи блокаторы (Робин краем уха слышал, что Омеги переживают свои течки при помощи специальных таблеток или уколов).
Перевернуться на спину и разыскать свой сматрфон, где-то валяющийся под подушкой – стало настоящим подвигом, головокружение тисками скрутило сознание, дезориентируя в пространстве, путая мысли.
Неловкими пальцами кое-как набрал сообщение и отправил единственному человеку, который находился сейчас в особняке, кроме самого Робина и способен хоть как-то помочь.
Через несколько минут в комнату вежливо постучали, а потом, с чувством собственного достоинства, прямо держа осанку, в проход вплыл дворецкий семьи Уэйн.
– Мастер Дэмиан, что вы себе поз…– он прервался, когда правильно оценил ситуацию, оглядев скрученного в неказистой позе юношу. – Матерь Божья, вы?..
– Да, мне… я…– Дэмиан не мог заставить себя произнести это слово. Нет, не так, он все еще не мог поверить в то, что с ним происходило, и все еще не смирился со своей новообретёной сущностью. Пусть и признавал очевидное. – Мне нужна помощь.
Альфред закивал, мысленно сетуя на неудачное отсутствие других членов семьи; для старика-беты он довольно резво вылетел из комнаты, сообщив Дэмиану, что немедленно вызовет доктора, который окажет необходимое содействие.
Робин успокоился, утешившись словами дворецкого, и набрался терпения из личных запасов характерного упрямства, ибо болезненный жар никуда уходить не собирался, продолжая накатывать тошнотворными волнами, принялся ждать врача. Едва не считая про себя минуты…
Юноша стремительно погружался в марево, ему чудилось, что он горит. Нижние конечности кололо, и он почти перестал их ощущать, только истекающий в жажде стержень топорщился из-под мокрых трусов, да дырочка, находящаяся прямо за яйцами – пульсировали, полностью перетягивая на себя внимание.
Щеки раскраснелись, губы заалели, грудная клетка постоянно находилась в движении, Робин дышал часто и прерывисто, перед глазами плавали разноцветные завитушки, а голова раскалывалась от боли. Пусть и из носа все еще продолжала течь кровь, размазываясь по губам и подбородку – этого Дэмиан уже практически не замечал, он терял себя. Терял связь с реальностью, все его существо полностью и целиком поглотила первая в жизни течка.
Он даже не заметил, когда в комнату к нему, чопорно держа медицинский чемоданчик, вошел доктор в белом халате, за которым, тревожно сцепив руки за спиной, топал Альфред.
Он совершено не обратил внимания на чужие руки, которые бесстыдно раздели его и провели опытный осмотр, заставляя безвольное тело двигаться так, как было удобно специалисту.
И не слышал вердикта, который озвучил врач и не видел, как побелел дворецкий, ставший едва ли ни единственным взрослым, способным взять на себя ответственность за жизнь младшего Уэйна.
Альфред покачнулся, готовый упасть прямо там, на ковер. Однако неожиданно для старика и терапевта, в комнату влетел еще один человек, только-только вернувшийся с затяжной миссии с Титанами. Красный Робин, Тимоти Дрейк, краем глаза заметивший машину скорой помощи во дворе, сломя голову переодевшись в домашнюю одежду, вбежал, едва не споткнувшись об порог, в комнату младшего брата.
– Что случи…– он задохнулся от внезапного удара по обонянию, чувственный подчиняющий себе – запах самки, готовой к спариванию. Тим широко раскрыл глаза и в ужасе уставился на постель, где корчился в агонии его личная заноза в заднице, его приемный младший брат, оказавшийся омегой.
Дворецкий все-таки устоял, внезапное появление Мастера Тимоти, стало соломинкой, за которую может ухватиться утопающий, в лице Робина. Тим станет выходом из чудовищного лабиринта, в котором поневоле оказался родной сын Брюса. Ведь на кону стала жизнь и смерть. Да и старик, будучи бетой, совершено ничем не мог помочь Дэмиану, как и доктор, сочувственно похлопавший того по плечу.
– Альфред? – беспомощно, вопрошал Тимоти, с трудом переведя взгляд на бету. Его нутро Альфы уже подняло свою звериную суть и велело парню взять законную добычу.
– Мастер Тимоти, – дрожащим голосом начал Альфред, – понимаете…
– Давайте лучше я, – вмешался доктор, подметив затруднение дворецкого, ему-то, с его обширной практикой, не впервой подобные сцены. К тому же он чувствовал за собой вину, из-за бессилия, что никак не способен помочь молодой омеге.
Дрейк, нахмурившись, взглянул на мужчину.
– Молодой человек, послушайте, этот мальчик…
– Дэмиан, – подсказал Альфред.
– Да, – благодарно кивнув, доктор. – Дэмиан, пусть и мужчина-омега, что уже является редкость - оказался еще более уникальным, его организм, говоря примитивным языком, атакует себя, заставляя выпустить в воздушное пространство большее число феромонов для привлечения пары.
– И что в этом уникального? Разве так не всегда происходит в период течки? – не выдержал Красный Робин.
– Однако, – проигнорировав вопросы парня, продолжил доктор, – не в таких концентрациях. Я встречался с подобными случаями, да и много читал о них, они были частым явлениям в прошлом, когда еще не существовали медицинские средства, которые в свою очередь заставили мутировать организмы современных людей. Но не всех.
– Вы хотите сказать, что организм Дэмиана не воспримет необходимые лекарства, потому как…– уловив мысль, сказал Тим, грудь наполнялась металлическим жаром, а альфа нашептывал своему носителю коварные замыслы. Дрейк стоически игнорировал свою суть, концентрируясь на словах специалиста.
– Верно, – улыбнулся догадливости молодого человека терапевт. – Он пробудился истинным омегой, завязанным полностью на инстинкте. И никакие лекарства не облегчат его долю, только полноценный акт с альфой, на весь период течки. В противном случае он может умереть, – нет, он точно погибнет, если не произойдет сцепка с подходящим партнером.
Дрейк сглотнул слюну, переваривая услышанное объяснение, его бросило в холодный пот от потрясения.
Где был Брюс, когда решалась судьба его сына? Решал какие-то свои дела в Лиге, хорошо еще если он находился на Земле сейчас, а то может статься, что был и за её пределами…
Где шатался Дик, когда он так был нужен его любимому младшему брату? Укатил с очередной рыжей девицей, хрен знает куда…
А Тодд…
А про него лучше и не вспоминать.
Даже будь он здесь – Тимоти не подпустил бы его к Дэмиану.
Красный Робин оказался единственным альфой, который мог спасти младшего от трагической участи, сейчас в его руках оказалась чужая жизнь. И только ему решать, как поступить. Взять полную ответственность на себя? Или…
Дэмиан заскулил на простынях, схватившись за живот и сворачиваясь в клубок.
– Если у вас нет подходящей кандидатуры, я бы мог попросить помочь знакомого альфу, – сказал врач, взяв в руки чемоданчик, который прежде оставил на кофейном столике.
Сердце Тима кольнуло, а незнакомое чувство собственности рождало из грудной полости звериный рык. Он не за что не позволит этого. Любой, кто посмеет посягнуть на невинность Дэмиана – будет разорван его собственными, Тимоти Дрейка, руками.
– Мастер Тимоти? – вытерев испарину со лба, позвал Альфред, заметив горящий взгляд с убийственными намереньями, обращенного к доктору.
Мужчина сглотнул и отступил на шаг.
– Я сам сделаю это, – уронил Тим.
Альфред понятливо с облегчением кивнул, и, ухватив доктора за рукав белого накрахмаленного халата, потянул за собой, тот подчинился, поспешно перебирая ногами, покидая спальню своего пациента.
– Дэми, – позвал его знакомый голос.
Младшему Уэйну совсем было худо, с организмом творилось что-то не то. Если у юноши были бы силы испугаться, он бы давно катался по постели в паническом экстазе, но Дэмиан уже был полностью вымотан. Весь организм жгло, горело, пылало – и снаружи и изнутри.
– Дэмиан, – голос был настойчивый, а еще теплые губы, казалось, шептали прямо рядом с ушной раковиной. – Дэмиан.
– Что? – на мгновение, приходя в себя, тихо едва слышно вымолвил юноша, концентрируясь на запахе. Он наполнял легкие, углубляясь дальше, пробуждая память: «Знакомый… так пахнет… противный…» – Дрейк?
– Да, – выдохнул альфа, казалось с огромным облегчением. – Послушай меня, Дэмиан, у тебя течка. Ты понимаешь? Тебе станет лучше только с альфой, поэтому я… ты согласен, что это буду я?
Робин с трудом понимал, что ему говорит Дрейк, но спустя мгновение в веренице перепутанных мыслей выстроилась четкая цепочка осознания, о чем толкует Красный Робин. Дэмиан сглотнул слюну, а потом еще и еще раз, он втянул себя воздух, а потом выдохнул:
– Да.
– Да? – будто не веря, переспросил Тим, ласково погладив по испачканной в крови щеке.
– Да! – сердито подтвердил младший Уэйн, ему захотелось куснуть за пальцы, что так беспардонно трогают его лицо. А еще ему хотелось избавиться от этого удушающего жара, в чьей утробе он мучился, казалось бы, уже несколько проклятых часов. Ему было почти все равно, кто это будет, лишь бы он остановил все это…
Но это было не так. Где-то на самом краю сознания, куда похоть течной омеги не способно была пробраться – зрела истина. Правда заключалась в том что, ведь именно к Красному Робину был неравнодушен Дэмиан Уэйн. И его досада, ведь двум альфам не суждено быть вместе. А жизнь повернула иначе, пусть и похерила многие планы сына Бэтмена, зато исполнило самое заветное желание…
Чудеса, да и только…
Тем временем Тим с трудом держа в узде распалившиеся инстинкты альфы, сбросил раздражающие тряпки собственной одежды, прилег рядом, на бок, с Дэми. Нежно, будто несмело поглаживая того по груди, животу и дальше…
Юноша ахнул от собственной выходящей за стандартные нормы чувствительности, тело отзывалось на прикосновения Тимоти. Чей язык уже слизывали кровавые разводы с омежьих губ и подбородка, перемежая это легкими, как созревшие одуванчики, поцелуями.
А руки действовали умело, подготавливая полностью девственное тело к первой близости: пальцы не обделили вниманием стержень и яички, потирая, и поглаживая, в том самом всем известном ритме. Медленно, будто не спеша, опуская ладонь к истекающему соками отверстию.
Дэмиан сразу же застонал, – только Тимоти коснулся распухшей от ожидания дырочки, – и двинул на встречу бедра. Красный Робин переместился ближе, чтобы увидеть, когда омега будет готов к проникновению, расположившись между раскинутых ляжек юноши. Чуть погладив анус смело вставил один палец, закусив нижнюю губу, потому как все его естество уже давно пылало желанием завоевать неизведанную территорию, альфа жаждал овладеть омегой. И принялся без спешки, – но, и, не продлевая для обоих ожидание, – растягивать попу Робина.
Дэмиан заметался и шире развел ноги, прогибаясь.
Вскоре Дрейк усилил напор, вставив еще несколько пальцев, не смотря на собственную жажду и откровенное желание своего партнера не торопился подчиняться звериной воле, он все хотел сделать правильно, чтобы последствия после сексуального взаимодействия оказались минимальными.
В первый раз принять узел альфы будет больно, как бы Тимоти не готовил младшего Уэйна, но от реальности не уйдешь.
– Пожалуйста, – простонал Дэмиан, едва слышно, почти на грани слышимости. – Тимоти…
Собственное имя вскружило голову, особенно сказанное таким совершенно незнакомым омежьим голосом, вытащив пальцы, он, погладив собственное естество, приставил его к раскрытой дырочке своей пары.
Смазки было более, чем достаточно, а Дэмиан широко раздвигал бедра, языком тела бесстыдно заявляя о своем вожделении отдаться.
Прежде чем проникнуть и забрать девственность юноши, Дрейк, разместившись в удобную для себя позу, склонился и оставил на влажных, приоткрытых губах жаркий поцелуй. А потом ввел свой источник мужской силы внутрь жадного, истекающего отверстия.
Дэмиан закричал, вцепившись всеми конечностями в тело альфы, принимая его в себя, испытывая новые для себя ощущения.
Он задвигался, сначала не торопясь, приноравливаясь, а затем все смелее. С каждым стоном омеги, усиливая толчки, но не переходя грань. Он не забыл, что для Робина это впервые.
Другой жар, отличающийся от мук ожидания – поднимался, рождаясь от банальных по своей сути, движений, накатывая волной, концентрируясь в заднем проходе, умножая и без того, ярчайшие ощущения. Дэмиан стиснул талию альфы ногами, ему было хорошо, черт побери, – дьявольски хорошо.
Он помнил, что что-то говорил, а Дрейк что-то отвечал, глупое, нежное, словно бы лишенное смысла, но в тот конкретный момент имеющий чуть ли не сакральный замысел.
Оргазм накрыл обоих неожиданно, Дэмина поломало, он сильнее насадился на стержень Тимоти, и закричал, но крику не суждено было разлиться в комнате и без того наполненной похотливыми звуками, – Дрейк впился жестким поцелуем в губы омеги, а бедра прижались сильнее, не дозволяя Робину уйти, отстраниться. Узел набухал, расширяя отверстие, честно говоря, мало готовое к такой близости. Из глаз Дэми брызнули слезы, он силился вздохнуть, грудь ходила ходуном, а дыхания не хватало. Было и хорошо и больно, там внизу все жгло.
– Прости, – хрипло, со стоном прохрипел Тимоти. – Но так нужно. Прости, солнце мое. Радость моя, мой малыш. Все будет хорошо. Так только в первый раз. Чуть-чуть потерпи, мой хороший.
Узел не спадал около пятнадцати минут и все это время Дрейк лепетал смущающие, но и ободряюще нежности.
После окончания первого акта, Тимоти расцеловал своего мальчика, слизывая с век соленую влагу, трепетно касаясь щек и губ, а пальцами и ладонями успокаивающе поглаживая мокрую спину, подтягивая обессиленное тело ближе к себе, в надежные объятья.
– Я люблю тебя, – в довершении четко, но и интимно сказал Тимоти прямо в ушко омежки.
Дэмиан широко распахнул глаза, услышав заветные слова, и покраснел, сердце предательски забилось часто-часто, выдавая юношу с головой. Чертов Дрейк, умеет он выбрать момент, в напускном недовольстве подумал младший Уэйн. А в груди разлилась нежность к этому недотепе.
Робин, не скрывая очаровательной улыбки, из-за блеска которой Тим засиял, будто начищенный пенни, положил голову на плечо альфы и прикрыл глаза, коли Дрейк не дурак – то сам все поймет.
Благодарный поцелуй в висок и стал ответом.
«И я люблю тебя», – подумал Дэмиан, греясь в объятиях Красного Робина, с ленцой представив себе лица родичей, отсутствующих на данный момент в особняке, когда они узнают о них…
Хоть его и пугали мысли об отце, но не сильно. Альфред, да доктор, думалось младшему Уэйну – спасут положение.
Тим же любуясь моськой Дэми, тревожно раздумывал, опустив ладонь к животу юноши, что омега уже мог носить в себе их ребенка.
– Дэми, – мягко позвал его альфа.
Робин недовольно посмотрел на него, в нефритовых глазах уже зарождалось следующая волна возбуждения.
– Ну?
Дрейк несильно надавил юноше на пупок и сказал:
– Ты уже можешь быть беременным.
Дэмиан страдальчески вздохнул, вот любит Красный Робин все усложнять.
– Мужчина-омеги не так подвержены этому, как женщины-омеги. Еще ничего неизвестно.
– Но это возможно, пусть вероятность и не велика, однако – все же.
Сейчас младший Уэйн совсем не хотел вести беседу на эту тему, тем не менее, Дрейк, по-видимому, не успокоится, пока не услышит мнение Робина.
– Если это произойдет, я не стану ничего с собой делать или с ребенком. Ты первый узнаешь об этом, и мы решим, что будем делать дальше, – закатив глаза, пообещал Дэмиан.
– Спасибо. Я…
– Да-да, – продолжил за него юноша, – «возьму на себя ответственность и как уважающий себя альфа попрошу твоей руки».
Дрейк хмыкнул и усилил объятья.
– И ты согласишься?
Робин цыкнул, и кивнул, при этом не забыв добавить:
– Учти, Дрейк, если у нас будет ребенок – всю грязную работу будешь делать ты.
– Да, хорошо, – нежно улыбаясь, подтвердил Тимоти. – Пеленки на мне. А теперь продолжим?
Вместо ответа, Дэмиан перевернулся в руках альфы и впервые поцеловал его сам, предвкушая череду волшебных ощущений…