[Соединение с сервером потеряно. Пожалуйста, попробуйте подключиться позже.]

Оповещение горело на краю сознания истерично-алым и не пропадало. Шэнь Цинцю недоумённо смотрел на Ло Бинхэ, что ещё секунду назад был жив.

Несравненный и непобедимый главный герой отдал свою жизнь, чтобы остановить слияние миров. Это было слишком нереально, чтобы быть правдой.

Шэнь Цинцю делает вдох, забывая выдохнуть. Он не помнит как ушёл оттуда, как добрался до своих, как его подхватили, не дав упасть. Он ничего не запомнил с того дня, кроме лица мёртвого ученика.

В груди поселилась пустота, а перед глазами багровое системное сообщение:

[Соединение с сервером потеряно. Пожалуйста, попробуйте подключиться позже.]

То, что о нём кто-то заботится, он заметил не сразу. В лезвии лежащего напротив Сюи мелькнуло чьё-то отражение позади. Цинцю вздрогнул и резко обернулся, делая стремительный шаг назад и призывая меч к себе.

На него растерянно смотрел Юэ Цинъюань, замерший с гребнем в руке. Шэнь Цинцю изумлённо глядел на него в ответ, когда ощущение собственного тела начало постепенно возвращаться. До этого момента он и не подозревал, что чего-то не хватает.

Волосы Цинцю не были собраны в причёску и были чуть влажными, будто после купания. Прохладный воздух заставил его вздрогнуть. Он посмотрел на своё тело и понял, что на нём только нижние одеяния.

– Сяо Цзю… – мягко позвал Юэ Ци, отвлекая от осмотра себя и окружающего пространства. – Позволь закончить причёсывать тебя.

– Ты… – голос неприятно хрипел, горло заболело, будто он не говорил несколько лет. Сколько же он молчал? – Меня причёсывал глава?

– Обычно, – осторожно отвечает Юэ Цинъюань, – тобой занимаются твои ученики. В последнее время у школы много дел. К сожалению, этот не может часто быть с тобой и помогать.

Первое изумление прошло и сознание вновь заволокло опустошённым безразличием. Если бы Шэнь Цинцю ещё мог удивляться, он бы удивился, но перед глазами продолжало гореть алым, а во сне и наяву преследовало мёртвое лицо его ученика, что было доказательством его вины. Не спас.

– Ну и чего ты, как старая дева, сидишь взаперти? – знакомый голос врывается в сознание, срывая пелену полусонных видений.

Шэнь Цинцю переводит взгляд на говорящего. Сил удивляться нет, но выдавить из себя подобие улыбки получается. Наигранно раздражённый голос и вид Лю Цингэ приглушённо забавляет.

Цинцю всё чаще видит реальность. Он всё реже просыпается среди ночи. Он больше не вызывает раз за разом системный экран в надежде, что там что-то изменилось. Ему всё ещё тяжело ориентироваться во времени и пространстве. Иногда он снова застывает на месте и смотрит пустым взглядом в стену, пугая дежурившего рядом ученика.

Лю Цингэ врывается в его мир неожиданно. Цинцю не может отследить систему его посещений. Больному сознанию кажется, что её нет и в помине.

– Учитель, Лю-шишу всегда посещает вас в это время, – громко шепчет Инъин, почему-то выглядя напуганной.

График посещений есть, раз крошка Нин Инъин об этом говорит. Постойте, разве была его ученица такой взрослой? Приглушённое беспокойство начинает расти.

В чувство приводит встряска от Лю Цингэ. Лёжа на спине на земле, смотря на проплывающие мимо облака, Цинцю уверен, что если бы у дурного Самолёта были мозги, когда он только начинал писать, то главным героем был бы именно лорд Байчжань, а не шаблонный несчастный Ло Бинхэ.

При всей своей искренней отеческой привязанности к Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю признаёт, что главный герой из него получался в книге скучноватый. Было занимательно наблюдать за тем, как он справляется с каким-нибудь чудовищем (этот учитель остаётся страстным фанатом всех опасных обитателей этого мира), но не за ублажением очередной сестрички между атакам противника. Подобную сторону жизни ученика он видеть не желал.

А вот на Лю Цингэ, чья жизнь – это состояние битвы, было интересно смотреть и в реальной жизни. Жаль, что братец Самолёт убил его в романе в очередной предыстории и совсем не показал в реальном времени.

–… Вон то похоже на кнут, – бурчит Цингэ, указывая на облако, и Цинцю неожиданно для себя улыбается.

Шэнь Цинцю сейчас так легко, что улыбка похожа на смех. Он говорит о воздушном, возвышенном. Рассказывает Лю Цингэ об облаках всё, что узнал за обе свои жизни.

Лю Цингэ отличается от Ло Бинхэ, понимает Шэнь Цинцю. Ученик принимал на веру всё, что говорил учитель. Даже если Цинцю явно ошибался, Бинхэ готов был глотки рвать лишь бы доказать, неверную правду, заставить всех поверить.

Лю Цингэ будто совсем не умел расслабляться под неспешные рассказы об облаках. Это наблюдение отдавало щемящим теплом в груди.

Шиди мог спокойно внимать рассказам Цинцю, мог оспорить то или иное знание, оставляя за собой право верить или нет, это было интересно. Бог войны видел в нём личность. Не хозяина, за которым нужно следовать след в след, а человека. Это чувствовалось.

Впервые в этом мире Шэнь Цинцю чувствовал себя настолько свободно.

***

Систему посещений Лю Цингэ удалось высчитать довольно просто. Он всего лишь приходил раз в три дня, а потом заставлял заниматься делами пика. Цинцю вредничал для вида пару минут, дожидался обязательного обещания помочь в работе, и приступал к своей повседневной рутине.

В груди растекалось тепло, пушистое счастье щекотало солнечное сплетение и Цинцю оживал с каждым прожитым днём. Он учился правильно вести уроки, помогать ученикам и не жалеть о прошлом.

– Ты не виноват, – говорит ему однажды Шан Цинхуа, когда ночью пробирается к нему на пик. – Слияние миров можно было остановить только так. Ло Бинхэ был недостаточно силён, чтобы выжить. Просто не хватило сил.

– Бинхэ, – мягко повторил Цинцю, – был недостаточно силён как главный герой. Этот учитель виноват в том, что не смог достойно его обучить. Больше такой ошибки не будет.

– Не вини себя, братец, – попросил друг.

– Не могу, – печально улыбается Цинцю. – Я могу лишь жить дальше и обучать других учеников, чтобы они не повторили судьбу Бинхэ. Это будет правильно.

Шан Цинхуа качает головой, но ободряюще ему улыбается:

– Я рад, что ты приходишь в себя.

– Этот старик слишком расклеился, давно пора, – ворчит Цинцю.

– Скажешь тоже «старик», братец Огурец, – посмеивается Шан Цинхуа и уходит.

Шэнь Цинцю выдыхает, наконец отпуская все разрушающие его чувства. Пришло время навести порядок.

Он снова проводит уроки, беседует с учениками и разбирается с делами пика. На всё это отводится два дня, а третий обязательно выходной. И так по кругу снова и снова.

Шэнь Цинцю не обманывается, он знает для кого оставил свободный день. С лордом Байчжань тепло и интересно, готов признать он.

– Ты издеваешься? – вскидывает брови Лю Цингэ.

– Почему шиди Лю так считает? – спокойно интересуется Цинцю, отпивая из фарфоровой чашечки чай, что только сегодня пришёл в подарок от Шан Цинхуа. Знает чем задобрить его, поганец. – Этот учитель вполне серьёзен.

– То есть ты серьёзно думаешь, – как-то по-особому сомневается в его умственных способностях Цингэ, – что добыча мёда у Цзяочуна¹ не самая безумная вещь в мире?

– Эта идея не безумна! – возмущается Цинцю.

– Ты хочешь загнать в угол повелителя насекомых, – парирует Лю Цингэ. – Мысль безумна с первого слова.

– Но ты только подумай, Лю-шиди! – несдержанно взмахивает руками Цинцю, мимоходом отмечая слабую усмешку на губах Цингэ. Кажется, лорд Байчжань наслаждается беседой. – Он же властитель насекомых! У него буквально в каждой голове по улью. Представь, какой у него должен быть мёд!

– Это бред какой-то, – сдаётся Цингэ, прикрывая лицо ладонью. – Он тебя как только увидит, сразу убежит!

– Откуда шиди это знает? – подозрительно прищуривает глаза Шэнь Цинцю, Цингэ прикусил язык. – Ты его видел! – обвинительное восклицание заставило прославленного бога войны обречённо застонать.

– Нет, – отрезает Цингэ. – Что бы ты сейчас ни предложил, мой ответ – нет.

– Но ты даже не выслушал мою идею, – говорит Цинцю, поддаваясь вперёд чуть не перевернув чашки.

– Цзяочун очень не любит внимание, – поясняет Лю Цингэ и мягко смотрит на Цинцю, – а от тебя убежит быстрее, чем от меня когда-то. Твой исследовательский интерес испугает любого, тем более Цзяочуна.

Цинцю тяжело вздохнул, сдаваясь с этой затеей. Лю Цингэ облегчённо выдыхает, как следующая идея выбивает воздух у него из груди:

– А давай найдём бийняо²! – воодушевлённо предложил Цинцю.

Цингэ отчего-то казался смущённым, но тем не менее он фыркнул:

– Найдём. Только один больше не собирайся ни в какие самоубийственные походы.

Шэнь Цинцю замер, растерянно похлопав глазами. Неужели всё это время шиди просто беспокоился о нём?

– Но, шиди Лю, я рассказываю всё это только ради того, чтобы заинтересовать тебя, – признаётся Цинцю. – Этот учитель хотел бы, чтобы шиди был его спутником в исследовательских путешествиях.

Лю Цингэ закашлялся, щёки его заалели. Отмахнувшись от засуетившегося Цинцю, что обеспокоился здоровьем шиди, он наконец ответил:

– Хорошо, я озабочусь твоей безопасностью, – строго посмотрел на него Цингэ.

Цинцю не мог не отметить того, что Цингэ был невероятно очарователен, когда пытался скрыть своё беспокойство.

– Шиди Лю, а, я рассказывал тебе какие книги мне пришли с пика Аньдин? – загорелся Цинцю, когда вспомнил скольким может поделиться. – Редкие издания, не думал, что они вообще существуют!

Лю Цингэ слушал внимательно, делился своими знаниями в практической части, которые были ценнее пары-тройки книг с Аньдин. Это было так здорово. Цинцю ни с кем не обсуждал свои увлечения так.

Иметь в друзьях такого прекрасного и образованного человека как Лю Цингэ было невероятной удачей. О чём он и рассказывал Юэ Цинъюаню через несколько дней.

– Ты очень ценишь своего шиди, Сяо Цзю, – мягко улыбается глава. – Я рад, что ты смог принять его как свою семью.

Шэнь Цинцю лукаво прикрывает глаза:

– Хорошо, что мне довелось узнать Лю-шиди.

– Вижу, вы вполне довольны друг другом, – спокойно кивает Цинъюань. – Он смог вытащить тебя. Моя благодарность к нему не знает границ.

– Шиди Лю талантливый заклинатель и благородный человек, – кивает Шэнь Цинцю. – Я уже рассказывал, какие книги мне привезли?

– Думаю, о твоих книгах уже все слышали, Сяо Цзю, – тихо смеётся Юэ Ци.

Шэнь Цинцю довольно улыбается. Верно, он уже поделился своей радостью со всеми. Первому конечно досталось Цингэ, но тот был не против, скорее ему тоже было интересно. Один из немногих, кто ценил знания о всяких мистических тварях. Та же Ци Цинци вчера половину дня ворчала, что он света белого не видит из-за своих книг.

В этот день он подготовил действительно много аргументов, почему богу войны стоит пойти с ним в путешествие. Лю Цингэ был обязан согласиться на его авантюру с байцзэ³.

Юэ Цинъюань давно ушёл, медленно проходил день, наступал вечер, а никого не было. Цинцю взволнованно постукивал пальцами по столу. Пытался сосредоточиться на книге, но бросил это дело пару часов назад.

Когда на небе загорелись первые звёзды, его пришла навестить Нин Инъин. Ученица сегодня была загружена делами и смогла уделить ему время только ближе к ночи.

– Лю-шиди не приходил? – спрашивает Шэнь Цинцю у Нин Инъин.

– Приходил, учитель, – виновато отвечает девушка. – Лю-шишу попросил передать вам это.

Шэнь Цинцю удивлённо смотрит на бумажный веер в руках ученицы и почему-то кажется, что произошло нечто страшное и неправильное. Это его старая работа, он помнит как делал узор тушью. Веер был потерян так давно, что он и думать о нём забыл.

Он протягивает руку, прикасаясь кончиками пальцев к вееру и замирает оглушённый давящим чувством потери. Будто забрав этот веер он должен обязательно отдать что-то взамен. Шэнь Цинцю одёргивает руку, словно бумага обожгла его.

– Верни его, – тихо шепчет он, боясь вновь сорваться в пустоту.

– Куда? – удивляется Инъин.

– Лю Цингэ.

– Учитель, – неуверенно кусает губу девушка, сомневается в его разумности, – вы в порядке?..

– Да, – жмурит глаза Цинцю и повторяет более уверенно. – Да, я в порядке. Оставь его на столике.

Девушка смотрит на него несколько долгих секунд, прежде чем положить веер на указанное место. Пустой взгляд Цинцю застывает на чётком узоре снежных вершин. Внутри разрасталась плотная корка льда.

[Соединение с сервером потеряно. Пожалуйста, попробуйте подключиться позже.]