Как долго способна жить любовь? Кто-то скажет, что не верит в такие высокие чувства, кто-то назовет определенную цифру, а Наруто уже познал это на своей собственной шкуре, пережевывая стекло и проглатывая его вместе с кровью. Его никто и никогда не поймет, не разделит чувства и не скажет, что делать дальше. Но Наруто не подает виду, живет так, будто его жена — самая любимая женщина в его жизни; будто бывшая Хьюга каждое утро купается в тепле и ласке супруга, трется щекой о колючую щетину и чувствует себя самой счастливой на свете.
Наруто живет так, будто его все устраивает. Ему нравится его работа — мечта всей жизни с юношеских лет. Должность Хокаге отнимает много сил, времени и здоровья. Зрение уже не может похвастаться остротой, а задубевшая спина все чаще требует расправить плечи и прогнуться до хруста позвоночника.
Наруто старательно скрывает свои поздние встречи с розоволосой подругой, настойчиво ищет предлог, чтобы наведаться в госпиталь. Хината знает, они друзья, не больше. На что Сакура истерично рассмеется ей в уже не юное лицо.
Начинается все с невинных встреч поздними вечерами у Харуно дома. Неловкое молчание и тишину разбавляет крепкий алкоголь, и только после этого сыпятся многочисленные жалобы и недовольства. Никто не врет, маски отброшены на задний план, где он — примерный супруг, а она — заядлый трудоголик. Они вместе смотрят на будущее, которое стремительно утекает сквозь пальцы, жалеют о содеянном и времени, потраченном зря.
Сакура вздыхает, когда сквозь опьяненную пелену в голубых глазах все еще видит детскую влюбленность, перетекающую в самую настоящую, крепкую любовь. Куноичи знает: любая бы на ее месте, купаясь в эгоизме, позволила себя любить, отвернувшись от боли неразделенных чувств. Но Сакура не такая, она до последнего борется с одиночеством и холодом постели, глотает горечь, когда раз в полгода ее одаривают ледяным взглядом черные глаза, и покорно хранит свое разбитое сердце до лучших времен.
— Ты женат, — голос опоясан хрипом, гремит как гром, среди ясного неба, впитываясь в холодные стены комнаты.
Возможно, она напомнила об этой немаловажной детали больше себе, чем Наруто. Но шершавая широкая ладонь, охватившая колено, не отступает, продолжает так же крепко сжимать оголенную кожу. Сакура неспешно накрывает его руку своей, чувствует содранные костяшки и полоски шрамов, переплетает пальцы и рвано дышит. В воздухе витает боль, проникает в легкие резкими порывами.
— Я больше не могу, — все, на что сейчас Наруто способен — шепот, едва слышный, прерывистый. Смысл слов больше похож на исповедь и признание: в ошибках, в промахах и в выборе.
— Нельзя, — ее холодный нос утыкается в разгоряченную шею, чертит невидимую полоску строго вниз — к плечам.
Наруто игнорирует ее слова, продвигая руку выше по бедру, чувствуя жар ближе к паху. Игнорирует и то, как Сакура нарочито больно прикусывает кожу на шее, выказывая недовольство. Наруто испытывает странное чувство внутри, будто нарастающая злость смешивается с желанием обладать. Будь на ее месте Хината, она бы ни за что не отказалась от подобной близости, пошире раздвигая ноги.
— Ты ничего не теряешь, — схватив Сакуру за руку чуть выше локтя, с силой тянет на себя, усаживая на своих коленях.
— Кроме достоинства, — она старательно прячет глаза за рваной челкой, мирясь со стыдом и отчаянием.
— Он и так втоптал тебя в грязь, — Наруто тянет за шнурки на кофте, стягивая ткань с плеч и оголяя грудь. Утыкается лбом в твердую грудную клетку, вызывая у девушки табун мурашек. Он больше не церемонится, не растягивает момент, как это обычно происходит с Хинатой, по настоящему наслаждается нежностью кожи и ароматом яблок, вперемешку с лекарственными травами и настойками. Скользит мокрыми губами по острым, исхудавшим ключицам, оставляя бурые пятна.
Сакура старается держаться и терпит, чтобы удержать эмоции внутри. Но предательская слеза все же скатывается по щеке вниз, предварительно собравшись в уголке глаз.
Наруто без зазрения совести сравнивает супругу и любимую женщину. Его жена мягкая, с привлекательной фигурой, ее грудь полная и налитая, бедра округлые, по ним приятно проводить ладонью. Сакура же эталон куноичи. Ее живот никогда не будет приятно пухлым, под тонкой кожей залегают тугие мышцы пресса, руки не тонкие и женственные, потому что Харуно этими руками крошит стены и скалы, как песочное печенье, ее икры натренированы для длительного и интенсивного бега. И тем не менее, ее тело не менее желанное, со всеми шрамами и синяками от ожесточенных боев. Характер соответствует внешности: такой же жесткий и суровый, от былой мягкости и кротости не осталось и следа, однако покорность все же приходила к ней в нужный момент. Для близких Сакура все так же оставалась добросердечной и понимающей, в том числе и для Наруто.
— Всегда мечтала, чтобы меня трахали из-за того, что я хороший человек.
Пока Сакура пребывает где-то в прострации, стеклянными глазами упираясь в стену, одежда на ней постепенно убывает. Чувство реальности приходит к ней только тогда, когда мозолистая рука проникает под влажную ткань трусов. На секунду ее сердце останавливается, а в легких застывает воздух. Сложно описать ощущения, с головы до пят захватившие ее в первый раз. Это тягучее ощущение в промежности отличается от привычной мастурбации, хочется потереться об грубые пальцы, прижаться как можно ближе. Сакура нетерпеливо сжимает твердые плечи, стараясь справиться с нахлынувшим желанием. Не избалованная мужской лаской, она шумно проглатывает ком и прокусывает губу. Наруто с трудом сдерживается, чтобы не сделать все и сразу. Проникает сразу двумя пальцами внутрь, слыша сдавленный стон. Сакура обнимает его за плечи и прижимается всем корпусом к груди. В ней узко и горячо, шевелить пальцами трудно, упругие стенки лона обхватывают со всех сторон, что заставляет Наруто ускориться, в ожидании того, как он войдет в нее.
— Привстань, — голос звучит совсем рядом с ухом. Сакура послушно выполняет приказ. Трусы скользят по бедрам вниз, Наруто протягивает к ним руку и разрывает ткань с треском, на что Харуно лишь шумно выдыхает, подавляя смущение. Комнату освещает лишь торшер, стоящий неподалеку от дивана, и плавно растягивает тени на напряженных телах.
Наруто опускает глаза вниз и второпях справляется с пряжкой ремня, почти выламывает собачку на заедающей ширинке. Возбужденный член упирается во внутреннюю поверхность бедра, мокрую от смазки, Сакура все так же чуть возвышается над Наруто, упирая колени по обе стороны от него, не решаясь опуститься ниже. Не дожидаясь позволения, он одной рукой крепко обхватывает женскую талию, а другой направляет головку по направлению к входу во влагалище. Потянув девушку вниз, Наруто ощущает некое сопротивление, поэтому недовольно выдыхает.
— Ты доверяешь мне? — в ответ Сакура лишь сильнее прижимается к нему и расслабляет бедра, оседая вниз так, что твердый член касается промежности. Она прерывает дыхание, ожидая явного момента болезненных ощущений. И он настает, подавляя вскрик, Сакура впивается зубами в свою ладонь, зажмурив глаза. Наруто продвигается дальше слишком медленно, борясь с острыми ощущениями жара. Низ живота безбожно тянет, а ноги сводит от судорог, Сакура, сквозь боль, наслаждается чувством заполненности.
Наруто начинает двигаться, сначала медленно, но спустя пару секунд уже наращивает темп, не в силах сдерживаться. Сакура, проглатывающая стоны, возвращает его в реальность и не дает забыться, не позволяет думать только лишь о своем удовольствии и удовлетворении, поэтому он продолжает настойчиво сжимать ее грудь, покусывать шею, оставлять засосы и останавливаться каждый раз, когда ее ногти впиваются в плечи слишком сильно и болезненно.
На ее шее не остается живого места: все усеяно багровыми пятнами и следами укусов, синяками-следами от цепких пальцев. Спустя еще пару толчков Наруто чувствует, как ее тело пробивает мелкая дрожь, а голос резко затихает. Он не затрудняет себя, чтобы выйти до того, как на головке покажутся белые капли семени, и кончает внутрь, давая, возможно, начало новой жизни.
Через месяц, два, может год, Хината устанет делить мужа с кем-то еще и уйдет сама. Тогда Наруто вздохнет с облегчением.
Чувственная, красивая нца, но Хинату жаль.