Oh, Death

…Прости меня.

Древко Косы горит под пальцами, бьется пульсом как живое, и Дин чувствует, слышит его отголосок в Метке. Руки у Дина дрожат, ему дико хочется вонзить смертельное острие в живое и теплое, но он магнетически прикован взглядом к Сэму — к каплям крови на его виске, к тонким поджатым губам, к бледной мокрой нити слезы. По венам у Дина множится-бежит вязкая жижа ужаса. Нельзя. Нет. Он не может. Он просто не может.

Но как же хочется.

Ему?

Ей?

Дин сглотнул, крепче сжал пальцы, замахнулся Косой в раскаленном дрожащем воздухе… и был остановлен строгим голосом Всадника:

— Нет. Так дело не пойдет.

Руки Дина неуверенно дрогнули, острое лезвие грозно сверкнуло в свете ламп, а Сэм распахнул зажмуренные было глаза.

Смерть неодобрительно покачал головой и повторил:

— Нет, Дин.

Коса вздрогнула, задрожала в руках, пронзила нервы колючими иглами жара, и Дин поспешно швырнул ее на пол.

Тихо звякнув о пол, Коса исчезла. Дин обернулся, сердце у него в груди зашлось бешеным стуком. Всадник смотрел на него укоризненно. Так смотрят на провинившегося ребенка.

— Этим бы ты ничего не добился, Дин. Только представь, какой хаос разгорится среди жнецов, не стань меня.

Глаза Сэма изумленно расширились. У него перехватило дыхание.

Всадник устало вздохнул и сказал словно бы сам себе:

— Надо было сделать это сразу. Кое-что, конечно, придется уладить, что-то изменится, но зато в мир вернется порядок.

Смерть проигнорировал Дина, напряженно замершего в ожидании расправы, и шагнул к Сэму. Тот обреченно выдохнул, плечи его ссутулились. Избитое братом лицо заострилось и как будто стало прозрачнее. Но Дин, Дин тут же скинул, как шелуху, ступор и поспешил загородить собой младшего брата. Он оттолкнул рукой Всадника и встал на его пути.

— Я не дам тебе его убить. Ни за что.

— Дин, — хрипло позвал его Сэм, силясь встать с одеревеневших колен, но рухнул обратно под непрекословно-жестким «Сэм!» из уст старшего брата.

Смерть склонил голову набок и мягко, доходчиво сказал глядя Дину в дикие, как у манула, глаза:

— Я не собираюсь никого убивать. Я хочу сделать кое-что другое. Поверь мне, — он убедительно кивнул, — тебе это придется по душе.

Затем Всадник сказал с намеком на недовольство:

— Пусть это и будет грубым нарушением правил. Впрочем, когда это вам, Винчестерам, удавалось играть по правилам?

— Что ты… — недоуменно нахмурился Дин, но был бесцеремонно перемещен в сторону небрежным движением кисти Всадника.

Смерть не дал ему опомниться: вмиг оказался возле Сэма и коснулся его лба указательным пальцем. Дин в ужасе закричал. Сэм с трудом сфокусировал взгляд на брате, расплывшемся в безликое пятно, и закрыл глаза. Его тело бесформенным кулем осело на пол. У Дина сперло в глотке от недостатка воздуха; он с ненавистью уставился на Всадника.

— Ты, сукин…!

— Неплохо, а? — добродушно перебил Дина Смерть, с интересом его разглядывая. — Как здорово тебе прочистило мозги. Туман Метки разорван в клочья.

В мгновение ока Всадник оказался рядом, у Дина не хватило времени отшатнуться.

— Не волнуйся о Сэме, — произнес Смерть, пытливо глядя в глаза Дина. — И о Судьбе. Я все улажу. И я надеюсь, вы не станете биться головой о грабли?

Всадник коснулся лба Дина, и мир вокруг того смазался и исчез…

…чтобы возникнуть в слепящей вспышке света. Рядом раздался чей-то возглас, и Дин, яростно зажав педаль тормоза, крутанул руль. Импалу занесло. Встречный автомобиль с гудком пронесся мимо.

Машина, взвизгнув шинами, замерла посреди дороги, слепо устремив свет фар в ночь.

Дин жадно сжал на руле пальцы, медленно повернул голову в сторону пассажирского кресла и со скрежетом пересекся взглядом с Сэмом: широко распахнутые лисьи глаза, отражающие эмоции Дина. У этого Сэма была по-дурацки взъерошенная челка и мягкий очерк скул.

Дин разжал пальцы, заворожено глядя на непривычного, неправильного, Сэма; облизнул сухие губы; дрожащими руками задрал рукав куртки на правой руке. Кожа на ней была девственно чистой. Дин услышал вздох Сэма — его облегчение и радость — и сам выдохнул удивленно и радостно. Хотелось сказать что-нибудь значимое, но вслух сказалось почему-то только одно:

— И какой сегодня год?

Сэм вздрогнул (время хлопьями осело на капоте импалы). Он послушно хлопнул ладонью по карману своей — чужой? — куртки и вынул оттуда телефон.

Губы Дина дрогнули в улыбке. Сэм озвучил его мысли, скрепя непривычным голосом:

— Какой же он допотопный!

Затем он набрал в грудь воздух и отрыл раскладушку. Его лицо осветил яркий неестественный свет, и Сэм быстро заморгал, пытаясь с ним справиться.

Разглядев что-то на маленьком прямоугольном экране, он выдохнул.

— Что? — беззвучно спросил Дин, и Сэм повернул телефон в его сторону.

На светящемся экране старого телефона по центру ярко горели цифры: 30.10.2005.

«Всадник был прав, — улыбнулся Дин и посмотрел на юного младшего брата, улыбающегося ему в ответ. — Мне это нравится».