***
Никогда бы не хотела вспоминать тот день, день боли, печали и слез. Но память такая едкая штука, что просто хочется прислонить к виску пистолет, выстрелить, окунуться в темноту и больше не чувствовать этой душевной боли... И каждый раз, когда о таком думаю, руки сами бросаются к холодному оружию и в последний миг отбрасываю его подальше от себя.
Теплый и солнечный день. Яркое палящее солнце окутывает вновь весь город своим теплом. Кроны деревьев под дуновение ветра радостно шелестят, а молодая весенняя трава вторит зову деревьев. Дети радостно бегают по улицам оживленной деревушки: девочки легко собирают своими маленькими ладонями венки из ромашек, задорно рассказывая о смешных историях, а мальчики, как "истинные защитники" защищали прекрасных дам от воображаемых опасностей. Всё это выглядит нелепо и глупо, что девочки стали сомневаться в здоровье "рыцарей" и тихо зашушукались, чуть хихикая. Мальчики махнули на них рукой, мол "странные какие-то принцессы" и поскакали дальше на поиски приключений. Протяжно вздохнув, облокотилась щекой на деревянный подоконник. Я тоже хочу к ним, но мама ни под любым предлогом не хочет меня выпускать. Говорит: "На улице очень опасно, мало ли что произойдет!". Поэтому мне приходится коротать свои деньки либо с мамой на кухне, либо заниматься рукоделием. Отслонившись от теплой оконной рамы, вновь села за деревянный стул и приступила вышивать крестиком. Мама говорит, что у меня талант, как и у её бабушки, только ни разу в жизни не видела её. Она еще до моего рождения скончалась, как говорит папа. Я, конечно, не расстроена, но хотелось бы когда-нибудь сесть с ней за стол и часами вышивать, слушая интересные истории. Только желание выйти на улицу больше, чем сидеть целыми днями с иголкой и ниткой в четырех стенах. Соблазн очень большой.
А ведь тогда я не понимала, почему так поступают со мной. Наказание или родители хотели меня так уберечь? Их поведение тоже странное: мама постоянно на нервах, пытается лишний раз не сделать лишнего движения или звука, глаза постоянно бегают, а папа пытается не выдать своего беспокойства, но иногда страх на лице пробегает, когда я на него долго смотрю. Редко пробегала мысль и спрашивала "Что со мной не так?", но мне так и не отвечали, говорили, что всё хорошо. И вот опять отец врывается к нам с мамой в комнату, что-то шепчет ей на ухо, а её глаза с нескрываемым страхом устремляются ко мне. Такое происходило ни раз, ни два, сбилась с счета. Только знаю, что родители вновь переезжают. Мама быстро встала, выронив из рук пяльцы с вышивкой и стала быстро-быстро собирать всё необходимое. Я медленно подняла на руки вышивку. Любимый цветок матери — красная лилия и она изображена на ткани. Вмиг вынула из пялец ткань и сложила несколько раз, пряча в кармашек платья. Отец меня взял цепко за руку, я смотрела с глазами полными непонимания. Постоянно пугает этот переезд, неожиданный и без веской на то причины. Он передал меня в руки матери и мы пошли через черный выход в повозку, а сам зачем-то пошел к главному входу дома. Стало страшно, такого почти никогда не было.
— Виктория, милая, мамочка с папочкой очень любят тебя. Если что-то плохое случится — беги, беги настолько быстро сколько можешь. Хорошо? — усаживая меня в маленькую повозку, где находятся все вещи, я услышала стук в дверь. Мама испуганно побежала к папе, и уже вместе вышли наружу. Из дома послышался грохот, но я не успела понять что произошло, как повозка подскочила и направилась прочь из деревушки. Только сейчас страх овладел мной, увидя, как из черного выхода вышли люди в форме... И что им от нас надо? Нет! Кто эти люди?
Они что-то крикнули нам вслед, что именно, я не разобрала. Но судя по тому, что повозка разогналась еще быстрее, это плохие люди. Испарины на лице папы, крепко схваченные поводья лошади и судорожно укрывающая мать в темное покрывало — всё это пугает. Выглянув из-под пледа увидела, как те люди нагоняют нашу повозку, а в руках ружьё, которым целятся в нас. Мать увидела моё действие и сразу закутала обратно, сказав не двигаться. Мне лишь пришлось повиноваться ей. Рассекающий звук выстрела и колесо повозки подбито. Но родители упрямо едут прочь. Из-за толстого слоя одеяла не совсем слышала, что мама говорит папе. В один миг повозка потеряла равновесие, лошади взбесились и как в замедленной съёмке вместе переворачивается в повозке. Я выглянула из укрытия, но тут же пыталась снова спрятаться. Люди в форме смогли нагнать нас: их трое, но по телосложение очень крепкие, одним ударом их не отключить.
Мама быстро смогла меня раскутать, прижала к себе и гладила голову, словно она это делает в последний раз... Мама... Что происходит? Я хочу обратно. Сидеть дома, заниматься делами по дому... Хочу снова, чтобы ты меня ругала за мои маленькие шалости, так почему? С огромным ревом папа набросился на троих людей с кулаками. Он кричал, чтобы мы поскорее уходили. Мы хотели это сделать, но прямо сейчас... Я навсегда запомню то, как моему отцу оружием проделали дыру во лбу. Запомню, с каким криком и болью он упал и то, как его уже безжизненное тело свалилось на молодую зелёную траву, которая окрасилась в бордовый цвет. Из глаз тонкими солёными дорожками по моим щекам скатились слёзы. Наверное, мой душераздирающий крик услышали все.
— Беги и не оборачивайся. — шепнула напоследок мать и кинула меня на землю, а сама, вынув из её причёски спицу напала на троих. — Да чтоб вы сдохли! Из-за вас мой муж умер!
Сидя на траве, смотрела на отчаянные попытки мамы драться. Её глаза нервно содрогаются, говоря о том, что она сошла с ума. Мои слезы с нескончаемым поток лились, а ноги попросту отказывались двигаться. Мне страшно. Я начала тянуть руку в сторону матери, хотела её забрать с собой... Очередной выстрел пришёлся уже в живот мамы. Те трое с яростью смотрели на мёртвую для них незнакомую женщину, но тут же перевели свой яростный взгляд на меня и пошли в мою сторону. Мне уже было всё равно... Тело содрогалось от всхлипов. Словно тысячи игл вонзились в моё тело и я закашлялась от боли в животе. Следующий пришёлся прям по голове, а дальше всё как в тумане. Помню только, как схаркивала красную жидкость изо рта и как земля уходила из-под ног. Их ругательства словно эхом доносились до меня, а вскоре я отключилась последним увидя на спине нашивку единорога. Королевская полиция?
***
Боль во всем теле, будто меня разорвали на кусочки, а потом заново собрали. Сжавшись в клубок из-за головной боли, не хотела открывать глаза. Но леденящий ветер, прямо как сама Смерть обволокла моё тело, заставляя дрогнуть. Только сейчас тело смогло послушаться меня и с протяжным стоном приняла сидячее положение. Опустив взор вниз увидела лужу, а в ней и свое отражение: синяки по всему телу, уставшие и потерявшиеся глаза цвета сосновой смолы, спутанные в узлы довольно длинные темно-каштановые волосы, рассеченная бровь и запекшаяся на лице кровь. Попыталась улыбнуться, но губы больно потрескались из-за чего пришлось перестать это делать. Замарашка. Причём самая настоящая. Если бы мама меня такой увидела, то сильно наругала бы и заставила приводить себя в порядок. Могла бы это сказать, но что мне теперь скажет труп?
— Странно всё это... — положив ноги на колени, что отдалось гулкой болью в голове, продолжила упрямо смотреть в отражение лужи, находя всё новые и новые раны. Так проходили минуты до тех пор, пока не очнулась. — Я в Подземном городе?
Да, он самый. Папа мне описывал его: там нет неба, лишь серый потолок, постоянные убийства и грабёж. В этом месте всё окутано тьмой, а теперь частью тьмы оказалась и я? Нет, я.. Я просто в это не верю! Я просто хочу обратно домой! К маме, папе... Согласна даже хоть всю жизнь просидеть в четырёх стенах, лишь бы всё оказалось сном!
Превозмогая тягучую боль вышла из тёмного переулка и увидела взрослых людей, которые торговали на прилавках разной едой. Некоторые дети, такие же, как и я воровали, но их быстро ловили. А мой желудок не стал долго о себе вспоминать и громко заурчал. Пока один из торговцев занимался своими делами, быстро взяла в руки два яблока и что есть сил побежала прочь от него, пока меня не заметили. Не заметив куда иду, столкнулась с незнакомцем. Тот что-то гаркнул в ответ, а я забежала за угол дома, чтобы меня никто не увидел. Сердце бешено колотится, ноги больно пульсируют из-за ходьбы по неровной земле босиком.
Впервые я осознала, что теперь освободилась из цепких оков четырёх стен...
Жадно поедая яблоко, силы двигаться приходили вновь. Посмотрела наверх и слегка прищурилась. В потолке города есть маленькие пробоины из-за чего поступает свет. Но его настолько мало... Да и, солнечный свет полезен, вроде как. Без него и все болезни. Н-да... Сейчас я понимаю насколько мне было скучно дома, что начала добровольно углубляться в медицину. И чем мне сейчас помогут эти знания? Ничем!
Звук побоев я вмиг услышала и выглянув из-за бочек смотрела на драку. Сейчас бы во что-нибудь ещё вляпаться! Притаившись в своём "укрытии", которое на данный момент считала самым надёжным, надеялась на то, как бы драка поскорее закончилась. Силы были неравные: паренёк, которому больше двенадцати не дать и огромный амбал под два метра. По сравнению с тем огромным, солдаты из Военной Полиции просто ангелы! Усмехнулась самой себе и вновь выглянула из-за бочек. Одновременно и страшно и захватывающие смотреть на эту драку. Малый парень очень ловко уворачивается и наносит ответные удары своему оппоненту. Его взгляд мелькнула на моей макушке, а я почувствовала весь холод его глаз. Из-за меня он теперь в безвыходной ситуации... Я должна ему помочь.
Кажется, я потеряла инстинкт самосохранения, про который подробно читала в книге по медицине.
Пошарив рукой по земле нашла камень с заостренным концом. Он не сильно маленький и не большой, поэтому приложить того человека должен. Главное попасть в того бугая. Выглянув своей макушкой, закрыла один глаз и высунула язык. Заложник непонимающе на меня уставился, я лишь хитро улыбнулась. Пошалить всегда любила, особенно, если дело касается кидание камней в кого-то. Даже помню, как я забирала у папы тонкие дрова для растопки печки, бросала из окна в прохожих палки и быстро скрывалась с места преступления. Замахнулась рукой и кинула булыжник прямо по своей цели, точнее по самой голове. Ой-ей... Тот мужик свирепо развернулся и заметил меня. Он отпустил того парня, а я из только что подступившего страха попятилась медленно назад. Однако не успела я моргнуть, как тот амбал отключился и лёг прямо у моих ног. Так и королевой почувствовать себя можно. Я нервно хихикнула, а потом опять попыталась назад, увидев взгляд серых глаз. Он меня убить хочет? Посмотрела в стороны, думая найти хоть какой-то камушек, но безуспешно. Тот только надвигался, а мне не оставалось ничего лучше, как закрыть глаза и со слезами на глазах молить прощение у трех стен.
— Эй, — боюсь, боюсь, боюсь! Сам его голос страшен. Я попыталась закрыть себя руками, чтобы пронесло, но такая тактика действует только с родителями в игре прятки. — Ты ранена.
— Нет! — пискнула я, отодвигаясь дальше. Мамочка моя, как страшно! — Н-не убивай...пожалуйста..
Я уже думала, что конец, но тот положил свою ладонь на моё плечо. Широко открыла глаза, в которых застыл страх. Он.. Не собирается ничего делать?
— Я не собираюсь тебя убивать. — "пока" добавила в своей голове. И почему даже сейчас шучу глупые шутки? Я вытерла слезы, облегчённо выдохнув. — Пойдём.
—куда? — слегка удивлённым тоном спросила я, но тот проигнорировал мой вопрос.
—Как тебя зовут?
—Виктория Лорт. Сокращённо Вита. — до сих пор пораженная ответила.
Он подал мне руку, я же приняла. У него грубые пальцы для его лет, хотя сейчас в его возрасте могу сомневаться. Даже не оглянувшись, он пошёл из переулка, а мне ничего не оставалось, как идти за ним. Дорогу, если честно, я не пыталась запомнить, да и память отказывалась запоминать каждый поворот. А поворотов, к слову, было куча. Казалось, что это не город, а целый лабиринт из которого нет выхода. Однако мы добрались очень быстро и стояли в закоулке. Поднялись по ступенькам и чуть притормозила перед открытой дверью, в которую вошёл парень. Цокнув, он втащил в помещение едва приложив силу и усадил на ближайшую табуретку.
— Ну что, Вита? — его глаза подозрительно сузились. — Я Леви. Думаю, ты будешь мне полезна.
Мне лишь осталось с лёгким недопониманием смотреть на Леви, который обрабатывает мои раны на всём теле.