—Как же ты меня раздражаешь.
Микаса смотрит на длинную полосу поперек листа тетради, которую с трудом теперь можно будет замазать аккуратно. А все из-за одной девушки. Одной, но очень громкой и вечно голодной. Ее звали Сашей Браус, она была последним человеком на планете, к которому Аккерман хотела испытывать хоть какие-нибудь чувства помимо безразличия. Но, увы, все с точностью да наоборот.
Саша была слишком шумной, громовещательной, вечно голодной и гудящей. Она не умела тихо говорить, вечно опаздывала и спала на лекциях. Все это должно было вызывать отвращение да желание уйти, однако подобного не было. Микасе нравилось. Ей и правда нравились действия и поступки однокурсницы. Ей нравилась сама Браус. При взгляде на абсолютно противоположную Аккерман никогда не скажешь, что подобное могло случиться. Хотя на деле имеется иное.
—Прости, прости, прости,— горячим шепотом тараторит Саша, приземляясь на свободное место рядом, начиная слишком громко доставать из потрепанного рюкзака с кучей карманов тетрадь и карандаш. Старый механический карандаш, скрипящий как и самая хозяйка.
Грохот этой девушки несколько раз приносил ей проблемы. Был момент, когда компания уродов решила подкараулить Сашу поздно вечером с лекций и «научить быть тише». Ей просто повезло, что Микаса шла тем же путем и заметила прижатую к стене в окружении трёх парней. Каждый отделался несколькими переломами. После этой ситуации Аккерман вызвали к ректору и обещали отчислить, но не сделали. Почему? Браус вовремя ворвалась в кабинет и стала умолять этого не делать. Оказывается, сработало. С того дня каждый вечер они вдвоем ходили домой, провожая друг друга по очереди.
—Тебе не надо этого делать, я сама дойду.
—Нет,— Саша продолжала стоять на своем раз за разом,— я обязана тебе жизнью, а составить компанию - самое простое, что могу сделать!
Микаса смирилась. Браус ходила с ней, если занятия заканчивались не слишком поздно, если же наоборот, то менялись местами. Помимо поздних пар провожала Аккерман ее и после работы. Саша работала сразу на двух, чтоб иметь возможность оплачивать квартиру и базовые расходы. Стоило просто видеть, как радовалась, увидев однокурсницу раз за разом по окончании рабочего дня, чтоб понять уровень их отношений. Крепкая женская дружба.
Трудно было понять, в какой именно момент девушка стала краснеть при появлении привлекающей широкое внимание. Возможно, в один из тех эпизодов, когда Браус выпрашивала за экзамен тройку, а когда смогла получить, то с такими сильными объятиями накинулась на Микасу. Или когда она в очередной раз уснула после дополнительных занятий? Милая история. Аккерман нашла одногруппницу спящей в аудитории, накрыла ее своей курткой и села напротив, вглядываясь в спокойные черты лица. Забавно, но даже во сне Саша шумела, но то был милый шум - сопение. Однажды, неожиданно для себя, Микаса поцеловала ее в лоб. Она твердо пообещала держать себя в руках и не допускать подобного.
—Я не понимаю,— застонала Саша, кладя голову на стол.
—Понимаешь, просто не так как надо,— спокойно отвечала Микаса.
—Я хочу есть,— вновь страдала девушка.
—Если разберём тему - поделюсь сендвичами.
Не дай бог было допустить появление голода у Браус. Она будет использовать все возможные способы, чтобы достать еду. Именно для таких случаев Микаса носила с собой две порции ежедневно. Выходило это переодически весьма затратно, но любые чеки меркли, когда Саша радовалась и благодарила.
Будет враньём не сказать, что сама Саша не испытывала ничего по отношению к Аккерман, она просто не умела это выражать. Микаса казалась ей холодной и слишком правильной. Но ей нравилось обнимать свою спасительницу. Крепко и по-настоящему. В ответ она получала такие же объятия. Поэтому в последний день каникул Браус решила вытащить однокурсницу на фестиваль фонариков.
То было невероятно красиво! Водоемы парка, деревья и тропинки были усыпаны золотистыми фанариками разных форм и размеров, они мягко светили, создавая магическую атмосферу, в них игрались маленькие дети, создавалось впечатление, что все нереально.
—Это красиво,— Микаса мягко улыбнулась, отпуская в плавание свой фонарик,— забавно, мы ведь сами на них похожи.
—На фонарики?— недоуменно спросила Саша.
Аккерман кивнула:
—В постоянном потоке дней твое появление точно так же делало все светлее.
Саша смущённо отвернулась, не понимая, как реагироваг на подобное.
—Я тут... в общем,— Браус взяла двумя руками девушку за руку,— Микаса, ты бы хотела стать партнёрами по преступлению!?
—Да,— без лишних колебаний ответила она, зная, что Саша таким образом говорит о своей симпатии,— я стану.
Через год она так и осталась шумной, неугомонной и вечно голодной, но рядом с Микасой становилась счастливой. Так было и у Аккерман. Браус сдала последние экзамены на крепкие четверки, что было их общей заслугой. Ещё через год отношений девушки съехались. Каждый последний день каникул они ходили в парк к фонарикам, это стало их общим делом.