После четырёхнедельной отсидки в так называемом «изоляторе» Эрену Йегеру разрешают выйти из комнаты. Он доказывает, что способен держать себя в руках и не создавать проблем, как себе, так и окружающим. Блуждание по замку и окрестностям: конюшня, задний и передний двор, не вселяют в парня интереса. Хочется чего-то иного. А чего он и сам не знает. За время уединения в изолированной комнате, он свыкся с мыслью — очередная самодеятельность не лучший способ показать себя. В конце концов, на него рассчитывают, ему доверят, от него ждут полного подчинения, и он не может подвести. А своими глупыми и внезапными вспышками агрессии он ничего не добьётся. И самопожертвование тоже ни к чему не приведёт.

      В округе тихо и скучно. Часть ребят, с которым он служит, где-то охотятся, добывают пищу, а часть стоит в карауле. Он практически предоставлен сам себе. Даже своего главного надсмотрщика в лице Капитана Леви, он не видит с самого утра. На кухне он находит остывшую еду, ест для видимости, а после решает вернуться к себе. Всё равно заняться нечем.

      Широкая каменная лестница соединяет нижний и верхний этажи заброшенного замка. Эрен поднимается наверх и от безысходности тыкает указательным пальцем в холодную каменную стену, наклоняет голову ближе к стене, ведёт себя вдоль коридора, проводит выставленным пальцем по грубым шершавым камням стены. Когда на его пути встречается дверь, он следует строго вперёд, не обращая внимания на смену рельефа поверхности. На этаже все двери заперты, но одна оказывается открытой. И когда нажатие пальцем на поверхность усиливается, то деревянная створка приглушённо скрипит и отходит. Эрен останавливается. Сглатывает. Он прекрасно знает, чья это комната. Как такое может быть? Капитан не запер свою дверь? Да быть такого не может? Получается ему нечего скрывать? А если нечего, то почему бы нет? Мысли как табун необъезженных лошадей носятся в голове у юноши. Во время внутренней борьбы — как поступить, Эрен сильно зажмуривает глаза и кулаками упирается в стену. ”Хороший Эрен” уговаривает не совершать глупостей и уйти к себе в комнату, а ”Плохой Эрен” настаивает на удовлетворении любопытства «что там за дверью?». Всё равно никого практически в замке нет, и ещё не скоро объявятся. Караульные солдаты не сунутся, а значит — территория чиста!

      Любопытство берёт верх, Эрен толкает дверь чуть сильнее. Набирает воздух в грудь, целеустремленно шагает туда, куда не следует совать свой нос.

      Идеально заправленная кровать у стены, ни единого бугорка. Чистота везде, будь то пустой деревянный стол, стул — задвинутый за стол, аккуратно сложенные пары полотенец возле умывальника, кувшин с водой, личные предметы гигиены, закрытый бельевой шкаф с зеркалом и корзина для сбора грязного белья в углу.

— Кто бы сомневался! Да, Капитан? — не понятно над чем именно потешается Эрен, осматривая запретную территорию. — Хотя, — он задумчиво косится на кровать старшего по званию, — если вспомнить, что стремление к чистоте — это результат сексуальной неудовлетворенности, то многое становится понятным… Должно быть, Капитан, вам совсем туго. Ха-ха-ха!

      Эрен насмехается, пока никто не видит его бравады. Только так можно высказать капитану всё и не получить при этом подзатыльник.

      Эрен подходит к окну и смотрит на улицу. Он меняется в лице и задумывается. Несильный ветерок колышет кроны деревьев, двое солдат-охранников, стоят в карауле возле въездных ворот, о чём-то весело разговаривают. На голубом небе не единого облака. Солнце светит ярко, отдавая своё тепло земле. «Воображаемый покой перед бурей?» — проносится в голове у парня. Кто знает? Им ещё много предстоит сделать, чтобы этот иллюзорный покой стал настоящим. А пока, есть время придаться собственным глупостям.

      Эрен понимает, что своеобразная грубость и требовательность капитана Леви нравятся ему. Каждый раз, когда Аккерман отвешивает ему подзатыльник или пинка под зад, он чувствует, свою значимость для этого человека. Капитан всегда переживает, когда он попадает в передрягу и его следует защитить или спасти. Насколько это возможно — прикрыть собой, сделать из кого-то приманку, убить врага. Леви заставляет думать на холодную голову, а не в порыве гнева или буйства, когда Титан внутри действует по своему усмотрению, перетягивая на тёмную сторону так называемой абсолютной истины из истин. Леви ругает, что ребяческое поведение и самопожертвование никому не нужно. Истинная сила заключается в устойчивом положении стоять на ногах, необходимости оставаться в живых и бороться, не поддаваясь в минуты опасности неверным суждениям. Не отчаиваться, если с первого раза не получается и требуется ещё немного времени, чтобы достичь нужного результата. Терпение. Без всякого сомнения, Эрен знает, что отличается от всех остальных, не только тем, что носит в себе Силу титана, но и тем, что является самым целеустремленным и никогда не сдаётся. Храбр и мужественен. У него есть цель — и к ней он идёт. Но порой замыкается в себе и думает, думает, думает… И как результат — поступок, влекущий за собой вред для организма. Недавние повреждения, которые он получил вовремя битвы с титанами от многократных трансформаций, на этот раз замедляют регенерацию молодого тела. Именно поэтому его заключают на неопределенное время под стражу и дают время восстановить силы.

      Но не только строгость и нравоучения привлекают парня. В глазах Эрена Капитан Леви кажется идеальным, лишенный какого-либо изъяна. Он лучший во всём, особенно в пространственном маневрировании. Сильнейший и выносливый боец элитного Разведотряда солдат. Как человек, прошедший через многое: от лишений в детстве до потери друзей и подчиненных, бывших под его командованием, он не теряет чувств сострадания и нравственности. Для него остаётся значимым чья-то чужая жизнь. Он знает ей цену. Напрасная гибель кого-то из отряда сильно тяготит его. На первый взгляд, кажущийся немногословным и чересчур задумчивым, Аккерман всегда думает, как не допустить новых потерь и жертв. Он всегда говорит правильные вещи, заставляет думать и не совершать ошибок, которые влекут за собой смерть.

      Однако его чрезмерная любовь к чистоте вызывает на лице Эрена скрытую улыбку. В открытую выражать насмешку Эрен не может, поэтому он следует всем приказам, впрочем, как и все остальные, отдраивает до блеска различные поверхности, будь то пол, стол или чашка для чая. Лишний раз вызывать гнев Капитана не хочется. Пару раз получить нагоняй от Леви вполне достаточно, чтобы понять какого результата ждёт старший по званию. Перемывать все окна заново в доме или пол во временном лагере — удовольствие то ещё! Не говоря уже о стирке белья, когда обнаруживаются следы не отстиранной грязи на белой рубахе, висящей на сушке под лучами летнего солнца. Эрен многократно перестирывает заново, и только после, Аккерман остаётся доволен результатом, своеобразно хвалит парня. Прикосновение к волосам, когда он проводит рукой ото лба к затылку, заставляет Эрена чувствовать дрожь в коленях. Ему кажется, сердце начинает биться быстрее, ускоряя ритм, разнося по всему телу горящие искры. На всегда не выдающем эмоций лице, он замечает мимолетную ускользающую улыбку. И так каждый раз.

      Эрен вспоминает её, на душе сразу становится легче. Неестественная тишина уже не кажется такой пугающей. Он оборачивается, взгляд цепляется за корзину с грязным бельем. Его ничего не останавливает, он медленно подходит и приседает возле плетеной старой корзины. Единственным предметом, который лежит в ней, оказывается белая рубашка Аккермана. Слишком великий соблазн, чтобы не воспользоваться шансом, думает Эрен и тянется рукой в корзину. Хлопок в руке оказывается куда более приятным, чем рукоять заточенных клинков, которые он привык держать с двенадцати лет.

      Эрен прикрывает глаза, поддаётся слабости и подносит рубашку к лицу. Первый вздох, как ударная волна — накрывает. Запах рубашки, пропитанной потом капитана, кружит голову. Аккерман пахнет гипнотической смесью травянистой горечи и листом фиалки. Эрен с нестерпимой ударью втягивает запах снова и снова. Он сидит на коленях в полусогнутом состоянии, вбирает в себя всё больше и больше. Запах сильного духом мужчины. Запах борца. Запах соблазна и страсти.

      Эрену мало. Хочется навсегда сохранить в памяти этот своеобразный фимиам, присвоить его себе и ни с кем не делиться. Тонкое обоняние помогает Эрену оценить качества потенциального партнера. Люди сродни животным, и те и другие используют запахи, чтобы привлечь к себе свою половинку. Так и Эрен, невольно находит того, кому хочет принадлежать без остатка. Но правильно ли это? Есть ли шанс стать кем-то больше, чем просто сослуживцы?

      Новый глоток воздуха и болезненный скулёж раздаётся в тишине комнаты. Запах Аккермана поглощает разум восемнадцатилетнего парня. Приятная истома, разливается по всему телу и локализуется в самом уязвимом месте. Поток чего-то невидимого и не дающего покоя приятно тянет в паху, уводя сознание Йегера куда-то далеко. Эрен вдыхает аромат капитана, не замечая, как погружается в мир грёз и возбуждается.

      Он встаёт на ноги, подходит к зеркалу, которое висит на дверце бельевого шкафа, и смотрит на себя, прямо в глаза.

      Горящие от возбуждения глаза, прерывистое дыхание, гримаса боли и морока — вот что он видит в собственном отражении. Ниоткуда накатывает волна злобы, он ударяет кулаком по зеркалу с такой силой, что оно не может устоять перед силой удара и трескается. Кривая горькая усмешка застывает на лице Йегера.

— Что за наваждение? — не понимая, что происходит, спрашивает себя Эрен. Но в ответ получает отклик и призыв к дальнейшим действиям.

      Эрен расстёгивает ремни и крепление вокруг груди, стягивает с себя рубашку, небрежно бросает её в сторону и без раздумий надевает рубашку Аккермана. Как только ткань касается его смуглой кожи, он чувствует освобождение от оков, облегчение вперемешку с нахлынувшей волной спазмов в паху. Он водит руками по телу, и пока никто не видит его таким, сходит с ума. Запах Капитана смешивается с его собственным. Эрен готов кончить лишь от одной мысли, что теперь он нашёл то, что искал. В голове формируются вопросы: «Почему раньше он этого не замечал, боялся или не хотел? Или не совсем был готов, а теперь инстинкты сами просыпаются и тянутся к сильному?»

      Эрен гладит себя по груди, задевает затвердевшие соски; касается паха и громко охает, стоит только представить, что не его собственная рука касается там, а грубые пальцы Капитана мнут и гладят, провоцируя на семяизлияние. Полузатуманенный взгляд бирюзовых глаз косится на отражение в зеркале, Эрену нравится то, что он видит. Порочный и в то же время невинный. Смесь огня и льда. В этом весь он — извечная борьба добра и зла.