Опознать, что перед тобой находиться труп было не сложно: белая рубашка, в которой они с Дазаем видели его вчера, была полностью пропитана кровью. Глаза мужчины были широко открыты и лишены жизненного блеска. А также его грудь не вздымалась – отсутствовало дыхание. Не говоря о мертвенной бледности.

– Дазай-сан, – сдавленно позвал Ацуши.

– Этого я и боялся, – промолвил он. – Ацуши, ничего не трогай.

– Я…

– Если тебя тошнит, то немедленно выходи из квартиры, понял?

– Да-а, – выдохнув ответ, развернулся и выбежал он.

Оказавшись в коридоре, Накаджима упал на колени и зажал себе рот ладонью – не потому что раньше не видел трупов и это его да такой степени шокировало. Совсем нет. Виной был специфический запах разложения. Во всем была виновата жара, под такими высокими температурами тело быстро «испортилось».

Борясь со спазмами, он заставлял себя дышать через нос, делая глубокие вдохи и медленные выдохи. Через несколько минут, когда юноше более или менее удалось подавить недомогание и кое-как встать на ноги, вышел Осаму. Он деловито протер ручку двери влажным платочком, и, вынув отмычку, заново запер дверь.

– Что вы делаете?

– Не настолько ты глуп, чтобы не понимать.

– Мы же, не можем его так оставить…

– Я просто исключу нас с тобой из списка подозреваемых. Инспекторы полиции, знаешь ли, подчас делают наиглупейшие выводы об косвенных участниках дела. А я когда-то состоял в портовой мафии.

– Но…

– Да и ты, «Зверь в лунном свете» – спаситель Йокогамы, один из сильнейших эсперов, будешь, как минимум вызывать подозрения.

Ацуши заломил руки, у мужчины была железобетонная логика.

– Вот так, – промолвил Осаму, закончив возиться с замком. – А теперь можно вызывать полицию.

– А как же мы объясним, что там…?

Осаму улыбнулся, вернув отмычку на место и вынимая сотовый из кармана плаща.

– Имени Ранпо будет достаточно, чтобы большинство вопросов отпало само собой.

***

После, оставшуюся половину дня они провели в полицейском участке, отвечая на вопросы. Как и сказал Дазай-сан, небольшой намек на Ранпо и его мифическое участие в этом деле – дало инспекторам представление о том, что гениальный детектив вооруженного агентства предсказал это убийство и поэтому Ацуши и Осаму оказались рядом с запертой квартирой, в которой находился труп. Поэтому они так уверенно вызвали копов, якобы не зная, что случилось на самом деле.

После небольшого допроса Дазай сделал запрос прямо в участке о переводе этого дело, об убийстве в их бюро расследований, так как одно дело было связано с другим о пропаже племянника убитого. Поэтому им пришлось задержаться в отделении на столь долгий промежуток времени.

Когда все формальности были улажены, отчеты о вскрытие и работе криминалистов будут отправлены через сутки на адрес электронной почты агентства, Ацуши и Дазай вышли на улицу, прямо под прямые лучи вечернего солнца.

У Ацуши уже живот сводило от голода из-за всей этой свистопляски – они пропустили обед, желудок возмущённо бурчал.

– Проголодался? – спросил Осаму, рукавом вытирая испарину со лба.

– Это странно?

– В каком смысле? Твой голод? – Мужчина начал спускаться по лестнице.

– Да, – признался Ацуши, следуя за ним. – События дня вроде бы не должны располагать к этому.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, Ацу-чан, – сказал Осаму, на носках повернувшись корпусом к юноше. – Разве убитый был тебе родственником или другом? Нет, не был, – сразу же сам он ответил на свой вопрос. – Поэтому ни к чему эти выдуманные переживания и страдания, отказывая себе в утолении голода. Мы детективы – это наша работа.

Ацуши кивнул, тоже останавливая шаг, сейчас они оказались одного роста из-за того, что Дазай стоял на ступеньке ниже, чем Накаджима.

– Что теперь нам делать?

– Сейчас пойдем в ближайшую забегаловку, чтобы накупить еды.

– Я не об этом, – сказал Ацуши, взглянув в глаза мужчины. – Я говорю о расследовании.

Осаму растянув губы в привычной улыбке, находя мордашку юноши чрезвычайно серьезной, а от того не менее забавной.

– Продолжать расследование, что же еще.

– А…

– Пускай сегодня наши планы пошли коту под хвост, однако завтра так или иначе мы получим показания людей из театра.

– В их словах будет заключаться ключевой момент? – с сомнением спросил юноша.

Дазай кивнул:

– Верно. Я ведь упоминал о предварительной версии.

– Точно, – вдруг вспомнил он, чуть подпрыгнув на месте. – Я запомнил. Вы сказали: что «Этого я и боялся», когда мы обнаружили тело. Неужели?..

– Я предполагал, что такое может случиться.

– Тогда пропажа Рокудо Юкио и смерть Рокудо Ториямы…

– Да, между этими двумя событиями есть прямая связь, не косвенная, а прямая. Я бы даже сказал: одно следует из другого.

– То есть преступник, совершивший одно и второе преступление – это один и тот же человек, – сделал вывод Ацуши, закусив губу.

– Возможно, – уклончиво ответил на это Осаму, прищурив глаза. – А может, и нет. Завтра всё станет более чем очевидно. – Он вытащил руку из кармана плаща и подал её второму. – Пойдем? Не могу больше слушать жалобные завывания твоего бедного животика.

Ацуши вмиг вспыхнул.

– Дазай-сан, – прозвучало больше по-девчачьи возмущенно, чем того хотел Ацуши. – Вы опять за своё.

Юноша скорчил недовольную гримасу, и, проигнорировав руку наставника, обошел его по дуге, спускаясь вниз.

– Ты такой жестокий, Ацу-чан, – произнес мужчина, в напускном страдание вздохнув, также спустился, встав на асфальтированную улочку рядом с подопечным. – Чего надулся?

– Я пошел домой, – вместо ответа сообщил Ацуши, сегодня был явно не тот день, чтобы чувствовать себя объектом для насмешек наставника.

– А как же ужин? – расстроено спросил Дазай.

– Дома поем. – Накаджима повернулся спиной к напарнику по расследованию, и, опустив взгляд на ноги, зашагал вниз по улице прямо к автобусной остановке. – До завтра.

Мужчина позволил Ацуши сделать несколько шагов, когда резко сорвался с места, в одно мгновение, догнав подопечного, схватив за руку, грубо разворачивая к себе.

– Какого…

Губы Осаму дерзко припали к устам Накаджимы, срывая лепесток невинности мальчика, крадя его первый поцелуй. От неожиданности тот распахнул рот, чем тут же воспользовался более опытный в таких делах Дазай, углубляя поцелуй. Ацуши еле смог устоять на ногах от страстного действия. Всего оказалось слишком много для неопытного юнца: откровенные ласковые касания языком, чужое горячее дыхание, пронзительный взгляд карих глаз и собственные непонятные ощущения. Он не знал, что делать. Почему-то мысль оттолкнуть и сбежать вызывала отвращение в сердце. Дыхания уже не хватало.

– А-ах, – резко хватанул ртом воздух, когда Осаму отпустил его отстраняясь.

– Сейчас в твоей головушке наверняка возникло множество вопросов, – начал говорить Дазай, он довольно облизал собственные губы. – Честно говоря: давно пора. Долго я себя держал в руках, но довольно. То, что сейчас произошло – это мои чувства к тебе. Ацуши Накаджима, ты мне нравишься.