В руках у него осколки

Не все люди в этом мире равны. Каждый отличен, каждый имеет статус, каждый может его потерять.

В этом мире царит иерархия. Низшие ступени подчиняются высшим.

С появлением причуд негласная иерархия воцарилась во всем мире. Сильные причуды восхваляют, возводят в пример и благословят, слабые — презирают и ненавидят.

Беспричудным здесь нет места. Система, общество, люди не принимают их. Вытесняют, пытаются искоренить, словно болезнь. Беспричудные — игрушка, существо, не считаемое человеком.

Им остается только умереть.

___

Легкие неприятно жгло от непролитых слез. Изуку крепче сжал кулак, стараясь унять боль в груди. Мальчик смотрел на пол, на светлую, потрепанную плитку, на свой грязный желтый рюкзак, на свои подгоревшие тетради. В голове крутились совсем свежие, недавно сказанные слова его друга.

«Прыгни лебедем с крыши и молись, что у тебя будет причуда в следующей жизни, никчемный Деку!»

Медленно подняв все свои вещи и закинув их в рюкзак, Мидория сдавленно всхлипнул и устало побрел по пустынным коридорам Орудеры. Дойдя до лестницы, которая вела на крышу, зеленоволосый мальчик закусил губу. Слова снова и снова крутились у него в голове, словно на репите.

Нервно оглядевшись, Изуку направился вверх. Шаг за шагом и вот, он уже стоит перед решеткой, ведущей на крышу его средней школы.

Сердце бешено колотится, перегоняя кровь и заглушая фоновые звуки. Сглотнув желчь, подступившую к горлу, Мидория тихо направился к краю крыши, который окружен металлической сеткой.

— Где-то тут… — тихо, почти беззвучно бормочет сам себе Изуку, пробегаясь потухшим взглядом зеленых глаз по всему периметру ограждения. Наконец он задевает взглядом открытый, уже давно никому не нужный замóк. Мальчик направляется вперед, скидывая рюкзак и осторожно присаживаясь на край крыши. Болтая ногами, Мидория склоняет голову и задумывается, стоит ли ему снять ботинки. Стоит ли ему писать прощальное письмо? Стоит ли звонить маме? Может быть, стоит отправить сообщение Каччану?

Он качает головой, натягивая на лицо легкую, пропитанную горькой правдой улыбку. Нет, не стоит их беспокоить из-за эгоистичного желания какого-то никчемного Деку.

Наступает благоговейная тишина. Изуку тянется вниз, снимает ботинки и ставит их рядом, ровно по краю. Форма шуршит, пока мальчик осторожно поднимается, смотря на лимонные облака, на апельсиновое небо, на яркий шарик солнца.

Из груди вырывается хриплый, сдавленный всхлипом вздох. Красиво.

Изуку утирает слезы. Нет, здесь нет места печали. Каччану станет проще. Маме станет проще. Всем станет проще.

Рваный выдох, тихий вздох. Мидория смотрит вниз, на фонтан с рыбками Кои и…

Срывается вниз

Полет, кажется, длится всего пару секунд. Мелькает серое здание школы, багрово-апельсиновый закат, изумрудная листва, коричневые стволы деревьев. В груди пустота, в животе бездонная яма. Волна спокойствия накатывает также неожиданно, как асфальт становится слишком близко.

Раздается треск, боль пронзает тело и наступает кромешная тьма.

___

Изуку резко вдыхает и давится воздухом. Он согнулся пополам, кашляя и выплевывая пару капель крови. Все тело болело так, словно его окатили кипятком. Холодный ветер треплет кудри, смахивая с крепко зажмуренных глаз прозрачные капельки слез. Мидория резко выпрямляется, зрачки в бешеном темпе осматривают все вокруг. Металлическое ограждение, серый бетон, апельсиновое небо, он стоит прямо за решёткой.

— Я… я жив — срывающимся голосом произносит мальчик, падая на колени и широко раскрытыми глазами смотря вперед. — Жив — медленно, по буквам шепчет Изуку, пробуя на вкус столь чужое для него теперь слово. Оно неприятно вертится на языке, взрывной голос Каччана звенит в ушах.

«Держу пари, что такой никчемный Деку, как ты, даже умереть нормально не сможет!»

Слезы сами собой текут по припухлым щекам, огибая темные веснушки, что выделялись на фоне бледной кожи.

Не веря самому себе и отчаянно желая, чтобы это был сон, страшный кошмар, что угодно, Мидория поднимается и на дрожащих ногах подбегает к краю. Сомнения одолевают его всего на пару секунд, а затем он снова падает вниз. Багровый закат, изумрудная листва, серая школа, темнота.

___

Мидория Изуку падает на колени, задыхается, давится тягучими сгустками крови и выплевывает свой сегодняшний обед на бетон.

Холодный ветер все еще треплет его непослушные кудри, небо все также горит закатом, в ушах звенит.

Он видит. Он дышит. Он жив.