–Волк Маркус Владимирович? – Женщина из приемной комиссии несколько саркастично посмотрела на юношу, сидящего перед ней, не поднимая лица. – Ваши родители вас очень любят, да? 

Парень, смутившись такой реакции на собственное имя, ох сколько тумаков ему доставалось в школе, пожал плечами, неловко почесав затылок, и ответил: 

–Маркус — более-менее интернациональное имя, отец хотел, чтобы я учился заграницей. 

–Да, и фамилия что надо. – Не менее с язвой произнесла женщина, записывая его данные в свой журнал. – Ну, вы закончили? Мне от вас больше ничего не надо, пакет документов теперь собран, не задерживайте меня. 

Холодный взгляд встретился с еще более растерянным взглядом Марка и он, собрав свои вещи, поблагодарил ее и вышел из аудитории. 

Москва еще на вокзале показалась ему неприветливой и суетливой, да и погода подводила, заляпав лаковые туфли каплями дорожной грязи. 

«Далековато», – озадаченно подумал юноша, разглядывая в своем смартфоне карту. – «А мне сюда ездить учиться. М-да, спасибо, папуль». 

Жаловаться, конечно, не приходилось. Квартира, деньги на жизнь, даже блинчиков с собой завернули чтобы сыночка не готовил сразу после приезда. Ну, и, само собой, сосед. Марк надеялся, что они подружатся и его впереди ждут знаменитые студенческие пьянки с крепким дешевым алкоголем, блэкджеком и развратом, потому как вечерние посиделки на веранде с отцовскими друзьями и роксом, с дорогим виски на дне, ему порядком надоели. 

Неосознанным жестом поправил волосы, пока вызывал такси, и стал ждать, сев на собственные сумки с барахлом, которого, к слову, было не так много. Марк предпочитал простую, более-менее строгую одежду, поэтому у него было с собой лишь два костюма, для особенных случаев, пара повседневных поло, лонгслив и черная строгая худи, на случай если будет холодно. Пальто на себе, а зимнюю куртку ему только предстоит купить, потому что золотой ребенок не захотел тащить ее на своем горбу. 

Чертова машина ехала, кажется, из самой преисподней, и Маркус успел заскучать, пока рассматривал, непривычные для его взгляда, широкие дороги и узкие пешие тротуары. Все куда-то торопятся, машины проносятся мимо так быстро, словно где-то пожар. Большой запутанный муравейник, то, что надо, чтобы, наконец-то вырваться из-под родительского крыла, лишь бы денег присылали. 

Такси подъехало и, загрузив вещи в багажник, они направились по адресу, слушая какую-то совершенно отвратительную русскую попсу. 

Марку несказанно повезло, он так решил, что они не попали в пробку, или же, повезло что водитель знал объезд через дворы, правда, они пару раз-таки столкнулись с шлагбаумом, которого тут, конечно, «еще пол часа назад не было». 

Выйти из машины, которая была насмерть прокурена, Марк был несказанно рад, шумно вдыхая чистый воздух. Он забрал свои вещи, расплатился с водилой, не забыв расстроиться из-за обдираловки, и пошел в свои новые апартаменты. 

Недолгий подъем в лифте, в котором пахло тем, о чем юноша предпочитал бы не думать, поиск нужной квартиры и звонок, раздавшийся из-за двери мерзкой стандартной трелью. 

«Ничто не испортит мне настроение, надо быть приветливым.» – Попытался мысленно воодушевить себя парень, вытирая ноги о старый придверной коврик и думая о том, что можно было бы потом купить новый, в качестве доброго жеста. Лишь бы его соседом не оказался жирный азиат с навороченным компом и полным отсутствием личной жизни, тогда его соседство стало бы совершенно невыносимым.

***

–Глаза, блять, открой. 

Парень сжимает руки в кулаки и хмурится, пытаясь сдерживать трудно преодолимое желание плотно сжать зубы. Механически двигая головой вверх-вниз, он приоткрывает один глаз, злобно зыркая на лыбящегося мужчину. Тот криво ухмыляется, хватает шатена за волосы, оттягивая назад, и продолжает насмехаться. 

–Что, не нравится? может скидку не пятьдесят, а двадцать процентов, раз не нравится? 

Саша закатывает глаза и вновь их закрывает, начиная двигать головой чуть усерднее, от чего чужая лапища сжимает волосы сильнее. В голове жужжит рой мыслей, Саня думает о чем угодно, кроме того, что происходит с ним сейчас. За эти пять месяцев он научился абстрагироваться во время секса, чтобы не запоминать ни секунды, проведенной с этим мудаком. Леонид Сергеевич отлично знал, что у парня денег нет ровным счетом нихуя, что он уже готов на все, лишь бы не ночевать зимой на улицах, а потому драл его как Сидорову козу. 

Когда даже продавщицы в Пятерочке делают тебе скидки, нужно переосмыслить свою жизнь и, желательно, умыться. 

Саша этого, конечно же, не делал. Нет, он с удовольствием брал бесплатные пакеты, чуть заплесневевший хлеб и снятые с партии сигареты, зачем же добру пропадать? 

Серое небо расслабляло своей серостью, боль с поясницы эротично стекла в колени, от чего парень поморщился, не открывая глаз. М-да, страна поднимается с колен, а значит армии студентов теперь должны сосать деканату, преподам и правительству стоя, хоть и не так буквально, как это делал Саша. По-другому на жизнь он заработать уже не мог, чтобы приняли на работу, нужен опыт, чтобы был опыт, нужна работа и так по кругу. Конечно, в баре он зарабатывал свою копеечку, но начальник вдруг резко невзлюбил парня, когда до него дошел слух о беспорядочных половых связях молодого человека. В итоге зарплату срезали почти вдвое и другого выбора у Сани не оставалось. Мудак как обычно кончает ему в рот и сразу же отпускает, давая возможность сходить в туалет и сплюнуть в унитаз. 

–Ну, ладно, уговорил, – удовлетворенно воркует старикан, убирая свое хозяйство назад в трусы, – на этот раз насосал на все шестьдесят процентов, молодец. 

Саша мычит в ответ что-то невнятное, полоская рот, а когда возвращается, то застает одетого мужчину уже в прихожей. Отсчитывая деньги, шатен лениво закуривает прямо перед ним и, протянув купюры, зябло передергивает плечами, натягивая рукава свитера на пальцы. Даже в джинсах и кедах ему прохладно, хоть сейчас всего лишь осень. 

–Леонид Сергеевич, когда, блять, отопление включат? Скоро некому уже будет отсасывать вам, позаботьтесь об этом, пока я тут не окоченел.

Господин Мудак скептично проверяет купюры на свет и, не ответив на вопрос, отпирает дверь. 

–Какая же ты шлюха, Журавлев. 

Мужчина быстро уходит, а мнимо оскорбленный парень выскакивает на лестничную клетку и кричит вслед, сложив руки рупором:

–Не шлюха, а проститутка, я это точно не от большого удовольствия делаю! – Обернувшись, Саша заметил замершего в ступоре молодого человека, которому дверью чуть не сломали нос, и лениво огрызнулся, – чего вылупился? Пиздуй дальше по своим делам, у меня красть нечего.

Марк же, едва успевший отшагнуть, но таки беспощадно получивший по носу, растерял остатки, пусть и дежурной, но все же улыбки, и, потирая переносицу, смотрел за происходящим глазами полными непонимания. Такая откровенная ругань, да еще и эхом раздавшаяся на весь подъезд... Юноша мысленно пожалел соседей, которые, скорее всего, были наимилейшими людьми. По крайней мере ему хотелось так думать. 

–А я... – Залепетал он, переводя взгляд с уходящего мужчины на стоявшего перед ним всклоченного парня. – А я здесь должен жить... Наверное, я ошибся. 

Он неуверенно сдвинул дверь, заглядывая на номер квартиры, и мысленно матернулся, потому что, конечно, нихрена он не ошибся. 

–Нет, шестьсот сорок третья, это именно то, что мне нужно. Значит мы соседи? – Чувствуя, как проходит нос, он вновь натянул на лице приветливую улыбку и протянул, стоящему перед ним парню, руку, для рукопожатия. – Мое имя Маркус, можно просто Марк.

Юноша, чуть более неприлично, чем позволял себе раньше, разглядывал нового соседа, и по спине побежали мурашки, кажется, он застал что-то что не хотел бы видеть лично. Спрашивать было неприлично, и поэтому он лишь скривил лицо в извиняющейся гримасе, стараясь показать, тем самым, что ничего не понял, но, по итогу, сдавая себя с головой.

«Это что был его бойфренд?» – Стыдливо пронеслось в голове и его лицо скривилось еще сильнее, в попытках перестать думать и представлять себе всякое. 

Сумки, которые он не позволил себе поставить на грязный подъездный пол, сильно оттягивали плечи, и ему уже не терпелось сбросить их, да и посмотреть на свое будущее жилье, в котором этот парень, кажется, курил где попало.

Саша, затянувшись, выдохнул химозно-вишневый дым на протянутую руку и скептично осмотрел нового соседа.

«Да, знакомство задалось...» – подумал юноша, забирая так и не пожатую руку, вновь перехватывая свои сумки. 

–Еще чего. А вдруг гомогейством тебя заражу? 

Парень уже давно наплевал на все приличие и поэтому взгляд и голос его были неприкрыто презрительными, словно это не он пару минут назад прогибался за пару тысяч под плешивым мужиком. Как и все московские студенты он был гол как сокол, а гордости зато было не занимать. Новоприбывший пах дорогими духами, одет был в качественную одежду, хоть и не очень броскую. Раз одежка не броская, значит парень не из московской области, а значит жил себе в каком-нибудь поместье под Воронежем и горя не знал. И чего он забыл в этой помойной столице? С самого своего детства Саня мог определять стоимость вещей, только взглянув на них, и на общую стоимость всех пожитков нового соседа он вполне мог просуществовать целый месяц без всяких унижений. Недурно-недурно, этому парню явно повезло с родителями.

–Мне сказали, что мои ключи мне выдаст мой сосед, и это, очевидно, ты. У тебя же они есть? – Марк вновь заговорил, заметив, что его сосед слегка подзавис, рассматривая его. Мысленно отмахнув от себя копошащиеся мысли, кричащие ему о том, что надо бежать домой к папочке, он постарался начать беседу, ведь общение — основа дружбы, а дружить им предстоит еще очень долго.

–А я Саня. – Слегка вздрогнув, наконец-то очнулся Журавлев. – Нет, ключей у меня нет, залезай в квартиру через окно. – Уже невольно съязвил парень, вновь затягиваясь.

Заявление про ключи было встречено Марком с растерянностью, но, осознав, что это такая шутка, он криво улыбнулся в ответ, особо не зная, как отвечать на подобное вызывающее поведение. Но, вспомнив школу, он подумал о том, что, возможно, Александр его просто проверяет. Да, его всю жизнь проверяли, родители на послушание, одноклассники на стойкость к подколам. И, в принципе, воспитанный, в большей степени, нянечками, он стойко переносил разнообразные оскорбления и колкости в свой адрес, зная, что если не относиться к подобным словам серьезно, то им цена грош.

–Впрочем, знаешь, давай формальности потом? Я с дороги, и из универа, я устал и хотел бы перекусить. Может, я занесу вещи и схожу куплю нам пива? Выпьем за знакомство, и все такое. – Пытаясь найти подход к совершенно незнакомому человеку, Марк пошел, отталкиваясь от того, что видел, а видел он паренька, который не прочь выпить, да еще и за бесплатно. 

Приподнимая вещи, и перехватывая сумку с ноутбуком, он указал на них, намекая, что это не очень-то удобно, вот так беседовать в подъезде, и он бы уже хотел, чтобы его пустили, надеясь, что его добродушная улыбка заставить улыбаться и этого хмурого парня.

От этого пай-мальчика так и несло хорошим воспитанием, поэтому предложение выпить было крайне неожиданным. Что ж, еще не все потеряно. Саша открыл дверь пошире и первым зашел в квартиру, выдыхая дым прямо в сломанный датчик на стене около малюсенькой кухоньки. По квартире плакал капитальный ремонт. Стены покрыты трещинами, старый пол страшно скрипит, а дверь держится на божьем слове. Комнат было всего четыре, не считая коридор: кухня, две спальни и ванная, но были они в таком плачевном состоянии, что жить в них было просто страшно. Все было прокурено, повсюду валялся какой-то мусор, стояли растения в самых различных горшках и они, в отличии от хозяина квартиры, были просто в прекрасном состоянии.

–О, боги... – Невольно выдохнул юноша, рассматривая этот аутентичный, аскетичный, стиль. 

«Спасибо, пап.» – Уже с раздражением пронеслось в голове, и он вдруг вздрогнул, от того, что возможно обидел своего соседа такой реакцией.

–В смысле, я хотел сказать, не могу поверить, что буду жить отдельно от родителей. – Он судорожно искал оправдание себе и, кажется, нашел. Убедительное? Едва ли. – Но тут явно требуется уборка.

–Ну, – начал парень с максимально умным видом, - здесь мы видим скромненькую студию с евроремонтом, все выполнено в минималистичном стиле, в точности по книге великого китайского дизайнера Ли-Си-Цына. В твоей комнате есть плазменный телевизор, кровать с водяным матрасом и туалетный столик. В ванной розетку советую не использовать, горячую воду отключили, а в холодильнике я доел последнюю повесившуюся мышь. Располагайся, чувствуй себя как дома. 

Саша открыл обшарпанную дверь в свободную комнату и галантно поклонился. Прошлый сосед на середине этого цирка уже разбил ему нос и парню было интересно, как быстро слетит с катушек этот. Впрочем, этот Марк выглядел не таким уж и раздраженным, скорее ошарашенным.

Небольшое представление всех оттенков язвительности, которые когда-либо видел Марк, и Саша кланяется, видимо, ожидая от него какого-то ответа. И он не заставил себя ждать. 

–Благодарю за Ваше гостеприимство! – Не менее язвительно ответил, поморщив нос и так же откланялся, впрочем, быстро ретируясь от возможного пинка по лицу. Кто знает, как этот парень относится к ответным колкостям, а драться Маркус не умел от слова никак.

–Так вот. От пива не откажусь, но советую еще продуктов купить, если ты с собой ничего не принес. 

Саша вновь затягивается и выдыхает дым через нос. Химозный вкус вишни перебил терпкий привкус спермы на языке, хотя молодой человек уже успел к нему попривыкнуть. Живот вновь скрутило от слабого запаха еды и шатен недовольно скривился.

–Хорошо, тогда я сейчас сумки положу и сбегаю в магазин. – Примиряющим тоном произнес, занося в комнату свое барахло и кладя его на постель. – А как мыться без горячей воды? Бойлер не работает? 

Увлеченно спросил, зарываясь в рюкзак с мелким барахлом, он точно помнил, что ему положили с собой какую-то еду. Голову просто разрывали мысли о том, что он попал в кромешный пиздец, и лучше бы он согласился на общежитие, но, чем дольше он стоял, склонившись над своей постелью, тем сильнее ему нравился запах этих химозных сигарет. 

–О, вот и он! – С ликующим видом выудил из вещей контейнер с блинчиками, и с победоносным видом показал Саше. – Домашние. Мама сама пекла. Хочешь? А, и скажи как до магазина дойти, я не разглядел пока ехал.

Саша с улыбкой наблюдал за копошащимся в своем ранце соседом. Что вообще такой человек как Маркус делает в Москве? Это огромный город, бешенный муравейник, люди здесь озлобленные, абсолютно все решают бабки. Если на тебе одежда за пару сотен тысяч и с огромным ценником на всю грудь, то в этом городе (особенно в центре) все у твоих ног. Либо ты ведешь себя как напыщенный мудак, либо ты ничего не значишь. Вся эта помойная куча с блестками просто игра в музыкальные стулья, совмещенная с шуткой про пики точеные. Ты бегаешь по кругу, ищешь стул, на который сесть будет чуть более комфортно, чем на остальные. За и перед тобой бегут такие же как ты и так же выискивают. Музыка заканчивается, поезд метро останавливается и толпы людей кидаются на эти стулья. Не успевшие сдаются и летят ниже на один социальный уровень. Некоторые садятся сразу на два, избавляясь от соперников, некоторые разрешают другим подсесть рядом. Саша хотел бы занимать сразу два стула, хотел бы иметь власть, хотел бы сам решать, что ему делать, но в последнее время он был зависим от второго типа людей. Они всем помогают и, образно говоря, готовы даже оторвать от себя кусок мяса, лишь бы накормить голодающих. Такие, чаще всего, умирают в ужастиках вторыми. Сразу после блондинок с огромной грудью...

Протянутые вдруг блинчики оглушили своим прекрасным запахом, от которого у студента свело живот. Организм кричал, что если Саша не поест сейчас, то едва ли доживет до конца рабочей недели. 

– Конечно хочу. – Парень взял контейнер в руки, – До магазина я с тобой попрусь, тут на пальцах не объяснить.