Деревня, в которой я жила, была известна в стране как одна из немногих, сохранивших свои языческие обычаи.
Каждые пять лет из девочек моей деревни выбирали трех самых красивых и отдавали на обучение в жрицы храма, стоявшего на холме позади деревни. Будущие жрицы обучались в строгости, многие девушки не выдерживали нагрузок и теряли здоровье, некоторые даже умирали. Прошедшие же обучение до конца своих дней почитались жителями деревни как люди, приближенные к богам.
Это лето выдалось небывало засушливым, и многодневный зной грозил голодом нашей деревне. В такие периоды жизни деревни, жрицы обязаны были еженощно танцевать в храме, чтобы привлечь внимание богов, которые спасли бы урожай.
Ритуал этот хранился в строжайшей тайне от глаз обывателей. Считалось, что танец жрицы - это установление интимной связи между ней и богом, нарушить которую было бы страшнейшим грехом.
Прошло уже несколько недель, и каждую ночь одна жрица сменяла другую в беспрерывном танце - мольбе о помощи. Я, в свои восемнадцать еще не прошедшая инициацию, не могла быть допущена к этому ритуалу, и, забравшись на дерево возле храма и спрятавшись в его ветвях, через небольшое окошечко наблюдала за танцующими старшими жрицами.
Каждый вечер, на закате, одна из них входила в храм и танцевала всю ночь напролет, дожидаясь, пока перед ней не появится божество. Но никто не появлялся, и жрица, утомленная плясками и стершая ноги в кровь, отправлялась в лазарет, а ее место следующей ночью занимала другая.
Спустя две недели все инициированные жрицы нашей деревни совсем слегли, и никто из них уже не мог исполнить ритуал. Но засуха не прекращалась.
- Ты еще молода и неопытна, и если бы не обстоятельства, я бы не хотела отправлять тебя в храм, - вздохнула настоятельница, заплетая мне волосы в витиеватую прическу, украшенную золотыми заколками и живыми цветами. - Но другого выбора нет. Народ в отчаянии, а старейшины не желают просить помощи у короля. Теперь ночными ритуалами придется заниматься и ученицам.
- Все в порядке, настоятельница, - улыбнулась я, хоть пожилая женщина и не могла этого увидеть, ведь стояла за моей спиной. - Я усердно училась этому уже много лет. Я сделаю все, что в моих силах, и обращу внимание богов к нашей деревне.
- Я очень надеюсь на это, Ай, - призналась женщина, отступая на шаг назад. - Готово. Ты ведь помнишь, как следует проводить церемонию?
- Да, настоятельница, - обернувшись к ней, кивнула я. Я выучила все до мельчайших деталей за то время, пока наблюдала за старшими женщинами.
- Тогда с этой минуты ты начинаешь свою церемонию. Сними свою обувь и иди прямо к храму. Пусть этой ночью боги станут к нам благосклоннее.
Я сняла небольшие красные тапочки и обернулась, глядя на себя в отражении большого круглого чана, использовавшегося для приготовления ритуальных зелий. Красное платье с золотой оторочкой волнами струилось от моих плечей и груди к щиколоткам, на которых висело несколько золотых браслетов. Голову покрывала красно-золотая вуаль.
Некоторые люди, пришедшие из других деревень, говорили, что наш ритуальный наряд похож на свадебный, но это было не так. Эта одежда и была свадебной, а жрица считалась не просто посредником, а невестой божества. Говорили, что если перед жрицей появится один из богов, он будет в праве забрать ее с собой как свою невесту, но взамен должен будет ниспослать на деревню десятилетнее благословение.
Мы молились многим богам, но никого из них не называли каким-либо именем.
- Увидимся на рассвете, - поклонившись настоятельнице на прощание, я вышла за порог ее жилища.
Солнце уже клонилось к закату, и вдоль тропы, ведущей к храму, выстроились жители деревни, держа в руках красные фонари. Они все внимательно следили за тем, как я ступаю по тропе, и склоняли головы, приветствуя, когда я проходила мимо них.
Галька и песок неприятно кололи ноги, но я терпела, стараясь не показывать, что мне больно или что я волнуюсь. Все-таки, это была моя первая церемония.
Небо стало совсем алым, цвета свежей крови, когда я добралась до лестницы, ведущей ко входу в храм. Здесь процессия жителей деревни заканчивалась, и вперед я должна была идти в одиночку.
- Удачи, Ай, - шепнула стоявшая у самой лестницы ученица в жрицы, которая была выбрана после меня.
В ответ ей я сдержанно улыбнулась, собираясь с духом перед тем, как подняться к храму.
"Пора", - мысленно решила я и сделала первый шаг наверх.
Ступени были сделаны из гладкого камня, и не терзали голые ноги так, как это делала тропа. Тем не менее, идти все еще было тяжело из-за волнения. Я слышала, как громко бьется мое сердце в груди, и чувствовала, как по телу бегут мурашки.
На пороге храма я задержалась на пару мгновений, чтобы обернуться и взглянуть на окончательно заходящее солнце.
Внутри стояла тишина, нарушаемая лишь треском священного огня, разведенного в центре. Обычно этот огонь поддерживали евнухи, прислуживающие жрицам и ученицам, но из-за того, что во время ритуала входить в храм было запрещено, костер погаснет к середине ночи, и мне придется танцевать во тьме.
Остановившись напротив огня, я осмотрелась по сторонам, удостоверяясь, что в храме осталась лишь я.
- Меня зовут Ай, Всевышние, - почти шепотом обратилась я, становясь на колени для глубокого поклона. - Сегодня я здесь, чтобы показать вам свой танец.
Выпрямившись, я взглянула на огонь, который все так же безмятежно потрескивал в отведенном для него кольце. Сделав несколько глубоких вдохов, я затянула песню на древнем языке, которому учили жриц, и закрыла глаза. Тело стало двигаться само по себе, полностью отдаваясь искусству танца, которое я изучала долгие годы. Руки рассекали воздух, вычерчивая замысловатые узоры, пока босые ноги, еще помнившие ощущение острой гальки, осторожно ступали на холодные мраморные плиты. Я слышала, как ясно звучат маленькие бубенчики на моих браслетах, ощущала, как рассекают воздух длинные волосы и легкая вуаль, чувствовала жар костра то с одной, то с другой от себя стороны.
Танец захватил меня, заставляя кружиться в невероятном вихре эмоций. Ничего подобного я раньше не ощущала. Было так волнительно и... весело.
Открыв глаза, я взглянула на огонь и улыбнулась. Он все так же горел, игриво потрескивая в такт моим движениям. От этого сердце забилось быстрее и громче, и не было нужды в песне для того, чтобы продолжать танцевать, ведь теперь я ориентировалась на звук собственного сердца.
Очередной взмах руки, поворот и...
- Кто вы? - мой голос звучал непривычно громко в пустом храме.
Появившись из-за костра, передо мной предстал молодой мужчина, внимательно наблюдавший за мной. Он был красив, словно те статуи, что стояли у входа в храм. Казалось, черты его лица были чем-то неземным. Его белые, словно снег, волосы вились и спадали ему на лоб, бросая тень на темные глубокие глаза, изучавшие меня. Он был высок и широкоплеч. Таких прекрасных мужчин не было в нашей деревне.
- Вы... Всевышний? - высказала я свою догадку вслух и, ахнув, пала ниц, выказывая свое уважение. Неужели я смогла? Смогла призвать божество?
Он молча подошел ближе, рассматривая меня сверху вниз. Он был одет в белоснежное одеяние, какое я видела несколько раз у заморских торговцев, посещавших нашу деревню. Кажется, они называли это тогой. Но что-то в этой тоге было другим. Она была сделана из белого шелка, волнами струившегося вдоль мощного мужского тела.
- Я был удивлен. Они прислали такую молодую жрицу, - его голос эхом отразился от сводов храма. Меня бросило в дрожь, настолько приятным был баритон этого мужчины. - Раньше ты не приходила сюда.
- Меня еще не инициировали, - ответила я, поднимая голову и глядя на него снизу вверх. - Но все действующие жрицы сейчас в лазарете и страдают от недугов, возникших после бессонных ночей и ритуалов.
- Говоришь, это боги виноваты в том, что эти жрицы так слабы?
- Нет! Нет, конечно! - воскликнула я, вскочив на ноги. - Я бы никогда Всевышних не...
- Достаточно, - прервал меня мужчина. Он посмотрел на огонь, который начинал угасать, а потом вновь на меня. - Как тебя зовут?
- Ай.
- "Любовь", да? - задумчиво протянул мужчина. - Почему не спрашиваешь мое имя, Ай?
- Разве у Всевышних есть имя?
- Есть, - он кивнул, сделав несколько шагов по направлению к пламени. - Только мы не позволяем их узнать обычным смертным.
- Значит, и мне не скажете?
- А ты хочешь узнать?
- Хочу, - ответила я, пристально глядя в его глаза, отражавшие свет огня.
- Юнхо, - произнес он, и в этот момент пламя в кольце поднялось выше, загоревшись ярче прежнего.
- Юн...хо? У вас очень красивое имя.
Он улыбнулся, и его холодное лицо вдруг стало по-детски добрым.
- Спасибо. Ай... станцуешь мне?
- Я ведь здесь именно за этим, - я склонила голову в поклоне и, подождав, пока мужчина присядет у огня, начала новый танец.
Все тело словно горело, пока я танцевала. Горело от его пристального взгляда, ощущавшегося каждой частичкой кожи. И от этого в груди разгоралось пламя, и танцевать хотелось с еще большим усердием.
За биением собственного сердца я не услышала, как Юнхо встал и приблизился ко мне. Только когда он перехватил вуаль, покрывавшую мою голову, и сорвал ее вместе с несколькими шпильками, я остановилась, разворачиваясь к нему лицом.
Он внимательно смотрел на меня некоторое время, наблюдая за тем, как спадают на мои плечи пряди, выбившиеся из прически, а после улыбнулся:
- Ты красивая, Ай. Не хочешь стать моей личной жрицей?
- Как это? - удивилась я. Никогда прежде ни о чем подобном я не слышала. В деревне никогда не было "личных жриц".
- Приходи сюда каждую ночь и танцуй для меня, а взамен я дарую твоей деревне свое благословение, - объяснил Юнхо, взяв меня за руку. Его ладонь оказалась большой и теплой. - А это будет знаком того, что ты признана мной, - он притянул меня ближе и, убрав свободной рукой мешавшие ему пряди, прильнул губами к моей шее. - Эта метка - подтверждение того, что ты моя.
Я почувствовала, как к щекам прилила кровь. Еще никогда мужчина не был так близко ко мне. Конечно, Юнхо был божеством, но это не отменяло того, что он был чертовски красивым юношей.
- Люди довольно хрупкие, - протянул Юнхо, отворачиваясь и приближаясь к священному огню. - Если каждую ночь будешь исполнять этот ритуал от и до, очень быстро сляжешь как и твои старшие, а я этого не хочу. Поэтому, Ай, - он обернулся, чтобы посмотреть мне в глаза, - с завтрашнего дня приходи в обуви и не начинай танцевать до тех пор, пока не явлюсь я. Не хочу, чтобы ритуал бракосочетания стал кровопролитным жертвоприношением, - он улыбнулся и, прежде чем я смогла что-либо ответить, вошел в кольцо. Языки золотистого пламени обступили его, и он исчез, растворившись в огне.
Только теперь я оглянулась вокруг и, по тонким полоскам света, проникавшим сквозь маленькие окна под сводами храма, поняла, что снаружи уже рассвело. Ритуал был окончен.
- Ай! - в храм вбежала настоятельница, две ученицы и евнух. Женщины обступили меня, проверяя, все ли со мной в порядке. - Ай, как прошел ритуал?
- Настоятельница, я, кажется, встретила божество, - я услышала, как ученицы тихонько ахнули, и одна из них приблизилась ко мне:
- Ай, что с твоей шеей?
Настоятельница протянула руку, чтобы убрать прядь волос, и обомлела.
- Это метка. Ее оставил Всевышний, - объяснила я.
- Всевышний? Это же невозможно! - воскликнула другая ученица.
- Настоятельница! - евнух, зашедший вместе с женщинами, обратил на себя внимание. - Священный огонь не погас! Кажется, это и правда божье благословение! - воскликнул он.
Пламя и правда продолжало танцевать в кольце, словно не оно совсем недавно поглотило прекрасного мужчину, разодетого в заморские одеяния.
- Давай ты расскажешь обо всем за завтраком, Ай, - настоятельница взяла меня под руку, кивнув одной из учениц, чтобы та подняла с пола мою вуаль. - Ты хорошо справилась, теперь пришло время отдохнуть.
- Да, настоятельница.
В то время, как мы вышли из храма, начался первый за последние несколько недель дождь.
***
Когда пришло время новой церемонии, я занервничала. В деревне новость о том, что я встретила божество, приняли более чем радостно. Меня даже инициировали без прохождения заключительных испытаний. Теперь я была настоящей жрицей, еще и не какой-нибудь, а личной. Только для Юнхо.
- Удачи, жрица Ай, - пожелала мне на прощание настоятельница, когда солнце начало клониться к закату.
Этой ночью в храме было все так же тихо. Юнхо не было видно, и я, следуя его словам, села у священного огня, дожидаясь его. Сегодня священное пламя переливалось всеми оттенками алого, завораживая глаз наблюдателя.
- Опять ты нацепила эту красную тряпку, - Юнхо появился прямо в кольце огня и, не выходя наружу, сел на пол, повторяя мою позу. - Сними ее со своей головы, мне больше нравится смотреть на твои волосы, а не на этот бесполезный кусок ткани.
- Хорошо, - я потянулась за тем, чтобы вытянуть шпильки, державшие вуаль, но никак не могла их нащупать. Юнхо, видимо, устав наблюдать за моими безуспешными попытками, подался вперед и, оказавшись ко мне практически вплотную, сдернул вуаль так же, как и прошлой ночью.
- Больше не надевай ее, ты гораздо красивее без нее, - произнес он, вставая на ноги и одним взмахом руки поправляя свою тогу. Сегодня она была другой, небесно-сиреневой, такой же, как небо в самом начале заката.
- Больше не стану, - кивнула я. Настоятельницу от этого наверняка хватит удар, она и так еле выдержала мое заявление о том, что я теперь буду исполнять ритуал, не снимая обуви.
Юнхо улыбнулся на мои слова, и его лицо вновь стало очень добрым и радостным, а не холодным и отстраненным.
- Станцуешь мне?
Повторять дважды не было нужды.
- Сколько тебе лет, Ай? - задал вопрос он, едва я закончила танец.
- Восемнадцать. Но через несколько месяцев будет девятнадцать.
- Ты и правда очень молодая, - удивился Юнхо.
- С сегодняшнего дня я самая молодая жрица из когда-либо инициированных.
- Значит, теперь ты настоящая жрица?
- Да.
- Поздравляю, - искренне улыбнулся он.
- Господин Юнхо, а сколько лет вам? - даже не подумав, спросила я.
Он приподнял брови, принимая крайне озадаченный вид, но после беззлобно рассмеялся:
- Уже довольно много. Примерно... пять тысяч? Я довольно молодой бог.
- Пять тысяч?! - не сдержавшись, воскликнула я, тут же смутившись за свою несдержанность. - Вы хорошо сохранились.
- Моя внешность - лишь оболочка, то, как я хочу выглядеть. Если я захочу, я могу изменить свой облик.
- Вы очень красивый сейчас.
Он улыбнулся еще шире.
- Обращайся ко мне неформально, словно мы обычные знакомые, - попросил Юнхо, приближаясь ко мне и, потянув за руку, заставил меня сесть на пол, подогнув под себя колени. - Расскажи мне о своем мире, Ай, - он положил свою голову мне на колени и прикрыл глаза. - Хочу узнать о тебе побольше.
И я начала свой рассказ. Я говорила очень много, рассказывала о ситуациях из детства и о историях, случавшихся во время ученичества. Я говорила и говорила, наблюдая за тем, как Юнхо мирно лежит на моих коленях, иногда приоткрывая глаза и подолгу разглядывая мое лицо.
- Я тоже хочу узнать что-нибудь о вас, - призналась я, когда он в очередной раз открыл глаза.
Юнхо поднялся и сел напротив.
- Что ты хочешь знать?
- Все! - на мой ответ он снова посмеялся. Сегодня он улыбался так много и так очаровательно, что мое сердце невольно пропускало пару ударов.
- Я расскажу тебе обо всем, - кивнул он. - Завтра.
И после этих слов он снова ушел сквозь пламя, а я поняла, что проговорила до рассвета.
***
- Жрица! Жрица! - по дороге из храма меня поймал один из жителей деревни. - Там экипаж Его Высочества. Принц желает видеть жрицу.
Прошел уже месяц с тех пор, как я стала личной жрицей Юнхо. Каждую ночь я проводила в храме, коротая время за разговорами с ним и танцами. Мы очень сблизились, по крайней мере, мне так казалось, и теперь я с нетерпением ждала каждую следующую ночь.
Сначала Юнхо казался мне холодным и чересчур высокомерным даже для бога. Но каждую ночь я узнавала его все больше и больше, мы становились ближе друг другу, и теперь он казался мне таким же простым и добродушным, как юноши нашей деревни. Хотя, возможно, таким он был только рядом со мной.
Недавно настоятельница сказала мне, что то, что Юнхо не предлагает мне стать его невестой, - плохой знак для нашей деревни. Наверно, я не впечатлила его настолько, чтобы он сделал меня небожителем, и совсем скоро благословение спадет с нашей деревни, едва Всевышнему надоест со мной тягаться.
От этих мыслей на душе было тяжело, а сердце начинало болеть, но Юнхо я так и не спросила. Внутри поселился страх, что он может оставить меня в ту же секунду, когда я задам ему этот вопрос, а без него... Без него мне было бы очень тяжело.
Я долго не хотела признавать, но вскоре поняла, что попала в беду, ведь влюбилась в Юнхо. Влюбилась в божество.
Слухи о том, что в нашей деревне живет жрица, имеющая божественное покровительство, распространились по всей стране, далеко за пределы деревни. Об этом прознали и во дворце, и теперь, по словам мальчишки, встретившего меня на пути из храма, принц приехал для того, чтобы увидеть меня.
- Это и есть та самая жрица, снискавшая божественное благословение? - человек передо мной оказался молодым, красивым и статным юношей. Он был в шелковом одеянии, а за его спиной было около десятка солдат. Видимо, это и был принц этой страны.
- Здравствуйте, - поприветствовала я его, склоняя голову. Месяцем раньше я бы пала ниц при виде Его Высочества, но Юнхо запретил мне так низко кланяться кому-либо, кроме него. - Что привело вас в нашу деревню?
- Я наслышан о тебе, личная жрица божества, - ухмыльнулся он, разглядывая меня с головы до пят. - И могу понять, почему бог оставил небеса ради встречи с тобой. Ты необычайно красива.
- Благодарю, Ваше Высочество, - ответила ему я. Почему-то было неприятно ощущать на себе его взгляд.
- Для тебя просто принц Хонджун.
- Я учту, Ваше Высочество.
- Хах, мне нравятся строптивые, - ухмыльнулся юноша, подняв руку вверх, из-за чего к нему тут же подбежал один из стражников. - Посадите в повозку, я намерен забрать ее в свой гарем и сделать своей женой.
Люди в форме стали обступать меня с нескольких сторон, пока другие мечами отгоняли собравшихся жителей деревни.
- Что?! Вы не можете! - воскликнула я. От одной только мысли о том, что я, возможно, больше никогда не увижу Юнхо, или о том, что меня насильно выдадут замуж за этого человека, внутри все холодело и разрывалось от боли. - Я не поеду! Я жрица, и принадлежу Всевышнему, об этом свидетельствует метка! - я указала на пятно, оставленное на шее Юнхо. Раз в несколько дней он ставил новую метку, чтобы знак никогда не исчезал насовсем.
- Метка, жрица... Ты просто лживая женщина, падшая во грехе! - рассмеялся принц, хищно глядя на меня. - Думаешь, не различу в этом пятнышке засос? А говорят, что жрицы должны быть чисты и невинны!
- Это неправда! Не смейте обвинять меня во лжи! - кричала я, пытаясь отбиться от его охраны, но мужчины были намного сильнее меня, и легко впихнули меня в повозку, на глазах у жителей деревни, не решавшихся сдвинуться с места под угрозой быть рассеченными мечами стражников. - Немедленно отпустите меня!
- Поехали, - кинул своему экипажу принц, седлая лошадь.
Повозка тронулась, и деревня совсем скоро должна была превратиться в маленькую точечку на горизонте и исчезнуть насовсем.
Было страшно. Что если Юнхо решит, словно я нарушила наше обещание, нашу договоренность, и покинула его? Что если ниспошлет на деревню несчастье? Что если... оставит меня, решив, что вдоволь наигрался с человеческой девчонкой?
- Юнхо, - всхлипнула я, не сдерживая слез обиды. - Юнхо, умоляю, спаси меня.
Внезапно повозка качнулась и остановилась, снаружи взволнованно заржали лошади, послышались крики солдат. Сквозь маленькое окошко повозки я увидела, как испуганно и удивленно переглядываются жители деревни, наблюдая за тем, что происходило снаружи. Запахло дымом.
- Кто ты такой, черт возьми?! - услышала я голос принца. Он был явно взбешен и... напуган?
- Ты, кажется, забрал мою жрицу, человек, - от голоса Юнхо мое сердце сжалось, и слезы полились ручьем. Он пришел за мной. Пришел спасти.
- Я принц этой страны и я сделаю эту девушку своей женой! - настаивал принц.
- Ты не понял, человек. Эта жрица уже моя, - голос Юнхо звучал холодно и резко. Он был зол.
Я попыталась выбить дверь повозки плечом, и мне удалось сделать это с третьей попытки. Стражники лежали без сознания.
- Юнхо! - увидев мужчину прямо перед собой, я со всех ног помчалась к нему. - Юнхо!
- Ты в порядке? Они тебе не навредили? - спросил он, пряча меня в своих объятиях.
- Все хорошо, хорошо, - твердила я, сильнее прижимаясь к теплому мужскому телу. - Спасибо. Спасибо, что пришел.
- Уйдешь по-хорошему или мне испепелить тебя, принц?
- Я все понял, - раздраженно цыкнул Хонджун, дергая поводья и пускаясь вскачь.
- Теперь все хорошо, - заключил Юнхо, заглядывая мне в лицо: - С тобой точно все в порядке?
- Да, - кивнула я, шмыгнув носом.
- Тогда почему ты плачешь?
- Я испугалась, что ты не придешь, - призналась я, опуская взгляд. - Я же всего лишь жрица.
- Глупая, - улыбнулся Юнхо, щелкнув меня по носу. - Ты же и сама знаешь, что жрица является невестой божества. А ты моя личная жрица.
- И что это значит?
- Что я беру тебя в жены, - он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. - Если ты, конечно, согласна.
- Согласна! Я согласна! Я люблю тебя, Юнхо!
- И я тебя.
Поцелуй со Всевышним... Уверена, еще ни у кого не было такого до мурашек сладкого поцелуя, а все потому, что первый поцелуй божества по имени Юнхо, как и все последующие, достался именно мне - его личной жрице Ай...