Горящее небесное пламя справедливости. Спокойная ровная сталь дождливых небес.
Одинаковые. И разные.
— Ты защищаешь людей? Или мстишь за свою учительницу? — негромко спрашивает один. Второй сильнее стискивает зубы и молчит.
Вокруг — пламя преисподней. Упавшие как домино высотки, стоны сотен умирающих людей. Грандиозная битва посреди шумного мегаполиса расползается язвами пожаров.
Герои и Злодеи. Злодеи и Герои. Бушующий ад.
Всемогущий смотрит ледяным взглядом, словно в зеркало. И содрогается от этой мысли.
Я не такой. Нет. Я Герой. Моя стезя — защищать.
— Не убийце мне об этом говорить.
Тошинори уже не ребенок. Ему приходилось принимать нелегкие решения.
— А что делает «не убийцей» тебя?
Все за Одного мастер словесных кружев. Подобен плетущему паутину пауку. Идеальный хищник, хитрый и смертоносный. Из его лживых ловушек нет спасения.
Этот человек смотрит таким спокойным и вменяемым взглядом, понимающим. Словно все остальные беспомощные дети, которые не могут без ничего сделать.
Уничтожевшее сотни и тысячи чудовище.
— За что ты сражаешься, Тошинори?
Каждую битву из бесконечности один и тот же вопрос.
— Чтобы защитить людей, — безмятежно улыбается тот.
За спиной противника десятки Злодеев — с мощными квирками и слабыми. Они умирают десятками, но идут в атаку. И забирают с собой столько героев, на сколько хватает их сил.
Фанатики. Так же, как в прошлый раз.
— На этот раз я с тобой покончу, — Всемогущий сжимает руку в кулак и улыбается. Как и всегда.
— Кто настоящий ты? Осталось ли от тебя что-нибудь, кроме улыбки?
Все за Одного спокоен, черты лица искажает лёгкая иллюзия. Обмен атаками, от которого дрожит воздух, активация квирков, уход в сторону. Ещё один удар, встречающий мощную преграду.
Видимая, почти осязаемая ненависть между ними. Поет, словно могущественная сила, как ещё один данный от рождения квирк.
Ли-це-мер-но.
Битва очищает. Полная бессмысленности — кто из следующих владельцев квирка понимает истинные причины произошедшего?
Смешливая улыбка, слабые попытки защитить.
Воля крепче стали, самоубийственная атака.
Уничтожить все на своем пути и очистить ради того, кому это не нужно.
Защитить всех невинных, попытаться сделать мир лучшим местом.
Идти вперёд ради человека, которого когда-то убил сам. По трупам, по жертвам. Ради собственной цели.
Что вы знаете о Первом владельце, кроме его квирка и жертвенности? Но я уважаю твой выбор. Всегда уважал. Твое знамя, призванное объединить мир.
Правда. Такое тёплое. Жаль, не могу с ним согласиться.
Один за Всех.
Все за Одного.
Слепая справедливость и попытка закрыть собой других. Не думаешь, люди должны сами решать?
Жестокость и решительный шаг вперёд с теми, кто готов закрыть собой. Ты думаешь, что имеешь право распоряжаться чужими жизнями?!
Никто не прав. Правы мы оба. Это вообще имеет значение? Хоть для кого-то из нас? Каждый в плену своих идеалов и не желает смотреть чуть дальше. Не желает видеть. Ты ведь знаешь это, правда? В глубине души ты тоже прекрасно понимаешь.
Восхищение и ненависть. Как мне мерзок этот взгляд. Разломанные души не починить улыбкой. Кто самый ненавистный тебе человек?
Шаг назад. Подпустить поближе. И атаковать. Всего одна допущенная ошибка решает всё.
Удар ужасен. Перемалывает внутренности в кашу. Боли от удара о землю мужчина даже не чувствует. Крик, звериный, беспомощный.
Гран Торино сражается далеко. И яростно кричит его имя, рванувшись вперёд, но ему преграждают путь. Однако Всемогущий поднимается сам.
На вершине ужасно одиноко. На любой вершине. Выжать сто процентов. Подбородок заливает кровь, но плотно стиснутые зубы и улыбка. Все, что тебе остаётся. Потому что ты сам выбрал.
Нужно закончить битву.
Мощь ужасающа. Удар приходится в лицо, кроша переносицу, лишая зрения. Дыхание сбивается.
Поражение.
Мужчина с вывороченными наизнанку ребрами оказывается рядом в мгновение ока. Все заживает в считанные мгновения. Его отход прикрывают двое.
— Время!
Рыжая девушка выныривает из укрытия и оказывается рядом. Кладёт руки на грудь мужчине, замораживая все жизненные процессы в организме.
— Слушайте меня, Сенсей! — Через покореженное сознание проплывают смутно знакомые слова. Рег… Даже сейчас не сдается. Ладонь ощущает мягкие слипшие от крови волосы и мокрый от пота лоб. — Заберите мой дар. Он даст вам немного времени.
Мощный удар тесаком на время откидывает Всемогущего в сторону. Мир плывет. Там, впереди, перед врагом ещё двое. Почему? Почему даже такой человек ведёт за собой других? Почему они готовы отдать жизнь?
Шаг, ещё один. Тело свинцовое, тяжёлое, но он обязательно. Обязательно победит.
Ради тех, кто в него верит. Ради других.
— Курогири, сейчас, — Рег выпрямляется и отдает приказ. — Фольга, начали!
Туман расплывается позади, поглощая лежащее на земле тело и перенаправляя в другое место. Время держит до последнего, выигрывая драгоценные секунды.
Рег загораживает собой исчезающее тело. Без тени сомнения во взгляде. И Всемогущий мешкает. На тысячную долю секунды.
Рег тоже растягивает губы в улыбке.
— Как же вы слабы, Герой, — искренне говорит он.
Фольга отвердевает, превращаясь в сталь, и кромсает тело на куски. Во все стороны летит плоть.
Рег продолжает улыбаться, видя откровенный ужас и отвращение на лицах героев.
Плоть разлетается во все стороны ошмётками кислоты — ещё один умирающий злодей активирует свой квирк.
Последний раз. Последний раз помочь.
Так забавно. Сознание гаснет.
Стерильные стены лаборатории, безразличные инструменты. Устланный трупами пол и мокрые от слёз щеки. Подернутые дымкой воспоминания
Всемогущий делает шаг назад.
Алюминиевый круг занимается пламенем — все Злодеи здесь. Окружили со всех сторон своего лидера. Бросили позиции, умирают один за другим, сдерживая натиск немногочисленных оставшихся в живых профессиональных героев.
Время смотрит на окровавленные руки, когда портал пропадает. Сжимает ладонь в кулак и поднимает в воздух.
— Все за Одного!
— Все за Одного! — ревёт многоголосый хор.
Чудовище. Твой квирк злодейский. Я голоден. Не надо. Я устал. Столько грязи. Просто умереть. Равнодушие. Отчаяние.
Никто не пришел. Герои придут к кому угодно, но не к тебе. Улыбка твоего кумира с плаката, безоблачное равнодушное небо.
Протянутая рука. Усмешка. Поддержка. Кровь и кишки на стене. Нахлынувшее облегчение. Теплота. Многочисленные пройденные бок о бок битвы. Ненависть, которую поймут те, кто знает, что ты чувствуешь. Сломанные чудовища, которым дали смысл жизни. Разочаровавшиеся. Лишние. Ненужные. Совершившие ошибку.
Я попытаюсь что-нибудь изменить. Не даю несбыточных обещаний. В этом нет смысла.
Они умирают с его именем и такой ужасающей решительностью, что Тошинори шипит от бессилия и смотрит больными глазами. Даже собственные муки кажутся пустяком, ерундой по сравнению с тем, что он испытывает сейчас.
— Нельзя всех спасти, Герой, — говорит девушка и наставляет на Всемогущего пистолет. Кровь заливает костюм, падает на землю тяжёлыми свинцовыми каплями, но тот упрямо идёт вперёд и протягивает руку. Он должен. Должен помочь.
Где-то далеко отчаянный вой, расцарапывающие шею и лицо неровно обкусанные ногти. Безумие, горящее в алых глазах.
— Сенсей! Сенсей! Сенсей! Не умирайте! Не оставляйте меня одного! — чудовищный квирк растворяет пол, окрашивающую камень кровь.
Почему все, на что он способен, это уничтожать?
Пуля отлетает от костюма, и Герой бросается к ней с этим отвратительным желанием с-п-а-с-т-и. Ты знаешь, что такое быть спасённым и разломанным на части? Ты хочешь это знать? Понять? Черта-с-два. Какие вы слепые…
Горячая решительность, окрашивающие бледные щеки оттенками капель слезы. Она прикладывает дуло к виску и нажимает на спуск.
Позаботься о нем, Шигараки Томура. Мы на тебя рассчитываем.
Звучит выстрел, похожий в этой тишине на раскат грома.
Гран Торино не успел на долю секунды. Пальцы Всемогущего застыли в миллиметре от её лица. Спасти… Злодея? Он… Почему?
На земле сотни трупов — взрослые и подростки. Огненные волосы скрывают остекленевшие синие глаза.
Битва закончилась безоговорочной победой Героев над Злодеями. Всемогущий подтвердил звание Символа Мира. И завтра, через боль, снова будет улыбаться.