Все детство ему внушали, что у представителей его рода есть всего одна любовь и она на всю жизнь. Что если он влюбится и не захочет отпускать человека, то это его судьба. И по своей детской наивности он верил. Как верил и в слова родителей о том, что это будет обязательно девушка. Самая прекрасная из всех. Стоило оказаться в Хогвартсе, как предсказание родителей начало сбываться. На его потоке действительно была прекрасная девочка. С рыжими, словно пламя костра, волосами. И колдовскими зелеными глазами. Влюбился ли он? Тогда он считал, что да. Он хотел считать её своей, и считал. Пусть та и пыталась давать ему отпор. Но за всеми ссорами и попытками его ударить он видел, что она заинтересована в нем. И куда больше, чем в своем друге с другого факультета. Мальчик, его сверстник, вызывал у него смешанные чувства. Он искренне пытался защитить подругу. И в принципе вызывал собой бурю эмоций. Джеймсу казалось, что поднеси к нему спичку, и он вспыхнет и станет живым сгустком пламени. И этим он ему тоже очень нравился. Но ни брат, ни однокурсники бы не поняли его интереса, и ему пришлось вести себя так, что в черных глазах, бездонных колодцах, начинало крепнуть презрение вперемешку с ненавистью. Ему хотелось отступить, извиниться. И раз за разом рядом оказывались те, кто не давал даже заключить и шаткого перемирия с интересующим его слизеринцем. А преподаватели только подливали масла в огонь. Безобидные и детские шутки становились с каждым годом все опаснее. Но ни декан его факультета, ни директор, не пытались их остановить. Только продолжали закрывать глаза на бесчинства, предпочитая обвинять во всем Снейпа. И Мародеры крепли в своей безнаказанности. Но даже Джеймс не смог бы сказать, когда они пересекли эту грань. Когда едва того не убили, случайно спустив с лестницы? В хижине в полнолуние? Или опозорив перед всей школой и окончательно рассорив с Лили? Сомнения продолжали накапливаться, а на душе зияла дыра. Ему хотелось, чтобы этот юноша был только его. Но никогда не признался бы в этом ни себе, ни другим. И убеждал себя в том, что ненавидит и ревнует Лили к нему. И ему интересна только маглорожденная с волосами цвета пламени. Да и родители одобрили его выбор. И потому к седьмому курсу он уже практически верил в то, что они любят друг друга. Они были красивой парой. Лили была достойной невестой и спутницей на светских вечерах. Вот только слышать ничего не хотела ни об артефакторике, ни о некромантии, но и темной магии. Они переехали в дом в Годриковой Лощине, приняли сторону Ордена Феникса в войне... И все начало идти под откос. Особенно после смерти родителей. Лили оказалась весьма любвеобильной в постели. Ей все время хотелось пробовать что-то новое. И в то же время с делами по дому она совершенно не справлялась и постоянно тратила средства на самые дорогие продукты и вещи. Джеймс убеждал себя, что это временно. Что они только приживаются, привыкают друг к другу. Что они любят и им никто не нужен, кроме их самих. Но бывшая Эванс умудрилась доказать обратное, еще во время беременности заявив, что хочет попробовать групповой секс. Джеймс Поттер не был убежденным традиционалистом в сексуальных практиках. Но подобное не укладывалось в его голове. Делить свою жену еще с одним мужчиной, если не больше? Да еще беременную? А о ребенке кто-нибудь подумал? И о том, как магия рода отреагирует на подобное. Это практически измена. Не было ничего удивительного в том, что тогда он впервые за все время на нее наорал. И впервые применил право мужа на ограничение подотчетной ему жены, чтобы наложить запрет на воплощение подобных фантазий до конца беременности. Естественно, Лили оскорбилась. Тогда ему пришлось спать на диване в гостиной. Но хотя бы ребенка, еще не рожденного своего наследника, он смог защитить. Отношения Поттеров дали свою первую трещину. Это были только цветочки. В дальнейшем они ругались и по поводу продуктов, и украшений с платьями, и потраченных галлеонов. Когда Поттер видел приходящие выписки из банка, ему хотелось очень сильно выпить. И он начал пить. А еще учиться готовить и экономно вести образ жизни, понимая, что после рождения ребенка это все пригодится. Посещение светских раутов пришлось прекратить. Как и сократить посещение собраний Ордена. Что удивительно, несмотря на растущее разочарование в сторону своей жены, Джеймсу даже в голову не приходило изменить и сходить в бордель, чтобы снять накопившееся напряжение. Хотя друзья предлагали, и не раз. Рождение ребенка облегчение принесло ненадолго. Первые месяцы они действительно прекратили ругаться и сосредоточились на Гарри. Оба молодых родителя были в восторге от своего наследника. Как был в восторге и нареченный крестный Сириус. Друзья зачастили к ним в дом, и Джеймс со спокойной душой начал пропадать на работе, чтобы помочь и Ордену, и заработать денег на причуды Лили, и на потребности сына. Трещина продолжала расти. Весь мир для Джеймса сузился до работы, сна и заботы о Гарри. Он понимал, что он не самый лучший на свете человек. Но старался быть самым лучшим в мире отцом. Это ведь его первенец. Его наследник! И он думал, что Лили также считает и все по прежнему. Особенно в их взаимоотношениях. К сожалению, миссис Поттер думала иначе. Работу она окончательно забросила. И пользуясь тем, что запрет мужа спал, стала восполнять плотские потребности с друзьями мужа. Все началось со случайности, когда Джеймс задержался на работе. А после перетекло в постоянную переменную. Сириус и Ремус не скупились на подарки, да и за Гарри помогали присматривать. О том, чтобы пытаться быть верной Джеймсу, в её голову даже не приходило. «Он импотент,» — заявила она как-то Сириусу. И тот, как ни странно, с легкостью её поддержал, думая о том, что увести у кузена жену, чтобы тот наконец обратил внимание на него самого, было отличной идеей. Джеймса начали считать не только импотентом, но еще алкоголиком и слепцом. Он начал ловить на себе презрительно-сочувствующие взгляды друзей и уже практически полностью переехал ночевать в кабинет и детскую. Детская вера в лучшее, навеянная убеждениями родителей, рушилась день за днем. И в итоге он начал искать выход из этой ситуации. И когда он застал Лили в постели сразу с тремя, вернувшись внепланово домой с работы, то просто молча забрал Гарри и ушел с ним гулять по магловским улицам. С Лили он больше не разговаривал. И начал судорожно искать способы разорвать брак так, чтобы откат не ударил по ребенку и Гарри никто у него не смог отобрать. На фоне всего этого предупреждение о пророчестве просто было каким-то недоразумением. Так, мелкие неприятности. Грозящие стать большими. Правда, Темный Лорд к ним так и не пришел, только прислал предложение о наставничестве, если у Гарри будет склонность к некромантии. Джеймс благоразумно не стал отказываться. Так что как бы Орден не верещал о том, что Гарри суждено стать избранным, желаемой стычки не произошло. Никто не погиб. А Джеймс в очередной раз со всеми разругался, не желая своему сыну участи жертвенного барана. Достаточно уже того, что его отец, как истинный олень, натворил дел, которые теперь не знал, как расхлебывать. И, наверное, все бы так и продолжалось еще долго. Если бы в день увольнения с Аврората, Поттер не обнаружил по приходу домой ревущего в детской Гарри. Ребенок явно чувствовал себя плохо, о чем говорила напрягшаяся родительская связь. О том забыли с самого утра. А дом докладывал о том, что жена развлекается в супружеской спальни с любовником. Приведя в порядок сына и покормив того, Джеймс принялся собирать вещи. После чего спустился на кухню, где поставив собранный сундук к стене, посадил Гарри на детский стульчик, и принялся заваривать кофе. Его потряхивало от сдерживаемых эмоций и магии. Но он решил дождаться, пока двое выползут из спальни и он хотя бы узреет того, кого Лили приволокла в дом. Ждать пришлось недолго. Примерно через четверть часа на кухню спустилась Лили, которая даже не пыталась прикрыть следы бурного проведения времени, чем-то крайне недовольная. И Снейп. Еще более недовольный, словно его насильно затащили в кровать. Хотя, возможно так оно и было. Увидев Северуса, Джеймс почувствовал, что контроль летит ко всем чертям. Нет, на него он не злился. Было просто... обидно. Что даже его Лили успела завлечь в свои сети. Поттер молча поставил чашку с приготовленным кофе перед Северусом, игнорируя Лили. Та нахмурилась, пытаясь понять, что внезапно нашло на её барана-мужа, который обычно страдал тотальной слепотой. И почему вдруг кофе её любовнику, а не ей самой. — Снейп... Будь добр, сядь и не отсвечивай. Лили, ты ничего объяснить не хочешь? — холодно произнес Джеймс. На кухне заметно похолодало от начавшей исходить от него силы. — Что именно? — Лили хмуро на него посмотрела. — Ты на работе должен быть до полуночи, разве нет? — Я уволился. И я крайне этому рад. Знаешь, я довольно долго терпел этот беспредел. — крайне спокойным тоном произнес Поттер, краем глаза наблюдая за тем, как Снейп все же принял его предложение сесть и не отсвечивать и теперь с подозрением проверял кофе на наличие яда, внимательно прислушиваясь к разговору. — Я терпел твое нежелание принимать быт, учиться убираться и готовить хотя бы с помощью магии. Я терпел то, в каких количествах ты тратишь заработанные мною деньги. Я закрывал глаза на твое непомерное либидо и постоянный групповой секс в нашей спальне, который ты устраивала со своими любовниками в мое отсутствие. Я искренне надеялся, что хотя бы матерью ты будешь хорошей, раз уж наши отношения после свадьбы не задались. Но знаешь, когда я пришел сегодня сюда с работы... Что я почувствовал? Боль, слезы, отчаяние, голод. Которые исходили от нашего с тобой сына. Чем ты думала, когда оставила его запертым в детской с открытым окном и под чарами заглушения?! Под конец он уже не сдерживаясь орал на жену, с ненавистью и яростью смотря на нее. Гарри был благоразумно заранее прикрыт от громких звуков специальным щитом. Магия, исходившая от Поттера, давила на всех в этой комнате. — У тебя хоть капля мозгов есть?! Чем ты думала, когда решила, что раз он ребенок, то все стерпит?! — на пол полетела одна из чашек, пустых. Осколки пролетели буквально рядом с прижавшейся к стене Лили, смотрящей на мужа с суеверным ужасом. — У тебя хоть капля совести или материнских чувств есть? Ответственности? Нет? Я и вижу, что нет! Идиотка! Я уже тысячу раз пожалел, что когда-то предложил тебе пожениться! — Джеймс, я просто забыла, — Лили придушено попыталась оправдаться. — Забыла? Ах, она забыла. — Джеймс неожиданно успокоился и мягко улыбнулся. И посмотрел на Снейпа. — Северус, тебе точно нужна эта дура? Ты подумай. Только к ней еще Сириус и Ремус прилагаются. И Флетчер с Грюмом. Тебе точно такие любовники нужны? — Джеймс Чарльз Поттер! — Лили оглушительно взвизгнула. — Вот именно, что Поттер. — сухо произнес Джеймс. — Я закрываю все счета. На что хочешь, на то и живи. Может, Сириус и Ремус продолжат тебя обеспечивать. Я подам на развод немедленно. И Гарри я забираю с собой. Лучше расти в семье без матери, чем с такой сукой, как ты. И можешь передать Блэку и Люпину, что я их видеть тоже не желаю. Как и весь Орден Феникса. Пошли вы все к Мордреду. Знал бы заранее, что меня окружают такие идиоты, согласился бы на предложение Шляпы поступить на Слизерин. До встречи, Снейп. Надеюсь, у тебя хватит мозгов не связываться с этой умалишенной. Сказав это, Поттер забрал Гарри и собранный заранее сундук, и порталом переместился в Поттер-мэнор. Следовало еще разорвать брак с Лили и не дать влиянию её распространиться на сына. Теперь у него есть только он сам и наследник. Он сам так решил. Он выгорел полностью. И давать себе ложные надежды насчет Лили больше не собирался. Лучше он потратит это время с умом. Северус молча наблюдал за происходящим и не вмешивался. Кофе был действительно неплохим. А все услышанное стоило обдумать. Теперь поведение Лили становилось более понятным, если, конечно, Поттер не преувеличил. Но судя по последствиям для ребенка — ни капли. Он посмотрел на Лили, замечая то, что та постепенно переходит от шока и страха к ярости. — Счета он значит перекроет. С-сволочь неблагодарная! — прошипела она, чем только подтвердила слова своего пока еще мужа. Снейп почувствовал подкатывающее к нему чувство отвращения по отношению к бывшей подруге. И допив кофе, предпочел попрощаться, и поскорее покинуть дом. — До свидания, Лили, — произнес он, и ушел. Бывшая Эванс издала звук раненого зверя. Все шло не по плану. Жизнь начинала обрастать проблемами.