Расправляя руками лепестки роз, которые стали уже местами пожухлыми, а кой-где вообще черными, как-будто обгоревшими, он думал сколько цветы еще простоят в хрустальной вазе. Он хотел, чтобы они подольше оставались красивыми, радовали глаз. Для этого он подрезал стебельки ножиком, часто попадая по своим пальцам. Это не имело особого значения - главное, пускай проживут дольше цветы, ведь им осталось не так много времени наслаждаться нежными руками, прохладной водой и приятным ветерком из неоткуда, а вот его порезы заживут.
Невольно, в голове проскользнула забавная для него мысль: он похож на эти цветы. Не то, чтобы он цветет, как они. Нет, он вовсе не ароматный цветок. Дело в том, что ему недолго осталось, значительно больше, чем цветам, но все же. Не то, чтобы он был болен чем-то. Вовсе нет. Просто он ощущал, что скоро придет его конец. Семья, друзья же его поддерживали, поддерживали в нем жизнь и, точно такие же порезы несли на себе, как его пальцы. Так же это пространство, в котором он застрял, напоминало закрытый куполом сад, где искусственно поддерживали его жизнь. "Хорошее сравнение", - подумалось в его голове и, именно с такими мыслями он аккуратно поставил розы в прохладную воду.
— Все же я не любитель роз, но если ему нравится, то почему бы и нет, — сказал он на повисшую тишину вокруг, она точно требовала ответов, хоть чего-нибудь. Нагнетала и требовала любых звуков - такое ощущение было на его душе.
Посмотрев на свои изрезанные пальцы, он шикнул и спрятал ладони в карманы. Не хватало еще и этого беспокойства от него. Он сам виноват и не стоит жалеть его. Подумаешь, когда имеешь дело с розами, то красивых рук не жди. Рипер должен был это знать.
— Может перестанешь над этими цветами хлопотать? Я тебе другие достану. Есть же тысячу подобных, — неожиданно холодный и возникший из ниоткуда голос сказал. Явно с осуждением, но его собеседник понимал, что это сказано было лишь из-за беспокойства и с "извращенным" понятием о любви.
— Если бы не Фреш, то я бы не увидел именно этих цветов и, я не простил бы тебя, Рипер, — сказал Гено своим спокойным, даже нравоучительным тоном.
— Развалинка, я готов достать все цветы этого мира, так что эти ничего не значат. Их легко заменить, — Рипер слегка перефразировал свои прошлые слова. Он всегда гнул свою палку до последнего, имел свою философию и не особо умел ценить что-то, что имело конец. Это прослеживалось в каждом его слове.
Жнец обнял Гено со спины, ткнувшись своей переносицей в пыльный шарф того. Его аромат дурманил и успокаивал.
Гено выдохнул, а после решил кое-что сказать.
— По-твоему ничто ничего не значит? Меня тоже легко заменить, Рип, — произнёс он и вырвался сразу же из цепких рук Смерти. Он повернулся и укоризненно уставился на того, натягивая свой шарф почти что до переносицы.
Риперу был знаком этот взгляд любимого, поэтому он не растерялся. Лишь усмехнулся, самовольно опустил красный шарф, и огладил скулу второго.
— Ген, ты уникален. Ты единственный цветок, которого я могу коснуться, — он любя осмотрел своего оппонента и продолжил, — Ты... — но Риперу не дали возможности закончить свою речь, грубо прервав.
— Это все? Что ещё? — начал Глючный, устав слышать серенады Жнеца. Ему они вовсе не нравились.
— А что нужно ещё? — убрал руку Рипер, не ожидая такой вспышки возмущения от Гено.
— Почему ты меня любишь? — спросил тот, ведь он не являлся маленькой школьницей, чтобы играть на нервах. Все сразу и по делу.
— Гено, ты знаешь ответ, — расставив руки в стороны, сказал Рипер. Ему стало слегка смешно, как же Гено был по милому наивен.
— Знаю, — произнёс тихо Развалинка, а после выдохнул. Рана, которая пересекала всю грудную клетку, заныла, а его маленькая душа - забилась надрывно, с такой грустью.
Рипер продолжил: "И тебя это абсолютно устраивает, верно?", Гено смолчал, поэтому Жнец настойчивей сказал: "Верно, Гено?"
Тот, в свою очередь, оттянул шарф от горла и глубоко выдохнул, молча соглашаясь, кивком.
— Цветок, который не может уйти, — завершающий вывод сделал Гено. Под словом "уйти" он имел в виду слишком много. От этих слов его голос одарило хрипотцой.
Рипер был доволен тем, что они расставили точки над "и". Он спокойно подошёл к вазе и стал рассматривать розы, которые рядом с ним начали немного подвядать.
Гено кинул грустный взгляд на вазу, у которой не так давно хлопотал, подмечая, что это довольно символично, если не учитывать того, что Рипер являлся жнецом. Это его постоянное свойство.
Рипер через некоторое время перевёл взгляд на Гено, мило улыбаясь.
— Все же ты красивее, Геночка.
— А ты нет, — мрачно ответил Гено, но похоже тот не обратил на это никакого внимание.
Гено ещё что-то сказал сам себе под нос, а после тяжко выдохнул. Ему нужно было расслабиться от всего этого.
— Ты что-то сказал, любовь моя? — Рипер всегда ходил на некой грани. Он слышал то, что от него пытались скрыть, но не слышал того, чего он не хотел.
Гено это раздражало.
— Подойди, — сказал Гено серьёзным тоном.
Рипер, будто на влюблённых крыльях, подлетел к тому, к тому, кто успел значительно отдалится от него.
Гено долго не тянул: прелюдии были ни к чему. Он подтянул Рипера к себе за балахон мантии и впился в его губы поцелуем. Рипер выглядел удивлённым, но, как кот, довольным, что можно было понять по его крыльям. Они чуть приподнялись и мельком даже вздрогнули.
Гено был такой же, как Рипер: одиноким. И они глушили, как могли, это друг другом. Такова одна из причин их любви, которая потихоньку разрушала все вокруг.